Чем вы готовы платить? - Александр Олегович Богданов Страница 5

– Меня зовут Сергей Александрович. Я ваш наставник, вернее, один из ваших наставников. Сегодня вы еще отдыхайте, привыкайте, а с завтрашнего дня у нас начинаются занятия. Подъем в семь, зарядка, умывание, завтрак, знакомство с наставниками, прогулка, обед, чтение, спортивные соревнования, рисование, ужин, прогулка, сон. Вот ваше расписание.

– Так каждый день?

– Почти. Расписание ваше определяют наставники. Может так случиться, что вы весь день будете заниматься спортом, а в другой читать.

– А надолго мы здесь? – осмелев, спросил Гриша.

Сергей Александрович улыбнулся в ответ, но долго не отвечал.

– Не знаю, как получится.

Дети опустили головы.

Ночью они долго не могли уснуть в своих домиках. Гриша думал пойти навестить Женю, но так и не решился. Вдруг опять поймают.

Следующий день начался так, как обещал Сергей Александрович. Зарядка умывание, завтрак. Но только потом произошло то, чего не ожидали дети. Знакомство с наставниками отошло на второй план. Приехали родители. Своих отцов в новом мире дети еще не знали.

В Женином домике собрались четверо наставников, папы, мамы и сами ребята. Гриша уже привык к тому, что его мама выглядела моложе. А папа, как оказалось, тоже выглядел иначе. В том мире он предпочитал джинсовую одежду, а здесь был одет, как показалось Грише, через чур официально – в светлый классический костюм. Гриша знал его как очень вспыльчивого человека, которого он боялся. Когда, войдя в комнату, он увидел его, все в нем похолодело от макушки до самых пяток, и Гриша сел подальше от него. Папы и мамы были очень расстроены, поэтому понять, как они изменились было невозможно. Сергей Александрович, видимо, был главным, поэтому он руководил встречей.

– Расскажите, ребята, зачем вы полезли в воинский мемориал?

Повисла долгая пауза. Гриша чувствовал, как с каждой секундой сильнее пульсирует кровь в висках. Женя не выдержала и расплакалась.

– Простите нас, мы не хотели.

– Чего вы не хотели? – продолжал Сергей Александрович.

Снова молчание. Не выдержал Женин папа. Он всегда баловал Женю и все ей тотчас же прощал, но его мать была единственным человеком из всей своей многочисленной семьи, кто пережил войну. Для него память о войне была священной. Когда он начал говорить, Женя проглотила всхлипы и замерла, пытаясь угадать его настроение.

– Женя! – произнес он дрожащим от волнения голосом, – Зачем?

– Мы выход искали, – зарыдала она в голос, – мы к вам хотели!

Родители опустили глаза в пол.

– Это очень тяжелая ситуация, – продолжил Гришин папа, – мы своих детей воспитывали как должно и никогда не замечали в них пренебрежения к памяти предков. Такой странный поступок!.. Если бы кто-то один из них такое совершил, можно было бы подумать, что он с ума сошел. Но оба одновременно…

– Я думаю, мы все заинтересованы в том, чтобы разобраться в произошедшем. Поступок, как мы все понимаем, дикий. Вы понимаете, ребята? – сказал Сергей Александрович.

Гриша и Женя внутренне не могли согласиться с тем, что их поступок такой уж дикий, но во избежание осложнений предпочли покивать опущенными головами.

– Значит, ваше нахождение здесь не должно продлиться долго. А как долго вы здесь пробудете, зависит от вас. Пока же мы не разобрались, общение с родными лучше прервать. Это не обязательно, но, как показывает практика, так будет лучше. Согласны?

Все промолчали.

– Понятно, что это тяжело… Но у нас свой план работы, поэтому попрошу пожелать друг другу успехов и проститься до скорого свидания.

Сергей Александрович поднялся, показывая пример всем. Дети тоже поднялись, но стояли как истуканы, не делая того, что от них ждали – обнять своих родных. За истекшие два дня они уже привыкли, что окружающее их это только копии их действительного окружения. Пускай и улучшенные. А к копиям они испытывали некоторое отчуждение. В том числе и к копиям своих родителей. Папы и мамы некоторое время подождали, а потом с горьким чувством ушли прочь, оставив детей и их новых наставников.

Наставников было четверо. Сергей Александрович, Максим Степанович – старшие наставники, мужчины лет 45 – 50. Василий Львович и Николай Павлович, двое других, были совсем молодыми людьми. Старшие наставники абсолютно ровно и доброжелательно вели себя с ребятами. Чувствовалось, что они имеют большой жизненный и профессиональный опыт. В поведении Васи и Коли, как их стали про себя и между собой называть ребята, чувствовалась неуверенность молодости и трудно скрываемые эмоции, метавшиеся между опаской, осуждением и желанием помочь детям исправиться. Во время знакомства старшие наставники рассказали о себе. Сергей Александрович был педагогом, отцом многочисленного семейства: у него было девять детей. Когда ребята об этом услышали, то очень расстроились, представляя, как этот ненормальный будет донимать их своими нравоучениями. Максим Степанович был психологом. Он был очень немногословен. Рассказал только, что в молодые годы они с женой попали в грозу и молния ударила рядом с ними, убив его жену, а его сделав инвалидом. С тех пор он жил один и даже поселился в пустующий домик на территории воспитательной колонии. Молодые наставники много не могли о себе рассказать, только то, что оба они врачи и пришли работать в колонию с целью помочь запутавшимся людям найти правильную дорогу. Затем наставники попросили Женю и Гришу рассказать о себе. А что рассказывать-то?! Дети в ответ долго молчали. Наконец, Женя не выдержала.

– Что рассказать?

– Расскажите о семье, об учебе.

Хорошо, что ребята уже знали кое-что о своих семьях в новом мире.

– У меня есть мама, папа, сестры Маша и Вера, – Женя долго не могла найтись, что еще сказать, – Летом мы живем на даче, – продолжила она нерешительно и дотронулась Грише до плеча, – теперь ты.

Гриша начал довольно бодро.

– У меня тоже есть мама, папа, сестра Катя, братья Коля и Семен. Мы будем участвовать в соревнованиях «Папа, мама и я спортивная семья».

Но сказав это, Гриша уже не мог придумать, чем продолжить и надолго замолчал. Наставники не проявляли никакого беспокойства и спокойно ждали.

– Где вы учитесь?

– Я учусь в 217 школе.

– Я учусь в 55 школе.

Дети вдруг догадались, что хотя бы внешняя сторона их жизни в том и этом мире не должна заметно отличаться, и не ошиблись. Наставники спокойно слушали их.

– Чем ты, Гриша, занимаешься в свободное время?

– Читаю, – соврал Гриша.

– Что?

– Пушкина.

– А еще?

– Гоголя.

У Гриши явно не получалось убедить собеседников в том, что он читает в свободное время.

– А еще чем занимаешься?

Гриша колебался, стоит ли говорить наставникам о