Эффект зеркала (СИ) - Сойфер Дарья Страница 43

 – К… Кто? – осторожно переспросил Олег.

 – Айя. Подойди, возьми меня за другую руку.

Пришлось послушаться. Бабушкина ладонь была на удивление горячей. Айя и то окоченела стоять, переминаясь с ноги на ногу, а та и вовсе все это время сидела в снегу.

 – Расслабься, – продолжала командовать Крюкова-старшая. – Глаза закрой и ни о чем не думай.

Айя честно попыталась. Но мысли лезли с удвоенным рвением. То вдруг вспомнила, что не купила корм для капитана Джека. Потом услышала где-то вдалеке сирену скорой и волей-неволей стала гадать: действительно больного везут или депутата? С трудом отогнала от себя эту мысль, но тут же ужом проскочила следующая: Олег сейчас смотрит на нее? И что думает?...

 – Перестань! – профессорша будто хлестнула Айю одним словом, и та вздрогнула. – Говорю же: не думай!

Айя изо всех сил попыталась сосредоточиться. Не думай, не думай, не думай… Не смей провалить, он должен узнать, кто убийца… Не думай, не думай, не думай… Интересно, сколько прохожих уже пялится, как девушка и старушка зависли в странной позе над сугробом?..

 – Товарищ следователь, возьмите ее за другую руку, пожалуйста, – в голосе ученой дамы уже слышалось раздражение.

 – Просто взять?

 – Возьмите ее руку в ладони и держите. Мягкое согревающее поглаживание допустимо и даже приветствуется.

Айю обожгло прикосновением Олега. Если в правую руку словно засосало мощным пылесосом профессорских пальчиков, то левая оказалась в теплой постели, заботливо укутанная, с подоткнутым ватным одеялом. Горовой принялся тихонько гладить ее ладонь большим пальцем, выписывая крохотные завитушки. И только успела промелькнуть мысль: «Ага, трогаешь меня, только потому, что эта попросила?» Но тут же растаяла, как кусок сливочного масла на стопке горячих блинов.

Боже, как это было приятно! Они ведь просто держались за руку! Кто бы сказал ей раньше, что это простое касание может быть таким волнующим и убаюкивающим, согревающим и дразнящим… В какой-то момент Айе показалась, что она вся – это лишь маленькая область на ладони, которую так нежно ласкает Олег…

Ей захотелось обмякнуть, прилечь, перед глазами поплыли неоновые круги удовольствия, под кожей побежали колючие токи…

 – Смотри… Смотри внимательно… – донесся из глубины шепот и отразился эхом.

Айя была безвольной, как кусок теста, и в эту самую секунду любой мог бы вылепить из нее, что угодно. Она смотрела с закрытыми глазами. Не знала куда, но смотрела… Круги исчезли, осталось лишь одно рыжее пятно в верхнем углу. Сузилось, стало ярче и превратилось в фонарь. Да, это был фонарь. Постепенно в его свете стал проступать пейзаж: черные ветки деревьев, очертания гаражей, многоквартирный дом и земля, укрытая снегом.

Была ночь, и ночь была на исходе. На небе уже появились желтоватые полосы, предшествующие рассвету. Людей не было. Только одна сутулая фигурка, переваливаясь, двигалась от фонаря к гаражам. Хотя… Нет. Не одна. Быстрым шагом к ней приближался кто-то. Мужчина. Спецовка. Синяя с оранжевым, белые буквы… Кажется, дворник. Довольно высокий, плечистый. Нет! Стой, не нужно! Даже не сбавляя шагу, он размахнулся, одним ударом уложил старушку, бросил кирпич и пошел дальше, как будто ничего не случилось. Не оглянулся, не остановился… Просто пошел вперед…

 – Ты это хотела увидеть? – раздался над ухом голос профессорши, и Айя с трудом разлепила веки, постепенно привыкая к болезненному белому свету вокруг.

– Да, – она выдернула руки и у бабушки, и у Олега, и потерла глаза. – Кажется, это.

 – Что там было? – Горовой переводил озадаченный взгляд с младшей Крюковой на старшую и обратно. – Что вы видели?

 – Ваш убийца – дворник, – равнодушно сообщила Айя Михайловна, встала и отряхнула снег. – Еще какие-то испытания или можно уже заняться делом?

 – Стоп. Как дворник? – Олег недоверчиво отстранился. – Правда?! Вы обе это видели?

  – Похоже на то… – Айя потерла виски и поборола желание рухнуть на колени от внезапного приступа слабости. – Да, он был в спецовке. И это не Алиев. Фигура не его… Рост не его… Точно, он невиновен…

 – Ты в порядке? – Горовой протянул руку, но Айя мотнула головой. – Тебе надо присесть?

