Дэн Симмонс - Флэшбэк Страница 42

— ¿Por qué quieres ver a Don Fernández у Figueroa, gringo viejo?[50]

Леонард устал от издевок и оскорблений.

— Проводите меня туда, — сказал он по-английски. — Дон Фернандес-и-Фигероа ждет меня.

Пятеро вооруженных людей принялись оживленно совещаться. Потом тот, кто взял визитку, показал Леонарду на черный внедорожник-«фольксваген», стоявший за баррикадой.

— Идем.

Эмилио жил в огромном старом доме с восточной стороны кладбища «Эвергрин».

Но когда сопровождавшие Леонарда люди провели его через несколько КПП и караульных постов, он понял, что это скорее похоже на ощетинившуюся оружием крепость, чем на дом. Военные автомобили с коронованным орлом на флаге Нуэво-Мексико заполняли улицы на много кварталов вокруг. По другую сторону улицы располагалось громадное кладбище. Ограда его была снесена, и Леонард увидел еще десятки колесных и гусеничных машин на пожухлой траве. Перед самым домом Эмилио стояли вереницы больших черных внедорожников — у каждого из блокпостов. Верхушки стен вокруг дома были утыканы осколками битого стекла и оплетены бесчисленными витками колючей ленты.

Его проводника раз пять-шесть останавливали внутри резиденции, и каждый раз предъявлялась визитка. Дважды Леонарда обыскивали — тщательно и до неприличия агрессивно. Отнять у него сумку с деньгами было бы до смешного легко, но охранники лишь быстро перебирали стопки купюр, стянутые резинкой, — скудные сбережения Леонарда.

В многочисленных комнатах, выходивших в устланный плиткой коридор-прихожую, толклись люди: курили, спорили, склонялись над картами, жестикулировали. Сопровождающий провел Леонарда вверх по двум лестничным пролетам, потом по широкому коридору. У открытых дверей библиотеки стояли двое в штатском, но с автоматами. Снова пришлось показать визитку. Леонарда обыскали в третий и последний раз, открыли дверь пошире и позволили ему войти. И опять обыскивавшие заглянули в его курьерскую сумку, набитую деньгами, и ничего не сказали.

Комната выглядела впечатляюще. С трех ее сторон стояли шкафы футов двенадцати в высоту, заставленные книгами в кожаных переплетах. В четвертой стене были окна; Леонард через них видел и слышал, как черные вертолеты приземляются внутри окружающих здание стен, на площадке в несколько акров. Эмилио Габриэль Фернандес-и-Фигероа сидел за широким столом, а напротив него — лысый человек лет пятидесяти с небольшим. Леонард сразу же понял, что эти двое — родственники. Когда он подошел, оба встали.

— Леонард, — сказал тот, с кем он вот уже четыре года играл в шахматы по субботним утрам, в Эхо-парке.

— Дон Фернандес-и-Фигероа, — отозвался Леонард, сделав небольшой уважительный поклон.

— Нет-нет, — возразил его старший приятель, — Эмилио. Для тебя я — Эмилио. Позволь мне представить тебе моего сына Эдуардо. Эдуардо, это мой партнер по шахматам и беседам, о котором я говорил с таким уважением, почетный профессор доктор Джордж Леонард Фокс.

Эдуардо наклонил лысую голову. Голос его звучал очень тихо.

— Es un verdadero placer conocerlo, señor.[51]

— Это я очень рад, — сказал Леонард. — Я проверю боевые порядки, отец, — сказал Эдуардо, еще раз поклонился Леонарду и вышел, закрыв за собой высокую дверь.

Леонард почувствовал, как сильно забилось его сердце. Все эти годы он знал, что сыновья и внуки Эмилио — одни из вождей движения реконкисты в Калифорнии и Лос-Анджелесе, но сейчас понял, что возглавляет движение сам Эмилио. Почему этот важный — и опасный — человек провел столько неторопливых субботних утр с отставным профессором классической и английской литературы?

Леонард ни разу не замечал телохранителей в Эхо-парке во время этих встреч, но теперь понял, что они, вероятно, там были.

— Ты решил покинуть Лос-Анджелес, мой друг? — сказал Эмилио, показывая Леонарду на пустой стул и садясь на свой собственный за широким, пустым столом.

За окном садились и взмывали в воздух все новые вертолеты.

— Да.

— Bueno, — одобрил Эмилио. — Правильно выбранное время для такого шага.

Помедлив секунду, он откашлялся и продолжил:

— Через два дня — рано утром в субботу, еще до рассвета, — штат Калифорния предпримет попытку убить меня прямо здесь. Они воспользуются беспилотником «Большой белый хищник» и уничтожат весь лагерь в надежде убить меня, мою семью и всех, кто тут находится.

— Господи милостивый…

— Si — сказал Эмилио. — Господь милостив. Он позволил нам получить эту ценную информацию. Ни меня, ни моей семьи во время атаки здесь не будет. Силы реконкисты готовы к ответному удару. Не пройдет и недели, как весь Лос-Анджелес окажется под новой властью.

Леонард понятия не имел, что ответить на это, и положил тяжелую курьерскую сумку на стол.

— Миллион триста тысяч новых долларов, — сказал он странно сдавленным голосом. — Все, что мне удалось скопить за жизнь. Я оставил себе лишь самую малость, на расходы во время путешествия.

Эмилио, не посмотрев на сумку, вежливо кивнул.

— Это меньше, чем обычная цена доставки двух человек отсюда в Денвер… Ты все еще хочешь ехать в Денвер, мой друг?

— Да.

— Это меньше, чем обычная цена, но глава конвоя в долгу передо мной, — продолжил Эмилио, улыбаясь и показывая желтые от никотина зубы. — А кроме того, безопасность конвоя обеспечивают наши люди из реконкисты и наш транспорт. Глава конвоя не пожелает ссориться с нами из-за нескольких долларов.

— И когда отправляется конвой? — спросил Леонард.

Он чувствовал внутри какую-то пустоту, почти отвращение, словно выпил несколько стаканов виски. Это был диалог из фильма, а не из жизни профессора Джорджа Леонарда Фокса.

— В полночь с пятницы на субботу, — ответил Эмилио. — Всего за несколько часов до запланированной атаки на мой дом. В конвое будет двадцать три трейлера, несколько частных автомобилей и, конечно, машины наших сил безопасности. Ты с внуком поедешь в одном из больших грузовиков. Конечно, с удлиненной кабиной.

— И куда нужно будет прийти?

Леонард опасался, что точка сбора окажется далеко на востоке Лос-Анджелеса и они с Вэлом не смогут добраться ни пешком, ни на велосипедах.

— Старое депо у Норт-Мишн-роуд, над тем местом, где Сто первая встречается с Десятой, — сказал Эмилио. — Ты легко сможешь туда добраться по Сансету — пересечешь Норт-Аламеда-стрит и затем направишься к Норт-Мишн-роуд. Осмотра на блокпостах и КПП не будет, пока вы не доберетесь до депо. У меня для тебя заготовлено транзитное письмо, уже подписанное.

Транзитное письмо. Леонард слышал эти слова только в фильме «Касабланка».[52] И вот теперь дон Эмилио Габриэль Фернандес-и-Фигероа залезает в ящик стола, вытаскивает этот документ и протягивает ему. Жирная подпись Эмилио заняла страницу чуть ли не во всю ее ширину.