Александр Сухов - Лагорийский гамбит Страница 48

Пока я приводил себя и свою одежду в порядок, пеньки сначала устроили в пещере форменный бардак, а когда все прибрали за собой, я с удивлением обнаружил, что вход теперь закрывается хитроумной дверью, плетеной из толстых веток и запираемой изнутри солидным бревном, вставленным на манер поперечного бруса враспор дверного проема. Граница на замке, Ни одна тварь крупнее мыши не проскочит. Кроме двери мне приготовили знатную постель из больших пуков соломы, связанных воедино плетеными из растительных волокон веревками. Сверху ложе накрыли выделанными шкурами каких-то пушных зверей. В заключение расстелили посреди пещеры прямо на каменном полу циновку, на которую положили несколько широких листьев, а на листья принялись выкладывать всякие вкусности. Аж слюнки потекли. Один знаменитый канцлер Германской империи, прозванный в свое время «железным», любил говаривать: «Кто знает, откуда берутся законы и колбаса, тот не может спать спокойно». Меня происхождение предлагаемой радушными хозяевами еды абсолютно не интересовало. Поэтому, плотно закусив, я собирался завалиться в постель и основательно выспаться. Обо всем прочем буду думать завтра.

Уставив циновку «блюдами» с едой, пеньки присовокупили к ней приличных размеров баклагу, сработанную из выдолбленной тыквы (точнее местного аналога означенного земного растения), с булькающим содержимым. После чего немного потоптались у входа, побулькали и неспешно удалились. Проявили, значит, деликатность, дабы во время трапезы не смущать гостя своим присутствием.

Как был в неглиже (комбинезон повесил на просушку на вбитый в стену колышек) я присел на приятно холодящий тело каменный пол и занялся интенсивным поеданием принесенной хозяевами снеди. Плодово-ореховая диета — хорошо, конечно, но иногда хочется чего-нибудь более существенного. Удивительно, но я был абсолютно уверен в том, что пища вполне съедобна. Моя интуиция подсказывала, пеньки не просто так предложили мне именно эту еду. Кажется, они меня основательно просканировали не только на предмет моральной устойчивости, вдобавок протестировали мой организм на совместимость со своей едой.

Так это или нет, скоро узнаем, а сейчас у меня попросту не было выбора. Устанавливать пригодность того или иного продукта в пищу эмпирическими методами — путь вельми тернист и зело опасен для здоровья. А мои новые друзья хоть и не гуманоиды, но рыбку уважают и мясцо, и злаки какие-то выращивают, значит, налицо явное сходство физиологического строения наших рас.

Еда оказалась вполне приличной. Вообще-то, в моем теперешнем положении любая пища должна казаться верхом кулинарного искусства. Во всяком случае, здесь были испеченные из муки лепешки, тушеные овощи, поданные к столу в скорлупе крупных орехов, нечто наподобие отварного риса, жареная рыба и много-много разного мяса: отварного, запеченного на костре, копченого и далее в том же духе.

Особенно порадовало содержимое баклаги. Там было нечто наподобие фруктовой бражки. Питье слегка отдавало сивушным запахом, но, несмотря на это, на вкус было весьма и весьма недурственным. Ничего, у этих ребят все впереди. Со временем научатся культивировать специальные винные сорта фруктов и ягод, выведут подходящую дрожжевую культуру, изобретут перегонный куб. Вот тогда у них и «Мадам Клико», и «Наполеон», и «Вайт Хорс» появятся, ну и сорокоградусная беленькая, разумеется.

От души набив брюхо и запив все это съестное изобилие изрядным количеством браги, не поленился выйти из пещеры «до ветру», не потрудившись накинуть на себя просохшую одежду. Затем присел на теплую ступеньку и с часок подышал свежим воздухом, с удовольствием подставив лицо под лучи небесного светила. За проведенную в этом мире неделю мне так и не удалось толком полюбоваться здешними небесами. Даже когда забирался на самые верхние ярусы, мне было не до этого дневная прогулка по лесу настолько выматывала, что единственным моим желанием было побыстрее чем-нибудь перекусить и забыться до следующего утра. Теперь, когда внутреннее напряжение спало, накатило благостное состояние, а главное, уверенность, что все будет хорошо.

Вернувшись в пещеру, я накрепко запер дверь, в изнеможении упал на мягкие шкуры и вскоре спал сном младенца, не опасаясь, что кто-нибудь пожелает попробовать мое тело на зуб.

А на следующее утро меня ожидал сюрприз. Проснулся от страшного грохота низвергавшейся с небес воды. Вокруг сплошная темень. Поначалу не сообразил, где я и что со мной. Однако постепенно события последних дней восстановились в памяти. Тут и глаза постепенно привыкли к царившему в пещере сумраку. Хоть и темно, но света, пробивавшегося с улицы через плетеную дверь, вполне хватало, чтобы свободно ориентироваться.

Итак, я валяюсь на меховой подстилке посреди каменной пещеры. Дверь заперта. Снаружи, кажется, водопад образовался. Однако вовремя мне подфартило на пеньков наткнуться, а самое главное, зубастая тварь, пожелала отобедать одним из них весьма кстати. Еще неизвестно, чем закончилась наша встреча, если бы не выход на сцену звероящера. А ребята оказались молодцы — прагматики каких поискать. Только что трепетали перед грозной зверюгой, а когда она перестала быть опасной, в мгновение ока утилизировали по максимуму.

Интересно, отчего это они меня повели в эту пещеру, а не в деревню? Похоже, какие-нибудь верования запрещают чужакам там появляться. Ладно, мы люди не гордые, нас и здесь неплохо кормят.

Вскочил с постели и, не одеваясь, побрел к входу. Действительно, на улице был дождь и не просто дождь — хлестало будто из пожарного гидранта.

От всей души возблагодарив Высшие Силы за их неусыпное внимание к моей скромной персоналии, побрел к развешенному по стене комбинезону. В неактивном состоянии трансформный костюм выглядел как невзрачная помятая тряпка, которой на помойке побрезгует самый распоследний бомж. Однако стоило мне лишь начать натягивать одежду на себя, как она сама обволокла мое тело наподобие легкого водолазного костюма. Затем по моей воле превратилась в спортивный костюм, сапоги и непромокаемый плащ с капюшоном. Не стану подробно объяснять, для чего мне понадобилось прогуляться на улицу.

Вернувшись обратно в пещеру, умылся. Почесав пальцами недельную щетину на щеках и подбородке, посетовал на отсутствие бритвенных принадлежностей. Можно было бы попробовать побриться вибростилетом, но в отсутствие зеркала, подобная попытка вполне могла привести к фатальному исходу. Как-нибудь перетопчемся — не баре, чтоб каждый день рожу скоблить. Когда-то в далекой юности мне ужасно хотелось посмотреть на свою физиономию в бороде и усах, но все как-то не получалось. Теперь, если мне не удастся слинять отсюда, в ближайшее время, такая возможность, боюсь, представится.