Владимир Вейс - Пьяный ангел (сборник) Страница 5

Лемешев побежал к воде, раздеваясь и бросая на ходу вещи. Вода, принявшая его с какой-то почти осязаемой готовностью, была тёплой, но необычайно плотной. Он легко держался на плаву, поняв, что здесь не утонешь. Сквозь идеальную прозрачность воды он видел водоросли, разбросанные островками, стайки не боящихся человека пресноводных и морских рыб, речных раков и крабов. И все занимались своим делом, но не мешали человеку, словно им был дан некий запрет на любые контакты с людьми. Странный мир.

Притягивало дно, и он, сделав кувырок, сильными движениями рук стал опускаться вниз. Но вода с погружением вниз становилась все плотнее и плотнее, словно Сергей давил своим телом на пружину, и она, сжатая до конца, резко выбрасывала его, Лемешев вылетал высоко вверх, как пробка! Это было бы забавно, находись он в компании друзей и девушек. О, здесь происходило нечто необыкновенное!

«Я должен достать дно», – приказал он себе. И неожиданно вода отступила, ноги Сергея коснулись твёрдого дна. То ли спрессованный песок, то ли… искусственный материал. Но не отсутствие ила поразило Сергея, а догадка, что в этом мире всем управляет мысль человека, его желания! Чтобы подтвердить это безумное открытие, Лемешев приказал: «Буду дышать здесь!»

Вода отступила, потеряв свойства жидкости, и окружила человека обычным воздухом, и он, как мифическое божество, гордо зашагал по дну, направляясь к пещере. Именно к ней вели кем-то проложенные широкие ступени.

Когда его голова задышала над поверхностью озера, то он более ясно увидел широкий водяной занавес, закрывающий вход в пещеру. Лучи солнца искрились в потоке воды, падающей с каменистого козырька грота, и в их преломлённом водой свете мелькнул силуэт женщины.

С радостью человека, ожидающего встречи с близким и любимым родственником, Сергей решительно, почти бегом, преодолел последние ступени, прошёл завесу из очень холодной родниковой воды, и оказался в нескольких метрах от девушки, которая играла с потоком воды – ловила ладонями струи, плескала себе в лицо и, казалось, не видела ничего вокруг, наслаждаясь одиночеством и наготой.

Встреча

На вид она была очень молода, но с телом, бесподобным по пропорциям, лишённым малейших погрешностей, какие природа любит оставлять, как художник свою подпись в затемнённом уголке картины. Но был изъян, который сразу же насторожил Лемешева: голова незнакомки была лишена волос. Кроме того, судя по мимике лица, безмолвно открывающемуся рту, обнажавшему идеально белые изящные зубы, девушка была ещё и глухонемой.

Несмотря на эти не очень весёлые наблюдения Сергей заворожённо смотрел на прекрасную грудь, живот, соблазнительный треугольник, длинные стройные ноги девушки, на вид лет пятнадцати. Она взглянула на него, словно давно уже зная своего гостя. И улыбнулась, не говоря ни слова.

И снова пришла мысль о том, что здесь какая-то лечебница, в которой выправляют мозги. А, может быть, ей голову выбрили перед операцией? И это предположение сделало невыносимым незнание подробностей того, что с ним всё-таки произошло. Лемешев спросил:

– Где я и кто ты?

Его слова взорвали тишину, оказавшись слишком громкими. Всё вокруг озера и само оно словно оцепенело от неожиданности – вода прекратила шуметь, птицы и звери в чаще замолкли. Девушка взглянула на Сергея в упор. При виде её огромных зелёных глаз того охватила паника: ему показалось, что он видел эти горящие сапфиры – в каком-то сне или в бреду.

– Ты находишься у меня, точнее, в моём тигионе. Я – Звия.

У неё был чистый и мелодичный голос. Слава богу, она говорит и слышит! Но тут же пришло понимание, что они оба обнажены. Это заставило его скрестить руки на паху и покраснеть. Чёрт, как всё вышло, одежда осталась на берегу.

– Тебе неприятно быть без одежды? – с любопытством взглянула ему в глаза Звия. Она уже поработала с телом гостя, по сути оживив его и придав организму невиданные на Земле его времени свойства. Вот эта манерность и стыдливость от своей обнажённости её немного веселила, но женщина не подавала вида.

– Да как-то…

– Привыкай, мы здесь живём без комплексов. Здесь место, где я отдыхаю и могу позволить делать всё, что хочу. Мой тигион – мой мир на не очень большое время! Больше мы спим, как и во все времена. Как видишь, ничего не изменилось!

После её слов и уверенности, что нет ничего предосудительного в их наготе, а, главное, от убедительности её тона, Сергей забыл об одежде. Он ждал объяснения своему появлению здесь, в этом прекрасном мире. И ещё обрадовался тому, что Звия не глухонемая.