 – Надо что-то делать, – пробормотала она. – Мы можем записать ее показания, как свидетельские? Там же не надо уточнять, как именно…

 – Нет, – Крюкова-старшая надела перчатки и сцепила руки замком, чтобы ткань села плотно. – Я лгать не буду.

 – Но ведь и не придется! – Айя вцепилась в рукав майора. – Скажи ей! Пусть говорит, что видела, какая разница, где!

 – Нет, – упрямо повторила профессорша. – И еще раз нет, если кто-то не понял. Это придется подтверждать в суде, а я не лгу, это мой принцип.

 – Принцип, да?! – Айя тяжело задышала, с трудом подбирая слова. – Такая вся правильная?! Что-то я не заметила, когда…

 – Все нормально. Мне не нужны ничьи показания, – вмешался Олег, и хотя он не повышал голос, Айя сделала шаг назад. – Придумаю что-нибудь еще.

 – Это не понадобится, – Крюкова-старшая подняла руку и указала на соседний дом. – Вон там, в районе второго… Нет, скорее, третьего этажа. Вот эти окна, видите? Ближе к углу. Так вот, в этой квартире ваш свидетель. Человек, который видел, как произошло убийство.

17. Наука подглядывать

 Вот так просто? Тот – убийца, там – свидетель… Кому вообще нужны следственные органы, когда есть Крюкова Айя Михайловна, доктор психологических наук и профессор? Олег вздохнул и задумчиво посмотрел на окна, за которыми, если верить пожилой и капризной провидице, скрывался ключ ко всему делу. С одной стороны, майор знал, что теперь нужно делать, с другой, ему казалось, будто планета слишком сильно крутанулась под ногами, а он не успел ухватиться. Его стремительно уносило потоком событий: еще пару дней назад он с трудом поверил в способность Айи, а уже сегодня, как всемогущий сверхчеловек, материализовалась из ниоткуда профессор Крюкова, и если так пойдет и дальше… Пожалуй, завтра Олегу встретится кто-нибудь с даром левитации.

 – Пойдем, поговорим с ним? – Айя дернула его за рукав, как нетерпеливый ребенок. – Я попробую проверить! Может, что-то удастся считать….

 – Кстати, неплохая возможность, – кивнула Крюкова-старшая. – После сеанса с участием триггера должен пойти прогресс.

 – Слушайте, сегодня воскресенье… Лучше в понедельник. Возьму бланки, Климова…

 – Да перестань! – разозлилась Айя. – Запиши допрос на диктофон – и всего делов. Или вызови на понедельник в управление… Но я должна увидеть!

 – Не знаю… – мялся Олег.

Тащиться к свидетелю с двумя экстрасенсами? А если свидетель – кто-то ушлый? Если потом напишет жалобу, что его хватали за руки и лезли в глаза? Калинин голову оторвет! Или еще хуже: отстранит от дела. Куда спешить? Лучше спокойно завтра, все по уму…

 – Даже не думай! – Айя свирепо уставилась на него, и Олег снова вспомнил, как она прочла его мысль про царапины на капоте.

 – Ладно. Но вы стоите и молчите!

 – Как понятые? – с готовностью спросила девчонка.

 – Понятые должны быть при обыске, – Горовой мотнул головой, предчувствуя, что будет непросто.

  – Только не забудьте: нам еще надо успеть к врачу-маньяку, – не преминула напомнить Айя Михайловна. – Не зря же я здесь пачкала руки.

Олег обменялся раздраженными взглядами с младшей Крюковой и уныло побрел к дому, на который указывала профессорша.

Все окна потенциального свидетеля были плотно зашторены темной тканью. Там бы Горовой стал искать очевидцев в последнюю очередь: вряд ли вообще изнутри что-то можно было разглядеть. Что-то мелькнуло в черном полотне, но, присмотревшись, Олег ничего не увидел. Блик, вероятнее всего. Просто блик.

В квартиру майор  с уверенностью, что дверь им откроет либо вампир, – а с учетом свежих открытий даже это не показалось бы Олегу странным, – либо человек с выраженной светобоязнью. Интуиция не подвела Горового: после нескольких минут упорных звонков и стуков в дверь, потому что, видите ли, госпожа ученая чувствовала внутри живую энергию, замок все же щелкнул и на пороге показался невысокий сутулый парень с бледным лицом. Ясное дело, зимой в Москве загар и здоровый румянец было бы затруднительно отыскать, но этот и вовсе походил на мертвого Гоголя. Восковая кожа лоснилась от испарины, темные, заправленные за уши волосы – от сала. Серые круги под глазами безмолвно напоминали о том, что все мы, в сущности, на волоске от перехода в мир иной. Если профессорша эту энергию сочла за живую, то стоило отдать должное ее необыкновенной чувствительности.