Василий Головачев - Конец света Страница 5

– В первую очередь, – продолжал Глюкаев, прозванный оппозиционными политиками ещё и «водолазом» – за поиски экономического дна кризиса, – их интересуют авиационные заводы: «Прогресс» в Куйбышеве, горьковский «Сокол» в Нижнем Новгороде, ОАО «Компания «Сухой», а также Приморский судостроительный завод «Алмаз» в Питере, научно-производственный концерн точного машиностроения «Витязь» в Коврове, ОАО «Балтийский завод», Пермский машиностроительный завод, концерн «Алмаз-Антей»… – Глюкаев пошевелил губами, снова поднял глаза на председателя правительства. – Всего в этом перечне тридцать два наименования.

Кудрис цокнул языком.

– Однако размахнулись, Валентин Алексеевич!

– Продавать так продавать, – флегматично пожал плечами министр. – Чего мелочиться.

– Хорошее решение, – просветлела лицом Хабибуллина, остроносая, широкоскулая, безгубая, с маленькими чёрными глазками и жидкими волосиками. – Сразу быка за рога, народу скоро есть будет нечего. Вряд ли Руслан Романович пропустит весь список (речь шла о президенте), но мы всё равно окажемся в выигрыше. Это позволит нам стабилизировать налоги на бизнес.

– Если только нас не обвинят в административном экстремизме, – усмехнулся Кудрис.

– Заявим, что всё делается ради укрепления национальной валюты.

– Главное в этом вопросе – оградить президента от понимания того, – сказал Анатолий Дмитриевич, – что ему давно следовало бы сделать: отделить спекулятивные деньги, – Барсуков вытер губы, – наши деньги от денег реального сектора. А это уже ваша задача, дорогой Леонид Алексеевич. Иначе мы не защитим глобальный бизнес от смуты.

– Мы справимся, – со снисходительной заносчивостью пообещал Кудрис, имея в виду себя и своих помощников. – Надо только прищемить хвост правдолюбам-думцам в лице Фенера и разных деятелей Народного Фронта. Они здорово мешают мне обрабатывать президента.

– Не переживайте, Леонид Алексеевич, в скором времени мы найдём на них управу. Придётся потратить кое-какие запасы из резервных фондов, но ведь с этим у нас нет проблем, Вера Сухозадовна? – Барсуков посмотрел на Хабибулину.

– Всё в наших руках, – подтвердила председатель Госбанка. – Любые расходы.

– Вы уже перевели транш американцам по трежерису?

Имелось в виду предложение Глюкаева купить у американцев их «ценные» бумаги на сумму более тридцати миллиардов долларов. Все страны мира, начиная с Китая, давно начали требовать с американцев вернуть им средства, потраченные на покупку бумаг, но российское правительство упорно продолжало поддерживать экономику США, вместо того чтобы поддерживать свою.

– Да, половину всей суммы, – подтвердила Хабибуллина.

– Кстати, пора бы увеличить вознаграждение коллегам, – озабоченным голосом проговорил Дворковец. – Прошло уже полгода с момента прошлого повышения зарплат, коллеги начинают волноваться: министры живут хуже чиновников Кремля! Где это видано?

– Решим и эту назревшую проблему, – кивнул Анатолий Дмитриевич. – Действительно, непорядок, если наши министры получают меньше чиновников Кремля. Но всему своё время. Давайте обсудим список Шиндле… – Он замолк, выпятив губы, рассмеялся. – Прошу прощения, хороший фильм вспомнил. Обсудим предложение Валентина Алексеевича. У кого какие идеи? С чего начнём?

– С космоса, – предложил Дворковец. – Больше всего американцы хотят получить доступ к нашим военно-космическим технологиям. Почему бы не пойти им навстречу?

Кудрис бесшумно зааплодировал.

Информация к размышлению

Ресторан «Терпсихора», принадлежащий известному певцу Виталию Мариничу, открылся сравнительно недавно, год назад, но уже снискал себе славу одного из самых модных мест сбора московской богемы.

Здесь часто выступали известные российские и зарубежные исполнители шансона, актёры и танцевальные группы, а иногда пел и сам владелец, не утративший в свои пятьдесят пять лет ни голоса, ни обаяния. Обычно это случалось по просьбам присутствующих в конце недели, когда Маринич отдыхал в кругу друзей. Нынешним вечером он также собирался расслабиться в хорошей компании и спеть несколько песен в стиле ретро, что особенно ценилось женской половиной посетителей; Маринич трижды был женат, однако в настоящее время пребывал во «временной завязке с ограничением личной свободы».