Девушка засмеялась горным ручейком.

– Ты посчитал, – сказала она, – что я ничего не слышу и не могу воспроизводить звуки?

– Любой бы на моём месте так подумал, когда бы увидел пантомиму игры с водой. Теперь объясни – это больница?

– Больница? – удивилась Звия. – Очень странное, необычное название. Нет, здесь не лечебное заведение, ты находишься в моём мире. Здесь только я и ты. И я уже забыла о том, как знакомиться с новыми людьми. Так что, я рада твоему неожиданному появлению у меня.

– И этот тигион, в смысле дача, и он отрезан от цивилизации? – настойчиво гнул свою линию Лемешев.

– Дача? – снова осмысление нового для себя слова. – Нет, это не загородный участок с домом, – Звия говорила, словно сверяясь с невидимым справочником о жизни того времени, в котором жил Сергей. – Это, говорю по слогам – т-и-г-и-о-н, – словно учительница младших классов непонятливому ученику. – Каждому из живущих на Земле после пробуждения даётся право иметь свой тигион. Это мой мир, в котором я нахожусь после Саркофага.

– А что такое Саркофаг?

– Это хранилище наших тел.

Ну, вот он, налицо бред шизофренички с комплексом кладбищенского склепа.

– Каких тел?

– Триллионов людей, которые живут тысячелетиями, благодаря созданию виртуально-материального тигиона.

Опять этот тигион! У неё тигиономания…

– Хорошо, – Лемешев уже махнул рукой, – об этом можно поговорить позже. У тебя есть родные? Родители, братья, сёстры? Ты слишком молода, для владения таким участком, с лесом и озером, или тебе всё это дали родители?

– Много вопросов, и все они, так или иначе, приведут к тигиону. Можно пройти в более удобное для беседы место. Я могу приказать выстроить здесь гостиную, установить тишину, но не хочется всё это – озеро, лес, пляж, поляну цветов – ломать. Полетели!

Вот-вот, Сергею осталось ещё немного полетать!

Звия взяла Сергея за руку, при этом он почувствовал необъяснимо родную волну тепла, и они тотчас же выскользнули из-под козырька пещеры, поднялись в голубое небо и полетели над поляной. Просто так, словно это было продолжение бесконечного сна!

Они зависли (как же без этого!) над одним из домов с недостроенной крышей, спустились внутрь и оказались в просторном помещении. Всё произошло по тем же законам отключки в глубокий сон – быстро и, как бы выразился Сергей, безболезненно. Поэтому ему оставалось только созерцать то, что с ним происходит.

– Мой дом для гостей, располагайся, – сказала Звия и спросила, – ты любишь посидеть дома под шум дождя за окном?

Сергей кивнул головой: ещё бы, это его самое главное желание после полётов!

Звия была рада, что её предположение о внутреннем мире гостя, как о человеке сентиментальном, не лишённом поэтических стремлений, подтвердилось. Конечно, ей проще было читать в его голове незаметно для Сергея о мыслях – страхах и восторгах, желаниях и сопротивлении недостойных поступков, отвлекая реальным общением. Но в своей жизни она усвоила твёрдое правило: хочешь добиться успеха в каком-либо деле, а общение с себе подобными самое сложное из них, будь честна и оправдывай доверие собеседников. Кажется, это правило заметил и оценил Великий Графист. Но об этом позже.

Дом

Гость Звии услышал лёгкий шелест. Он поднял голову. Открытое пространство над ними быстро затягивалось прозрачным куполом. Тотчас же небо заволокло тёмными тучами и по куполу забарабанили капли, разбиваясь о прозрачную преграду. Света в помещении не убавилось, но он при своей силе он стал слегка приглушённым. И исходил он всё от того же купола.

Звия заняла удобное кресло, с готовностью вобравшее её. Она была по-прежнему обнажена и не озаботилась какой-либо накидкой. Лишь когда она подтянула к себе край круглого стола, отчего тот, словно был из пластилина, твердеющего на глазах, образовал удобный сегмент, на её прекрасной твёрдой груди появилось нечто грудничка перед кормлением.

Но не только это удивило Лемешева. Он прошёлся по комнате. У глухой стены на уровне коленей находилось нечто вроде колыбели, на две трети ушедшей в стену. Сергей потянул за выступающий край этого предмета и он поддался, обнаружив себя как выдвижную кровать. Стало ясно, что она может быть таких размеров, какие понадобятся, чтобы уложить или одного человека или гарнизон гостей. Сергей с мыслью о том, что может оказаться на ней вместе со Звией на долгую безумную ночь, покраснел и тотчас же лёгким движением руки вернул соблазнительное ложе на место. Он догадывался, что все его мысли обнажены, как и он сам, и не являются секретом для девушки. От этого краска не сошла с его лица, и он поспешил к окну скрыть своё неловкое обращение с желаниями.