Дэниел Худ - Наследник волшебника Страница 49

— Опять неприятности из-за этой новой богини? — полюбопытствовал Бурс.

— Да. Сегодня после обеда на Храмовой улице вспыхнула драка.

— И вы, чтобы вас не помяли, полезли на стенку?

Лайам рассмеялся. Ему всегда нравился слуга Кессиаса — особенно своим чувством юмора и непринужденной манерой держаться. Он напоминал этим Боулта, и Лайам вновь поразился свойству эдила притягивать к себе незаурядных людей. Его стражники были всегда расторопны, но не имели привычки заискивать и лебезить, а Бурс никогда не стеснялся высказывать свою точку зрения на многие вещи. Он когда-то учился игре на флейте у отца Кессиаса, знаменитого дипенмурского барда, и знал эдила еще мальчишкой. По неведомым Лайаму причинам Бурс отказался от завидной карьеры придворного музыканта и последовал за Кессиасом в Саузварк.

— Совершенно верно. И сидел наверху, пока эдил не навел порядок.

— Что он и сделал, раздав несколько оплеух?

— Да, примерно так все и было.

— А теперь, расхрабрившись, вы взялись ему помогать?

Это было весьма проницательное предположение, и Лайаму сделалось любопытно, что же навело слугу на такую мысль.

— Ну, в общих чертах, да. В меру моих скромных сил и талантов.

Ответом ему была загадочная улыбка.

— Кессиас много рассказывал о ваших скромных талантах, мастер Ренфорд. Вы даже не догадываетесь, как много. Не далее как вчера он заметил, что, если вы согласитесь работать с ним в паре, всю заварушку на Храмовой улице можно будет уладить вот так, — и Бурс щелкнул пальцами.

Лайам недовольно фыркнул. Сказанное его совсем не обрадовало.

— Хм. Окажи мне услугу, Бурс. Всякий раз, как ты услышишь подобную чушь, старайся заставить своего господина прикусить язычок.

Слуга лишь расхохотался и вышел, — чтобы вернуться через минуту с кружкой вина.

— Вы человек молодой, мастер Ренфорд, и хотя вы многое повидали, но пока еще не научились всматриваться в себя. Вы не знаете своей истинной ценности.

Подобный поворот разговора также не пришелся Лайаму по вкусу. Ну да, вероятнее всего, он и вправду не знал пределов своих возможностей, — но он и не очень-то рвался это узнать, и понимающая улыбка, появившаяся на губах Бурса, лишь усугубила его раздражение.

— Верно подмечено, — сказал он наконец, — но кто из людей знает себе цену? И кто, если на то уж пошло, стремится ее узнать? Девять человек из десятка живут как придется и оценивают себя лишь по тому, что говорят о них окружающие.

— Только не вы, — возразил Бурс. Он явно не желал углубляться в философские рассуждения. — Кессиас говорит, что вы огорчаетесь, когда кто-то называет вас чародеем. Девять человек из десятка постарались бы раздуть этот слух.

— Эти девять из десяти — идиоты, — пробормотал Лайам. Тарквин был чародеем, и что он от этого выгадал? Получил нож в грудь?

— Идиоты, только вы, опять же, в эту девятку не входите. Вам нужно лишь чуточку больше верить в свои силы и… выпить вина.

А Бурса, оказывается, еще и зануда, уныло подумал Лайам.

— Выпью, если мы прекратим обсуждать мою драгоценнейшую персону.

— Как вам будет угодно, — отозвался слуга. Но улыбка его явственно говорила, что победа в этом маленьком споре осталась за ним.

11

Вскоре вернулся Кессиас и сразу же отправился на кухню, за вином. Затем он умостился в кресле напротив Лайама и стал выкладывать новости.

— В последнюю неделю из Саузварка отплыл лишь один корабль — «Удалец», так возмутивший городских бакалейщиков. Он вышел в море пять дней назад, с первым ночным приливом.

Лайам понимающе кивнул. Это была та самая ночь, когда его дом обокрали, а на иерарха Клотена напали.

— Что касается вашего призрака, — продолжал Кессиас, задумчиво помешивая вино, — то его чаще всего видят в двух местах. Впрочем, еще в двух местах его тоже видали.

На стене комнаты, где они находились, висел довольно подробный план Саузварка. К нему-то Лайам и подошел, пока эдил говорил. Муравейник — обширное хитросплетение переулков и улочек — был изображен на плане весьма схематично; впрочем, через какое-то время ему удалось установить, что привидение частенько являлось прохожим возле винной лавки, в которой оставляли сообщения для Двойника, и на углу того квартала, где находилось одно из укрытий неуловимого члена карады. Еще дважды призрак был замечен на улицах Портовой и Бондарей — обе они вели от Муравейника к богатым кварталам.

— И как этот призрак выглядел?

— Как выглядел? Да как и положено всякому призраку: пугал всех припозднившихся горожан до полной потери соображения.

— И более ничего? Я имею в виду — может, кто-то заметил, во что он был одет. Или, возможно, он что-нибудь говорил.

— Насколько мне известно, нет, — ответил Кессиас. — А что, разве вы видели прежде вашего вора?

— Нет.

— Тогда какое это имеет значение? Вы же все равно не сможете понять, он это или не он, разве не так?

Лайам, конечно, этого сделать не мог, а вот Мопса могла. Зная, как выглядит привидение, он справился бы у девчонки, а может быть даже у Оборотня, как выглядит сам Двойник, и пришел бы к определенному выводу. Но пока размышлять о том не имело смысла.

— Как часто, вы говорите, появляется призрак?

— В Муравейнике — почитай, каждую ночь, а за его пределами замечен всего два раза.

Тут Лайаму пришел на ум вопрос, который вообще-то следовало бы задать чуточку раньше.

— А когда его заметили в первый раз?

— Сообщили о нем дня три назад, — сказал Кессиас, — но, наверно, не сразу, а когда маленько очухались и раскачались. Так что это привидение вполне может быть призраком вашего подозреваемого.

— Да, — задумчиво согласился Лайам. — И его что — видят каждую ночь?

— Последнее время — да.

— В таком случае не могли бы вы выделить мне ближе к полуночи кого-нибудь из ваших людей?

Кессиас покачал головой и хмыкнул:

— Милорд, способный выкинуть что угодно, желает отправиться на охоту?

— Не то чтобы мне этого так уж хотелось, но у меня есть ощущение, что дело стоит того. Жив мой вор или нет, я не знаю, однако он все же куда-то исчез, и это меня беспокоит.

— Он мог сбежать со своей пассией и ее приятелем-моряком на «Удальце».

— Мне так не кажется. Я уже упоминал, что беседовал кое с кем из его друзей, и ни один из них не сказал, что Двойник собирается в путешествие. Все наоборот заявляли, что он вот-вот должен где-нибудь объявиться.

— Что ж, тогда я могу выделить вам в спутники Боулта. Я думаю, что в охоте на призраков он просто незаменим.

Лайам удовлетворенно кивнул. За время своих странствий ему уже доводилось иметь дело с привидениями. Эти бесплотные существа не доставляли ему особых хлопот. Почти все они, как правило, были привязаны к какому-то определенному месту и не причиняли людям никакого вреда. Но все же некоторый страх призраки навевали. В таком походе совсем неплохо иметь рядом непрошибаемо уверенного в себе человека.