Юрий Кемист - Три выбора Страница 44

На экране дисплея светилось:

Для Мефодия

И.С. – Илья Стефанович Давыдов

Иг. Пет. – Игорь Петрович Цигнус

Е.П. – Елена Петровна Алексеева

Тат. – Татьяна Борисовна Буранова

Лена – Елена Никоновна Жаворонкова

Уч. – Иосиф Самуилович Мейтес

Мои

Ал. Пет., Амг – Александр Петрович Коновалов, Амгарск. Волгл. – Василий Карпович Старовыйнов, Волглый.

Список был явно длиннее, но то, что было ниже, не помещалось на экране ноутбука. Верхнюю часть списка комментировал Мефодий:

– Да, твой Борис действительно профессионал и слежки, и анализа. Ты не волнуйся – цифры я убрал, когда с Борисом «рекбус» этот разгадывали… А он – молодец. Все-то сегодня разглядел! Вот что он мне доложил.

С утра, ни свет ни заря, примчался Илья Стефанович, что бывает, когда его карману что-то угрожает или светит – этот зря суетиться не будет. А потом этот их «добрячок», Игорь Петрович, раза три надолго покурить выходил. Тоже явно чего-то ждал и, вероятно, цапался с Василием Васильевичем – в последнее время, говорит Борис, у них явно что-то не ладится, так они друг на друга порой взглянут, что хоть святых выноси…

А сегодня у них явно какое-то серьезное дело было – «добрячок» выходил с таким видом, что было понятно – ходы он в разговоре обдумывает, и пахнет там крутыми бабками… Ещё «бизнесменами» себя считают, а все секреты на морде лица как на тарелочке…

Кстати, этот Цигнус действительно знаком Борису по «Делу гения», в котором он у тебя работал. Борис ведь продолжает его отслеживать – профессионал все-таки. Интересное, говорит дело, жаль, что 5-е Управление накрылось…

А потом эта их бухгалтерша, Елена Никоновна, из банка пришла. Она раз в неделю туда по утрам ходит, Борис это уже давно зафиксировал, а сегодня ещё и по их селектору об этом орали так, что у Бориса и без спецаппаратуры в ушах звенело… Ну, а когда она вернулась, да не одна, а с Бурым, который тащил за ней этот «секретный кейс», Борису все понятно стало – дележка будет.

Он и позвонил мне тут же, пригласил посмотреть да прикинуть – «наши» это клиенты, или все-таки мелкота, «щеки дуют»… А что б не прошмыгнула вся эта их команда на обед – дверь закрыл, якобы девицам из фирмы по продаже этой испанской халтуры по 100 «лысых стариков» за штуку «сквозит и дует». Мы, ты уж прости меня, отец, их давно пасем и имеем не только натурой, но и в их деле долю…

Ну, а когда я сам посмотрел и на команду, и на «папу» ихнего, Василь Василича, да послушал, о чем они в кафешке говорили (там у меня давно «жучок» стоит) – я однозначно понял, что это «наши люди».

Тут Мефодий замолчал, что-то обдумывая и припоминая, а потом как-то значительно и даже боязливо добавил:

– И «твои», конечно…

Продолжил он прозаически:

– Ну, оставил я Борису лазерный ультрасинатовый детектор валюты – тот, в виде авторучки, который у нас еще в 5-м Управлении был… «Просветил» он Цигнуса… А тот ему ещё и сам помогал – из портфеля все вытряхивал! Не хило он нес…

И тут же продолжил уже весело:

– Ну и дурачок же был этот горлопан Аркадий Ильич, мой предшественник, что не «окучил» такой «Химтранзит» раньше! Они же ведь только сегодня растащили по своим карманам 19900 лоллардов! Там от двух пачек только сотня в конверте для уборщицы осталась… Да ведь не все ещё и получили – у них в командировке пара «волчар» овечек щиплет… А судя по тем цифрам, которые должны получить «твои»– тут ещё нулик приписать нужно!.. Да и себя Василий Васильевич в писульку эту, естественно, не включает – дескать, два пишем, а «нуль на ум берем, сам знаю кому»!

Борис говорит, что он этот «секретный кейс» в руках у Бурого уж раза два в месяц видит наверняка… Да уж точно – дурак! «Друг Аркадий, не говори красиво!» А ему на матершину только мозгов и хватало. Вот только как бы их покрепче взять, – думал я? Понятно, что не поодиночке, поодиночке они все-таки мелкота пузатая, с «общины» нужно долю брать… Но как конкретно подступиться? А тут ты звонишь! А почему, кстати, именно сегодня?

Отец Мефодия улыбнулся и, не отвечая на прямой вопрос, задумчиво произнес:

– Ты помолчи теперь, да посиди тихонько. Чаю дать?

Мефодий, вероятно, обиделся, и буркнул:

– Если только шотландского. И, по американовски – с содовой.

Отец нахмурился шутливо:

– Без меня – ни-ни! А я сейчас выйду на минутку. У меня ведь, кроме Бориса твоего, и поумней аналитики есть. Я тут сейчас переговорю кое с кем, а потом – по рюмке чая и посмотрим, что дальше делать…

Глава 20

О моем долге перед референтами Эверетта, о его корреспондентах «ближнего круга», о чудесном его спасении в 82 году, о «квантовом самоубийстве» Тегмарка и привычке употреблять «на троих» Дж. Алфинзбурга, а также о моем удивлении чудесами Интернета и благотворном влиянии классиков на процесс умственной деятельности. Третий морок об отце и сыне.

Созданье ума Эдисона

Явилось в пустыне лесной,

И шлет аппарат телефона

За сотни верст звуки волной

Да, на сей раз «отключка» была глубокой. И тягостной. Борис-рыбак почему-то привиделся. Но только не такой глупый и совсем не добрый. Что он говорил – не помню. Но что-то явно умное и опасное. Вот, даже трубка из рук выскользнула и упала на «ковровую» дорожку, на которой от выпавших угольков осталось несколько черных оплавленных пятен. Что я теперь скажу Нателле в ответ на ее немой укор, когда она их увидит? Пожалуй, так же молча виновато опущу глаза… Надо бы уже ложиться спать…

И я бы так и поступил ещё вчера. Но сегодня… Он мне написал письмо! Честно говоря, я не ожидал, что Он ответит! Все-таки 75 лет, мировая слава «нобелевской пробы», огромный бизнес… И спама у него, наверное, столько, что десяток референтов целыми днями только и делают, что, выражаясь на языке современного сленга, почти перешедшего в нормативную лексику, «фильтруют базар».

А ведь положили эти референты мое письмо в его личный почтовый ящик! Я – их должник теперь. Баночка зернистой икорки им от меня и бутылочка «Смирновки» – передам лично, как только представится случай…

Положили-таки на тот адрес, который известен только самому близкому кругу «своих». И свободно пишут по нему только те, для которых он по-прежнему «старина Хью», как для Чарли Мизнера или Гарви Арнольда, действительно старых (и в прямом и в переносном смысле!) приятелей ещё по аспирантуре в Принстоне, симпатичный наглец Дон Рейсслер, с которым они сдружились лет 35 тому назад, после памятного обоим собеседования в Лямбда-корпорейшн, куда Рейсслер пришел наниматься на работу и сразу «нахамил» будущему шефу, признавшись, что «забросил куда подальше» после прочтения ту «сумасшедшую» статью 57 года, которая принесла-таки своему автору и будущему шефу Рейсслера Нобелевскую премию!