Тень рока (СИ) - Таран Михаил Страница 43

— Они разнесли наш танк! — вглядываясь в плотное облако пыли, воскликнул Эзекиль.

Раскуроченные, бесформенные останки «агрессора» были охвачены языками пламени, поднимающимися вверх на приличное расстояние. Неуязвимая машина была уничтожена пехотой. Это казалось абсурдом. Капрал Монг искренне верил в совершенство разрекламированных Доминионскими газетами танков и от того ему было больно осознавать, что всё оказалось не так, как он себе представлял.

— Завеса… Это чёртова завеса нам совсем не на руку… — настороженно бормотал Сигилиус, с лязгом высвобождая из ножен свою саблю.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Эзекиль, напряжённо хмуря лоб.

Но Сигилиус не успел ответить, поскольку прямо из завесы, с диким воплем вынырнули двое обезумевших солдат с ножами в руках. Капрал отреагировал мгновенно, выпустив длинную очередь по появившемуся, словно из неоткуда противнику. Оба упали замертво, не подавая признаков жизни. Но через секунду на их месте было уже трое новых. Монг снова вдавил курок, но вместо длинной очереди прозвучал лишь одиночный выстрел, за которым последовала звенящая тишина. Кончились патроны, обойма пуста. Отшвырнув винтовку и сделав шаг назад, отступая вглубь помещения, Эзекиль приготовил свой армейский нож. Приготовил, сам того не понимая зачем. Он никогда не бился на ножах, да и никогда не думал, что однажды ему доведётся это делать. Все трое безумцев влетели внутрь, прямо через оконный проём. Влетели, готовые разорвать врага на кусочки. Завязалась драка. Авиаль размахивал своей саблей с такой яростью и неистовством, что сам со стороны не сильно-то отличался от одержимого. Атаки и выпады Эзекиля были куда более неуверенными и неточными, однако достаточно твёрдыми и крепкими, что бы не дать противнику прикончить его слишком быстро. Лязг металла, встретившихся друг с другом лезвий, звонким эхом разносился вглубь пустынного помещения. Вскоре пролилась первая кровь, раскрасив своими брызгами одну из стен. Горло одержимого разрублено безупречным ударом офицерской сабли, но, не смотря на это, он по-прежнему смеётся. Смеётся, захлёбываясь собственной кровью, даже не осознавая сколь близка его смерть.

— Сдохни! Сдохни! — в бешенстве орал Эзекиль, из последних сил борясь с безумным солдатом. А сил действительно оставалось мало. Капрал изрядно вымотался, в отличие от своего неутомимого противника. Но вот, каким-то чудом, сам до конца не понимая как, Эзекиль смог вывернуть руку безумному солдату, применив тот самый болевой приём, которому их учили в кадетской школе. Тот самый навык из далёкого прошлого, которому наконец-то нашлось применение. Изнурительная муштра и тренировки не прошли даром. Приём был выполнен автоматически, словно инстинктивно. Заломанная рука мгновенно оказалась за спиной одержимого. Эзекиль вложил все силы в этот приём, осознавая, что от качества его исполнения зависит жизнь. Крутанув заломанную руку несколько раз по оси, капрал услышал пробирающий до мурашек хруст рвущихся связок, затем бряканье упавшего на пол ножа. Лишившись руки, одержимый взвыл нечеловеческим, жутким воплем. Эзекиль Монг знал, что нужно кончать с этим прямо сейчас, но что-то мешало ему вонзить нож в человека. У любой жестокости есть пределы и Монг это знал. Он боялся переступить через эти пределы и потеряв свою человечность, став похожим на одного из этих чудовищ. Но как только одержимый солдат высвободился из захвата и развернулся к капралу лицом, демонстрируя своё безумие во взгляде, Эзекиль незамедлительно переступил свой предел. Он вонзил ему в шею нож по самую рукоятку. Затем с чавкающим звуком вынул его и вонзил снова. Кровь оросила мундир капрала. Он чувствовал, как ткань мундира пропитывается ей, становясь липкой и холодной.

— За Томми! — прокряхтел обессиленный Монг, уставившись на корчащегося в агонии солдата.

К этому времени Сигилиус уже успел отрубить ногу третьему, примерно на уровне колена и спокойно наблюдал за тем, как тот умирает. Безногий ублюдок стремительно терял кровь, бледнея прямо на глазах, но всё равно с упорством продолжал ползти к невозмутимому офицеру. Через несколько секунд, безумец замедлился и вскоре замер, потеряв слишком много крови. Эзекиль смотрел на своего отчима, взглядом полным признания и доверия. Авиаль же, часто дыша, одобрительно кивнул, словно хваля своего пасынка за героизм.

