Влепить пулю в медный лоб? - Алина Николаевна Болото Страница 5

автобусов. Или те, кого я принимала за водителей. Вошли вдвоем, но за ними шел еще пухленький рыжий дядёк с удивительно знакомым лицом, а сзади двигались еще четверо, которых я не знала вовсе. И лучше бы, если бы не знала никогда! Потому что в руках у всей семерки были плазмотроны. Все в курсе, что плазмотрон оружием не считается, а числится по разряду строительных инструментов? Точно-точно, я сама закон читала!

– Сынок, тебя кто-то обидел? – спросил рыжий толстячок у Додика.

Додик посмотрел на плазмотроны и отрицательно покачал головой. Он тоже знал закон о строительных инструментах. У нас на фирме этот закон всем известен, потому что наши смежники – строители.

– Может быть, кто-то обидел твою девочку?

И тут Додик увидел, что я лежу на полу, и кинулся меня поднимать. Вновь прибывшие мужчины ему не препятствовали.

– Ты ее к нам в машину веди! – посоветовал дядёк. – Она могла ушибиться при падении, а у нас есть аптечка!

Черт! Я не знаю, какой процент выживаемости у Р-15-х, если их хорошенько прокалить плазмотронами! К тому же, здесь были еще эти моралисты, хоть и злобные, но все же люди.

Поэтому я все-таки пошла в их машину с аптечкой! Они поставили свои «пантеры» рядом со «шмелем» так, чтобы перекрыть ему выезд.

– Сынок, ты садись шоферить, а мы даме помощь окажем! – честным голосом сказал рыжий и начал усиленно моргать белесыми ресницами.

Додик посмотрел на меня.

– Все в порядке, Нина?

– Да-да, Додик! Все нормально. Будь неподалеку, – зубы у меня стучали, и я чуть не прикусила язык.

Когда я села в «пантеру», один из «водителей» что-то воткнул мне в руку, и я отключилась.

***

Пришла я в себя от резкого запаха «дуболома», которым какой-то идиот брызгал мне в лицо. Естественно, что я рефлекторно выбросила руку перед собой и запузырила баллончик ему в физиономию. Я с детства не люблю, когда меня по утрам будят в школу. А хоть бы даже и не в школу, но все равно будят!

– Так его, Ниночка, так!

После «дуболома» как будто бы не должно бросать в истерику, наоборот, он протрезвляет. Но я внезапно расплакалась. Расплакалась так горько, как вчера, когда мой неверный возлюбленный меня бросил. Слезы текли по щекам, словно сами собой, в два ручья, и я почувствовала, как мне в руку суют бумажную салфетку. Начала утираться, но успокоиться никак не могла.

– Да, все мужики – сволочи! – сочувственно произнес все тот же голос. Я приоткрыла глаза, сквозь мокрые ресницы увидела все того же рыжего дядька и решила, что он очень похож на нашего домоуправа. Хотя в комнате работал кондиционер, но дядёк то и дело обмахивался салфеткой. – Поплачь-поплачь, дочка!

– Чем вы меня накачали? – спросила я сквозь упорные рыдания.

– Да, всего лишь «правдолюбец», скоро выветрится! Поплачь, оно полезно после стресса.

Рыдания закончились так же внезапно, как и начались, видимо, «правдолюбец» реально выветрился.

– Что я здесь успела наговорить?

– Да, пустяки! – дядёк промокнул салфеткой влажный лоб. – На несчастную любовь жаловалась. Сочувствую, но помочь ничем не могу! Зато ты нам должна помочь.

Я еще раз всхлипнула и села на диване. Хороший, кстати говоря, диван, кожаный. И мебель хорошая, из красного дерева, у шефа нашего попроще в кабинете будет! Рыжий дядёк сидел на стуле, с изогнутыми в виде когтистых лап ножками, за столом с львиными мордами, подпирающими массивную столешницу. На столешнице стояли бутылки с минеральной водой, стаканы с подсветкой и серебряная салфетница. Вся эта обстановка тянула на крупные неприятности для меня!

Помощник рыжего, тот, в которого я бросила «дуболомом», стоял возле двери, рядом со вторым водителем, и тоже оттирался салфетками. Перерасход салфеток, однако!

– Ниночка, ты должна нам помочь!

– Я в отпуске! – это вырвалось у меня непроизвольно, должно быть, «правдолюбец» еще частично действовал.

Рыжий толстячок растянул губы в терпеливой улыбке:

– Если результат нас устроит, мы оплатим затраченное время.

– А сумма?

Дядёк назвал сумму, вдвое превышающую мой месячный заработок. Цифра придала мне бодрости. Я сделала вдох-выдох, надела служебную улыбку и спросила:

– Где ваш робот?

– Робот вообще-то твой! – рыжий сделал широкий жест, указывая куда-то мне за спину.

Я повернула голову, потом встала, потом села обратно.

В этой комнате не было окон, прямо, как в каком-нибудь подвале. Под потолком горели сетчатые светильники, и от висящего на сетке искусственного плюща тени отбрасывались на нас, людей, и на распятого на стене робота. Левая рука и правая нога были прикручены к одному металлическому пруту, а правая рука и левая нога – ко второму. За спиной эти прутья скрещивались, поэтому Додик напоминал образцово-показательного человека с известного рисунка Леонардо да Винчи.

– До… Р-15? Что вам от него нужно?

– То, что он получил в доме, куда вы сегодня ездили на вызов. Информацию.

Мне не понравилось, как здесь обращаются с моим роботом, но я просто взяла из-за стола один когтеногий      стул, прошла через комнату и села рядом с Додиком. Рыжий «домоуправ» остался сидеть за столом, его помощник удобно устроился на диване и положил рядом с собой плазмотрон. А второй водитель, как стоял у двери, так и остался стоять, только стену спиной подпер.

– Р-15, говорят, ты располагаешь какой-то информацией? – я задала вопрос, стараясь, чтобы мой голос не очень дрожал.

Додик выглядел вполне безмятежным, настолько, насколько вообще может быть безмятежным робот.

– Да, конечно, – ответил он. – Я располагаю большим количеством ценной информации. Например, я знаю, с кем встречается Светка из наладочного!

Дядёк отложил скомканную салфетку и вынул из салфетницы новую. Но он не стал тереть ею лоб, а начал аккуратно отщипывать кусочки и раскладывать по столешнице. После четвертого кусочка он сказал:

– В домовой системе зафиксировано, что Р-16 передал тебе через нее информацию. Это так?

– Да, это так, – подтвердил Додик.

А мне, между прочим, ничего не сказал! Чертова кукла!

– Для кодировки сообщения Р-16 использовал осветительную линию. Это действительно так?

– Да, это так, – подтвердил Додик.

– И теперь ты знаешь все, что знал Р-16?

– Да, это так. А после расшифровки информации я поправил линию, и теперь она работает только, как осветительный прибор.

Меня просто распирало от возмущения:

– Додик, почему ты мне не сказал, что Р-16 оставил тебе сообщение?!

– А ты не спрашивала, – ответил Додик. – Он оставил не лично мне, а тому роботу, который явится на вызов.

Рыжий «домоуправ» отдал распоряжение, и помощник включил на запись видео:

– А теперь, повтори то, что передал тебе Р-16!

Додик поднял глаза к потолку и заговорил голосом комментатора:

– Робот