Владимир Михановский - Самое таинственное убийство(Терра) Страница 41

— Даже не верится, что мы живыми из этой каши выбрались, — показал марсианин вниз.

— Вот так бы нам из другой каши выбраться. Ты где загорел так? Под солнцем Красной планеты?

— У нас так не загоришь, солнышко на Марсе суровое. Это я проводил опыты со временем и попал однажды в переделку. Замкнутая петля времени выбросила на тропический остров в океане. Спасибо, что земном. Этакий новоявленный Робинзон. Представляешь? Ни деревца, ни кустика, ни травинки. Представляешь? А солнце жжет, как сумасшедшее. Едва не сгорел. Спасся чудом — заметили с пролетающего орнитоптера. Но что-то с пигментацией произошло — с тех пор загар не проходит.

— И лицо у тебя, словно обожженное. Обратись в косметический центр, есть такой в мегаполисе.

— К чему? — махнул рукой марсианин. — Пусть внешностью занимаются молодые. Те, кто вокруг Даниель увивается.

— А шрамы на теле там же, в петле времени, получил?

— Да, — ответил Рабидель и помрачнел.

Они оделись и направились к выходу. Потолок над бассейнами представлял собой купол, имитирующий небо. Ночью на нем проступали звезды, проплывала луна, можно было видеть и планеты. Сейчас над двумя физиками роились в утреннем небе кучевые облака.

— У меня из головы не выходит одна фраза Филимена, — нарушил молчание марсианин.

— Какая?

— Помнишь, что он ответил, когда кто-то спросил, долго ли нам еще сидеть взаперти на вилле?

— Помню, конечно. «Ваше заточение скоро кончится». Я эти слова мысленно повторяю, как молитву, — усмехнулся Делион.

— А ты не очень наблюдателен, Атамаль. Он сказал — «вашему», значит, имел в виду всех обитателей виллы. Выходит, Завару убил кто-то со стороны.

— Это невозможно!

— Так получается.

— Случайная обмолвка!

— У Сванте Филимена обмолвок не бывает, я внимательно слежу за его действиями, — произнес марсианин. — Он действует, как машина. Как хорошо отлаженная машина.

— Ты что-то не то говоришь. Возможно, Сванте просто обратился на «вы» к тому, кто задал вопрос.

— Нет, он обвел взглядом всех присутствующих, я это хорошо запомнил.

— Но в доме нет других людей, и проникнуть на виллу со стороны невозможно.

— Нет людей, но есть робы.

— Ты хочешь сказать, что Завару убил белковый?

— Версия не хуже других. Я не удивлюсь, если именно на ней остановился Филимен. Ты погляди, как они действуют: в их щупальцах сокрыты дьявольская сила и ловкость.

— Робот не может причинить вред человеку. Таков основной принцип тех, кто выращивает и воспитывает эти машины. И ты это знаешь не хуже меня.

— Согласен. Таковы белковые, когда они выходят из ворот Зеленого городка. Но ведь они развиваются, черт возьми! Самосовершенствуются. Вспомни, и Завара стоял на той же позиции… Ну, а то, что серворобот стреляет более метко, чем человек, доказывать не приходится.

— Получается, Арнольд ратовал за то, чтобы предоставить свободу одному из своих будущих убийц. Вот она, благодарность. Но уже не скажу — человеческая.

— Что делать. Преступность и свобода шагают рядом. Если кто-то из людей совершил преступление, не станешь же ты всех подряд сажать за решетку?

— Выглядит убедительно, — согласился Делион. — Скажем о нашем выводе остальным?

— Ни в коем случае, можно все испортить. Пока это следственная тайна. Наша тайна, — подчеркнул марсианин.

— Филимену сообщим?

— И с ним погодим, он может результат себе присвоить. Хитрая бестия!

— Что ж, подождем до мозговой атаки.

— Благо, ждать недолго.

Увидев мать, подходившую к ним, Мартина и Мишель умолкли. Сильвина уловила их неприязненные взгляды, проглотила горький комок, застрявший в горле, и заговорила первой:

— Нам надо вместе кое-что обсудить… перед этой самой осадой.

— Перед мозговым штурмом, — машинально поправила Мартина.

— Ну да, перед штурмом, — кивнула Сильвина. — В гибели отца так много спорного, неясного… Надо, чтобы мы во время общего разговора не противоречили друг другу.

Когда мать умолкла, Мишель спросил:

— Кто, п…по-твоему, убийца?

— Не знаю.

— А кого подозреваешь? — спросила Мартина.

— Мало ли кого я подозреваю. Мои симпатии и антипатии к делу не относятся. Определить преступника должен Сванте Филимен.

— Убийцей может оказаться тот, кого ты никак не м…могла п…подозревать, — произнес Мишель срывающимся голосом.

— Не знаю, сын, о чем ты… Посмотрим, что вечером скажет Филимен. У меня такое впечатление, что он любому из нас может бросить обвинение в убийстве.

— Не верю ему, — сказала Мартина. — С самого начала, когда он появился в нашем доме. Его глаза — две льдинки. Он каждого вывернул наизнанку, а что толку?

— Он к…каждого видит насквозь.

— Боюсь, он вечером всех заведет, перессорит, столкнет лбами, — вздохнула Сильвина. — Кто-то первый не выдержит, ляпнет что-нибудь несусветное — вот он, пожалуйста, и преступник. А остальные рады будут его утопить, чтобы спасти себя.

— Мама, я хочу сказать т…тебе одну вещь… — начал Мишель.

— Оставь, — сказала Мартина.

— В ту ночь, когда мы все ходили в кабинет отца…

— Замолчи! — крикнула Мартина и закрыла брату рот ладонью.

— У вас тайны от меня?

— Тайны, — вызывающе ответила Мартина.

— Дети, я за эти страшные дни много поняла… Многое переосмыслила. Простите.

— Легко сказать — простите, — заметила Мартина.

— Нет, нелегко! Я словно через свой труп переступаю. Никто не знает, что будет завтра. Иногда мне кажется, мы все в тупике, из которого нет выхода. У меня дурные предчувствия. Этот Сванте… он или сумасшедший, или маньяк. Его глаза безжалостны, ты права.

— Мама, я не д…держу на тебя обиды.

— И я, — сказала Мартина.

— Дети, у нас никого больше не осталось во вселенной… После ухода отца.

Мишель хотел что-то сказать, но Мартина сделала ему знак, и брат промолчал.

— Когда рассеется кошмар… Когда пройдет гроза, если только она пощадит нас… Мы будем жить совсем иначе, — проговорила Сильвина. Она помолчала и добавила: — Этот дом… Он будет без вас мертвым. Дети, вы не покинете меня? Не оставите одну?

Глава 12

Штурм

Время до начала мозговой атаки, назначенной Сванте Филименом, сокращалось с неумолимостью шагреневой кожи. Пленники виллы Завары убивали время, вернее его остаток, по-разному. Задолго до назначенного часа они начали собираться в гостиной, всем своим видом подтверждая, что ожидание — худшая из пыток.

Первой в гостиной появилась Даниель. Юная красавица окинула рассеянным взглядом все четыре работающих видеостенки и прошлась по залу.