Линн Шоулз - Заговор Грааля Страница 43

— Я знаю, что нет, прости. Торнтон еще что-нибудь говорил?

— Сказал, если что-то случится, он все равно любит меня.

РЕКА

Такси въехало на стоянку, и Коттен обрадовалась, увидев, что Джон ждет ее у ресторана. Он предложил ей руку и помог выйти из машины. Ее ледяные пальцы сжали его теплую ладонь.

— Виду тебя слегка встрепанный, — заметил он. — Ты как?

Коттен расправила юбку и стала теребить воротник.

— Ужасно. He-могу сосредоточиться, не могу спать, не могу работать. — Она посмотрела на Джона, который открывал дверь ресторана. — Вот такой ответ — у меня все ужасно.

Они прошли в укромный уголок в глубине зала.

— Да, мы проговорили об этом несколько часов, — продолжила Коттен. — Но я все равно не верю, что Торнтон умер своей смертью. — Она достала резинку из сумочки и собрала волосы в хвост. Прядь выбилась и упала на правую щеку. — Черт… — Девушка сняла резинку и начала все заново.

Джон наблюдал, как она суетится.

— Спокойнее, — сказал он. Коттен натянуто улыбнулась:

— Нужно было взять трубку, когда он звонил. Я все думаю, вдруг я могла что-то сделать, помочь ему как-то… Не знаю.

— Он был очень далеко, Коттен.

— Это просто бессмысленно, — произнесла она. — Торнтон прекрасно знал свое дело — наверное, был лучшим в журналистских расследованиях. Я все думала о сюжетах, над которыми он работал. Если в смерти Папы нет ничего необычного, значит, то, на что наткнулся Торнтон, должно быть как-то связано с похищением Чаши. Его это до ужаса напугало. А вдруг Торнтон обнаружил тех, кто украл Грааль, похитители его преследовали, и у него были основания считать, что они его убьют? Единственное недостающее звено в моей теории — не пойму, кому же так сильно могла понадобиться Чаша? Кто пойдет на убийство ради нее?

Джон взял ее ладонь в свои руки:

— Ты рассуждаешь нелогично. Мы об этом уже говорили. Нет никаких доказательств того, что Торнтон умер не от кровоизлияния в мозг, а от чего-то другого. И ты говорила, что он мог преувеличить, когда диктовал то сообщение, чтобы вызвать твое сочувствие. Он не мог смириться с мыслью, что ты его больше не любишь. Ты терзаешь себя угрызениями совести.

— Нет, Джон, не терзаю. Но он не стал мне безразличен. Нельзя просто взять и наплевать на того, кто был частью твоей жизни. — Она убрала руку. — Со мной все хорошо.

Настолько хорошо, черт возьми, что я сидела тут, держась за ручки со священником, а потом убрала руку и надула губы, словно влюбленная девчонка. Господи, Коттен, он просто хочет успокоить тебя, а ты ведешь себя как неблагодарная тварь.

— Я не спорю с тобой, — сказал Джон. — Я хочу помочь тебе увидеть вещи такими, как они есть.

Он убрал руки со стола, и Коттен пожалела, что отдернула свою. На миг она подумала, не протянуть ли ладонь, вот так, открытой, через стол — но не решилась. Вместо этого снова стала возиться с резинкой для волос.

— Говорю тебе, я его хорошо знала, чтобы понять — что-то не так.

Джон с серьезным и задумчивым видом откинулся на спинку стула.

— Ну ладно, тогда давай поищем в этом какой-то смысл. Кому мог понадобиться Грааль? Коллекционерам антиквариата? Торговцам с черного рынка?

— Но они бы не смогли его продать. Они же не стали бы выставлять его на интернет-аукцион.

— Им бы и не пришлось. Покупатель уже должен был ждать, когда они сделают свою работу. Никто бы не стал подменять реликвию неизвестно зачем. Скорее всего, похитителю заплатили аванс, а остальное он должен был получить, добыв Чашу. Для некоторых частных коллекционеров обладание Святым Граалем — само по себе высшая награда. Они не пожалеют на это денег. Есть даже такие, кто готов потратить состояние, чтобы изготовить подделку, как в недавней мистификации с погребальной урной Иакова.

— Но такие люди — не убийцы. Им достаточно просто владеть шедевром или, как в нашем случае, величайшей реликвией. Не сходится.

— А по-твоему, кто подходит под такие характеристики? — спросил Джон. — Кто убьет, чтобы завладеть Граалем?

Чарлз Синклер смотрел в венецианское окно. Глядя на строгие сады и на реку, он решил, что не станет торопиться.

— Садитесь, — предложил он Роберту Уингейту и услышал, как заскрипела мягкая кожа кресла. — Река всегда вызывает у меня благоговение — это чистое могущество.

Синклер повернулся лицом к человеку, которого вызвал. Уингейт поерзал в кресле. Кивнув на окно, Синклер спросил:

— Думали когда-нибудь о могуществе? — Он уставился на Уингейта и заметил, как подергивается левое веко собеседника. Синклер прошел за свой большой стол красного дерева. — У реки есть только одна цель, одно намерение. Она течет две тысячи триста миль — иногда грохочет, иногда тихо вьется, но всегда течет, стремясь выполнить свое предназначение. Течение омывает или топит препятствия. А когда река достигает места своего назначения, то опустошает себя, становится одним целым с еще более великой, более зловещей силой, Мексиканским заливом. Люди думали иногда, что могут сдержать ее с помощью запруд и дамб. Строили через нее мосты, плавали по ней, но так и не сумели управлять ею. Дамбы рушатся, мосты смываются, корабли тонут, земли затопляются. И все — по одному лишь капризу реки. — Синклер сел и откинулся на спинку кресла. — Хранители похожи на реку, Роберт. У нас есть предназначение, цель, к которой мы идем несколько веков. Мы ничему не позволим остановить нас. Вы это понимаете, не так ли?

Веко у Уингейта дернулось, и он потер глаза.

— Конечно.

— Мы вложили наши средства в вас и ваших коллег в Европе и других частях света. Каждый из вас играет важную роль в создании нового мира — мира предсказанного. За вашей спиной огромные деньги, и, что еще важнее, вам доверена миссия. Мы не можем позволить, чтобы нечто встало у нас на пути. Мы — как великая река, Роберт, мы топим все препятствия. — Синклер помолчал и забарабанил пальцами по столу.

— Разумеется, — отозвался Уингейт.

— У нас есть проблема, Роберт. А мы не можем позволить себе проблем, не можем их допустить.

Уингейт покачал головой.

— Какая проблема? — Веки его дрожали, под глазом билась крошечная жилка. Он поднял руку к лицу, прикрывая глаз и скулу.

— История с шантажом. Это привлекло внимание Коттен Стоун. Она не отступает…

— Она ничего не знает. Тычется наугад, ищет слабое место. Не волнуйтесь, я об этом позабочусь.

— Она выискивает скелеты у вас в шкафу, Роберт. И она очень быстро все разнюхала. Она так же умна, если не умнее, чем ее мертвый приятель, вы так не считаете?