— Мы сделали это… — выдохнул Монг, трясущимися руками стирая кровь со своего лица.

— Это ещё не конец! — строго ответил Авиаль, возвращаясь обратно к стене.

Тем временем, снаружи снова загрохотали выстрелы. Пыль значительно осела, позволяя вновь наладить визуальный контакт с противником.

Глава 19 «Самопровозглашённый»

С появлением трёх «черепах», коими командовал доблестный Франко Лауритцио, помрачённые рассудком ренегаты дрогнули. Неизвестно, испугались они или решили отступить в угоду тактической выгоде, но одержимые покинули свои позиции, бросившись назад. Назад, к окраинам «мёртвой столицы», от которых рукой подать до линии фронта.

Манёвренные черепахи уже в первые секунды своего появления сокрушили несколько опорных точек, занятых бесноватыми одержимыми. Взрывы снарядов, выпущенных главными калибрами, обрушили стены, похоронив под обломками десятки безумцев. Грохот крупнокалиберных пулемётов вытеснил собой все остальные звуки, оглушая и дезориентируя.

Воодушевленные Доминионцы перешли в стремительное наступление, вознамерившись добить начавшего рассеянное отступление врага. Но одержимые разбегались кто куда. Разбегались по улочкам и подворотням, словно дикие крысы. Уже через двадцать минут, с момента прибытия «черепах», одержимых совсем не осталось. Большая их часть была уничтожена в ожесточённом сражение, а те кому всё же удалось выжить, отступили.

Настал момент принятия решений. Момент, которого ждали все, находящиеся в резерве Доминионцы. И Авиаль Сигилиус это прекрасно понимал. Понимал, что ему необходимо сплотить разрозненные и подавленные войска, дав им надежду и указав новый путь.

Быстро и ловко, хаупт-командор запрыгнул на броню одной из «черепах». Отсюда его должно было быть прекрасно видно и слышно. Вокруг выстроившихся клином танков собрались уцелевшие солдаты. Их было не много. Не больше сотни, а возможно и меньше. Авиаль окинул выстроившихся на улице солдат тяжёлым взглядом. Все они выглядели испуганными и отчаянными людьми, совершенно не понимающими что происходит. Их форма и броня испачканы в грязи и бетонной пыли. Взволнованные лица в копоти и крови. Каждый из солдат смотрел на возвышающегося над ними Сигилиуса с читающейся во взгляде мольбой о спасение.

— Мы доблестные воины Объединённых Сил Свободного Человечества! — громогласным, строгим голосом начал Авиаль, рывком поправив мундир. — Генерал Абрах был одержим злом, истинное имя которого мы не знаем. Но мы называем это «тенью рока». Тенью, берущей под контроль тела людей. Использующей эти тела, как оболочки, как игрушки подчиненные её воли. Сейчас, одержимый генерал пал. Пал от моей руки и я полностью беру на себя ответственность за принятое решение и готов ко всем возможным последствиям, включая трибунал. Но другого пути у нас нет. Мы единственные, кто остался не тронутыми «тенью рока». Но не стоит обольщаться, братья мои. Наш черёд тоже скоро настанет. Настанет, если мы не покинем эти земли до того как зловещие тени не выберутся из своих поверженных оболочек. У нас есть несколько часов, чтобы убраться на достаточное расстояние и выйти из зоны действия «тени рока», в противном случае мы пополним армию одержимых.

Закончив свой монолог, Сигилиус снял фуражку и торопливо поправил рукой влажные от пота волосы, после чего вернул головной убор на место. Оглядевшись, хаупт-командор понял, что солдаты в замешательстве. Они перешептываются друг с другом и настороженно переглядываются. Недоверие? Возможно, это было недоверие со стороны резервных войск, а возможно простая трусость и безвольность, но солдаты не могли принять решения, заставляя стоящего на танке Авиаля ждать и нервничать. Он прекрасно понимал, что убийство Абрахта на глазах его воинов не самый благоразумный шаг. Да и сами солдаты наверняка не сильно-то хотели присягнуть убийце в верности, поскольку боялись последствий. Боялись суда на котором они вполне справедливо были бы никем иным как соучастниками военного заговора и переворота. А ведь именно так всё и выглядит со стороны неосведомлённых и не ведающих. Оставалось лишь надеяться на то, что им удастся убедить Канцлера и его окружение в безумности Абрахта и его армии. Но поверит ли в это Канцлер, если сам Сигилиус в это с трудом может поверить.