Томас Уилер - Арканум Страница 41

Неожиданно Эбигейл пристально взглянула на Лавкрафта. Он смутился и опустил голову. Вскоре Эбигейл снова погрузилась в полубессознательное состояние, но больше демонолог на нее глаз не поднимал.

В половине восьмого утра на Орчард-стрит уже шла оживленная торговля. На тротуарах теснились лотки с салатом-латуком, морковью, картофелем и яблоками, курами и яйцами, бочонки со свежевыжатым сидром. На балконах и пожарных лестницах колыхалось выстиранное белье.

Пешеходы уступали дорогу неохотно, и Куколю постоянно приходилось сигналить. Через пару кварталов образовалась пробка. Издалека доносился звон колоколов пожарных повозок. Куколь высунул голову в окно. Над крышами поднимался конусообразный столб дыма.

– Что там, Франц? – спросил Гудини с заднего сиденья.

– Пожар.

Сначала никого это происшествие не заинтересовало. Неудивительно после такой ночи. Движение возобновилось, и они выехали на Бауэри-стрит, где их обогнали несколько пожарных повозок. В воздухе стоял непрестанный звон колоколов.

– Франц, останови машину, – велел Гудини.

Куколь затормозил, и Гудини выпрыгнул на тротуар. Открывая дверцу, Дойл посмотрел на Лавкрафта.

– Присматривайте за ней, Говард.

Лавкрафт кивнул.

Гудини и Дойл быстро двинулись по переулку в ту сторону, где в небо вздымалось густое облако черного дыма. Миновали детскую площадку и оказались на Дойерс-стрит, там собралась толпа. Они начали пробираться между запрудившими улицу пожарными повозками, зеваками и полицейскими.

Горел бывший «Китайский театр», в котором сейчас размещалось нью-йоркское общество спасения. Из окон вырывалось рычащее, яростное пламя, золотистое, оранжевое, желтое, красное.

– Невероятно! – воскликнул Дойл.

Полицейские оттесняли зевак от тротуара, где пожарные выкладывали обугленные тела с лицами, на которых застыла маска ужаса. Иногда рев пламени перекрывали доносящиеся из здания душераздирающие крики. Бороться с пожаром было бесполезно. Крыша могла рухнуть с минуты на минуту. Дойл потянул за рукав Гудини:

– Пойдемте, Гарри.

Гудини кивнул. Внезапно Дойл заметил в толпе знакомое лицо. С расстояния двадцати метров прямо на него, прищурившись, смотрел детектив Маллин. Щеки у него были запачканы сажей.

– Стоять! – крикнул детектив, вытаскивая пистолет.

Дойл и Гудини ринулись через толпу. Маллин бросился за ними, расталкивая локтями зевак и пожарных. Выбежав на Дойерс-стрит, Гудини махнул Куколю:

– Заводи машину.

Маллину удалось прорваться сквозь толпу в тот момент, когда «додж-седан» уже набрал скорость.

Дверь открыла Джули Карчер, экономка семьи Гудини. Первым вошел Дойл с Эбигейл на руках. За ним остальные члены Арканума. Бесс проводила их в небольшую уютную гостиную на первом этаже их гарлемского особняка.

– Ты цел? – спросила она Гудини.

Он поцеловал ее в лоб.

– У девочки нервное потрясение. Некоторое время она побудет с нами.

– У меня уже готов обед, – доложила Джули. – Поедите, попьете чаю…

– И принеси им еще теплые одеяла, – добавила Бесс. – С третьего этажа.

– Сейчас.

Бесс снова обратилась к мужу:

– Во что ты впутался на сей раз?

– Так, ерунда, – ответил Гудини. – Нам с Дойлом нужнокое-что уладить.

– Это опасно?

– Конечно, нет.

– Ну и лгун. – Бесс грустно улыбнулась.

Гудини вздохнул:

– Проблема очень серьезная.

– И что…

Он покачал головой.

– Любимая, сейчас я тебе ничего рассказать не могу, не обижайся.

К ним подошел Дойл:

– Что будем делать?

– Поедим – и спать, – произнес Гудини.

– Боюсь, ситуация сложнее, чем мы предполагали, – сказал Дойл. – Я знаю, вы не доверяете теории Лавкрафта…

– Артур, я откровенен много больше, чем вам кажется. – Гудини достал из кармана часы. – Итак, сейчас сон, не менее восьми часов. А потом куда, детектив?

– В морг, – заявил Дойл.

ГЛАВА 30

Рей Бозман потянул за ручку холодильной камеры.

Скользнул безразличным взглядом по опухшим ступням с фиолетовым оттенком, взял стоящую между ними заиндевелую бутылку молока и налил немного себе в кофе. Вернул бутылку на место. Посмотрел задумчиво на ступни, глотнул кофе и захлопнул дверцу.

На столе высилась кипа бумаг – бланки формуляров, которые нужно заполнить, – так что ночью придется потрудиться. Все жертвы пожара на Чатем-сквер в морг больницы Святого Иоанна не поместились, часть пришлось отправить в больницу Святого Луки. Рею предстояло обработать двадцать пять обгоревших трупов плюс очередную жертву серийного убийцы из туннеля сабвея на станции «Сити-Холл».

Он зевнул и выхватил из кипы первый бланк. Из-за его спины возникла женская рука и зажала ему нос и рот платком. Три секунды Рей трепыхался, затем медленно соскользнул со стула на пол.

Мари сунула смоченный хлороформом платок в карман рубашки Рея, сняла с его пояса связку ключей и направилась к черному ходу морга впустить остальных членов Арканума.

Госпиталь Святого Иоанна в Нижнем Ист-Сайде обслуживал самых бедных жителей Манхэттена. Естественно, он был переполнен, а охрана практически отсутствовала. Работать Аркануму сейчас помешать никто не мог.

Дойл осмотрел помещение. Столы в центре, к счастью, в данный момент стояли пустые. Рядом ведра, стойка с инструментами. Слева шкафы с химикалиями, две раковины. Справа большой холодильник на сорок камер. На каждой дверце табличка.

– Представляете, насколько они обгорели, – произнес Лавкрафт, наморщив нос. – Даже здесь пахнет.

– Не отвлекайтесь, – попросил Дойл, вглядываясь в таблички. – Нам нужно побыстрее найти парня.

– Он здесь, – сказала Мари.

– Прекрасно. Отойдите. Зрелище будет не очень приятным. – Он сильно потянул заручку. Стальная платформа покатилась и с негромким звоном остановилась.

– Боже! – воскликнул Гудини.

Мари напряглась, а Лавкрафт подался вперед, желая лучше разглядеть то, что осталось от Мэттью.

– Что с его лицом?

– Крысы, – ответил Дойл. Опыт полевого доктора, приобретенный на англо-бурской войне, оказался весьма полезен.

– А… – протянул Лавкрафт.

– Давайте переложим его на стол, – предложил Дойл, снимая пиджак.

Через несколько минут он раскрыл свой саквояж и начал внимательно изучать растерзанное тело Мэттью. На голове у несчастного парня остались лишь вьющиеся белокурые волосы, практически нетронутые. Остальное съели крысы. Спереди белели кости черепа. От шеи остались одни сухожилия. Грудь, как ни странно, большей частью оказалась цела. Зато живот был весь исполосован. Кишки вылезли наружу, и те, что не успели сожрать крысы, дубина-медик, отправлявший тело в морг, запихнул обратно. На правом бедре виднелась широкая сквозная рана.