Но выступление пришлось отложить, несмотря на обилие богемных посетителей. В девять часов вечера к Мариничу внезапно заявились нежданные гости, которые посещали ресторан нечасто: Зимятов Николай Александрович, генерал-майор полиции, заместитель начальника ГУВД Москвы, Олег Фенер, депутат Государственной Думы, начальник департамента экономической безопасности, и два его приятеля, тоже депутаты Думы, Редкозуб и Ноздренко.

– Извини, что без предупреждения, – пожал руку Мариничу генерал, входя в его кабинет на втором этаже особняка, построенного ещё в девятнадцатом веке. – Со мной тут товарищи, поговорить надо. Мы могли бы и в «Тихом омуте» посидеть, да уж больно много там ушей разного калибра, да и «жучков» понатыкано как семечек в подсолнухе. А у тебя тихо.

Маринич удивился, но вслух ничего говорить не стал.

Поздоровался с гостями, повёл рукой в сторону уютного гостевого уголка кабинета с мягкими креслами и круглым стеклянным столиком.

– Присаживайтесь. Пить-есть заказать?

– Если только чай, – сказал толстый, большерукий, большеголовый, с покатыми плечами Фенер.

– И кофе, – попросил лысый, усатый и щербатый, в полном соответствии с фамилией, Редкозуб.

– Сейчас принесут. – Маринич заказал напитки, направился к двери. – Позовёте, если понадоблюсь.

– Останься, – сказал чем-то сильно озабоченный, с усталым лицом, Зимятов. – Тебе тоже будет интересно послушать, мы тут не заговор антиправительственный собираемся обсуждать.

– Не люблю я чужие тайны.

– Эти тайны доступны всем пользователям Интернета.

Маринич послушно присоединился к компании.

Секретарша хозяина ресторана Надя принесла заказанное. Гости разобрали чашки с кофе, налили себя чаю, захрустели орешками и чипсами.

Маринич поколебался, но тоже взял эспрессо, чтобы не выделяться.

– Хотел бы поделиться с вами кое-какими соображениями, – заговорил мягким баритоном Фенер, хлебнув чаю, добавил в чашку ломтик лимона. – Уж очень тревожно на душе. Ни для кого не секрет, что правительство решило допустить к приватизации главных компаний России иностранных агентов, в основном американских, следуя лозунгу: «за финансовую стабильность мировой системы, читай – Америки, надо платить».

Зимятов посмотрел на Маринича, на лице которого отразилось смущение.

– Что морщишься?

– Терпеть не могу политику! – признался Маринич.

– Ничего, послушай, полезно иногда узнать, чем дышит родная власть и страна в целом. С певцами и актёрами об этом не поговоришь. Продолжай, Олег Илларионович.

Фенер допил чай.

– Если честно, самого колотит! Такого нет ни в одной стране мира – чтобы родное правительство было самой антигосударственной организацией! Его экономический блок, поддерживаемый верхушкой Союза бизнесменов и промышленников, открыто сулит крах стране и всё делает для этого!

– Так уж и всё? – усмехнулся Зимятов.

– Скажи, – посмотрел Фенер на депутата Ноздренко.

– Далеко ходить не надо, – спокойно сказал невысокий, с бледным лицом и мешками под глазами, депутат. – Промышленность дышит на ладан, и при этом тратятся безумные средства на заведомо мертворождённые проекты типа Сколково и Роснано. Их хозяева даже не скрывают, куда уходят деньги, ссылаясь на «венчурные риски». В то время как нашей экономике не хватает живых денег, правительство скупает американские так называемые «ценные» бумаги, вместо того чтобы пустить эти деньги на развитие промышленности и социалки. Для чего существует Дума – ни для кого не секрет: жить припеваючи, получать гигантские зарплаты, бонусы и откаты, воровать и принимать идиотические законы.

Маринич поднял брови, с любопытством разглядывая явно отражающую какой-то недуг физиономию гостя.

– Вы же сам депутат.

– Таких, как он, мало, – сказал Фенер. – Мы – за Россию, за народ, за державу сражаемся. Жаль, что решения нашего департамента чаще кладутся премьеру под сукно без всякого обсуждения. Верно, Борис Борисович?

Сорокалетний спутник Ноздренко наклонил голову так, что стала видна плешь на полчерепа.

– Не уважают.

– Слабо сказано, дружище, нас игнорируют, потому что мы даём правильные рецепты выхода из кризиса. Но врагов намного больше. Практически все СМИ кормятся за счёт забугорных грантов, то есть кого они поддерживают? Либеральную клику! Бессмертный банкирский кагал пустил новые корни, заменив Ходорковского, Березовского, Гусинского и Смоленского на их последователей. Вместо них выросли новые «патриоты», с выражением заботливого внимания планомерно уничтожающие ростки фермерских хозяйств и малого бизнеса.