Леди Джейн - Игорь Дорогобед Страница 5

– И потом я уже предупреждал вас, что парень наделал глупых долгов и приближается срок расплаты, а вы даже не захотели толком выслушать меня.

– Но Мартин все начисто отрицал, – пролепетал старый рыцарь, – и казался таким искренним…

– Врать с честным взором – не самое большое искусство, – холодно заметил Стентон.

– Гордон, почему ты молчишь? – обратился сэр Генри к сыну. – Ты тоже так думаешь?

– В самом деле, Гордон? – иронично подхватил Стентон.

– Отец, ты знаешь, как я люблю Мартина, – негромко заговорил младший Уайтхауз, – куда больше, чем свою родную сестру…

– Спасибо на добром слове, – ехидно вставила миссис Кеплен.

Однако оставил без внимания ее реплику.

– Но в этом случае, похоже, что Стентон прав. Я тоже знал о долгах Мартина: он задолжал тому, кто не знает пощады. А срок истекает завтра.

– И ты знаешь, куда он направился?

– Куда бы он ни направился, из замка ему не уйти, – холодно провозгласил Стентон. – Его, несомненно, задержат, но если мы не предъявим ему никаких претензий, то происшествие можно будет замять.

Сэр Генри испустил протяжный вздох облегчения, а я в этот самый миг заметил, что в коридоре находится еще один весьма заинтересованный слушатель. В отличие от меня юная принцесса не только слушала, но и старалась увидеть происходящее в гостевых покоях и потому вовсе не замечала меня. Последнее высказывание видно задело леди Энн за живое, и она решилась показаться гостям.

– Прошу прощения за невольное вмешательство, – принцесса говорила подчеркнуто вежливо, но мне на миг показалось, что она испытывает удовольствие от всеобщего замешательства, – но, полагаю, такого рода проступок не может быть оставлен без внимания.

К моему удивлению первым нашелся сэр Генри, и реакция его была вполне уместной.

– Потеря 500 найтских талеров не разорит меня, миледи, – с достоинством возразил он. – Что касается внимания, то мы непременно окажем его Мартину в кругу нашей семьи.

– Кража не может быть внутрисемейным делом, – леди Энн не повышала тона, но голос ее уже заледенел.

– Однако закон позволяет нам пойти таким путем, ваша светлость, – неожиданно мягко напомнил ей Стентон.

– Вы все лишь друг семьи, мистер Стентон, – отрезала леди Энн, – и не имеете голоса в данном деле.

– Семья согласна с мистером Стентоном, – вдруг заговорил до сих пор молчавший Роберт Кеплен.

– В вашем согласии я нисколько не сомневалась, – отмахнулась юная принцесса. По ее лицу скользнула презрительная улыбка, и на какие-то мгновения она перестала быть милой приветливой девушкой; сейчас она скорее напоминала маленького зверька, у которого более крупные хищники отнимают добычу.

– Мы все согласны с мистером Стентоном, – твердо заявил сэр Генри.

Леди Энн отступила на шаг назад, и я вжался в стену, опасаясь, что она заметит меня.

– Ну что ж, – прошипела она, – по крайней мере, я помню свой долг.

Черное с золотом платье мелькнуло в коридоре и исчезло в его глубинах.

– Что она имела в виду? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросила миссис Кеплен.

– Любой житель Найта, узнавший о преступлении, имеет право подать жалобу герцогине вне зависимости от желания пострадавших, – хмуро пояснил Стентон.

– Неужели она сделает это? – тихо спросила мисс Пиил. И тут же ответила сама себе:

– Непременно сделает.

Далее прислушиваться к этому разговору мне не хотелось, и я, так ни кем незамеченный, бесшумно отступил в сад. Сад герцогини Найтской представлял собой чудовищное смешение изысканной ухоженности и небрежной запущенности. Аккуратные дорожки и маленькие клумбы беспечно соседствовали с буйными зарослями ежевики и терновника. При этом и то, и другое содержалось в определенных рамках и не преступало своих границ.

Справа от меня мелькнула широкая тень, и я услышал приглушенное:

– Добрый вечер, ваша милость.

В лунном свете лицо фермера выглядело более жестким, как бы окаменевшим, но, тем не менее, я сразу узнал его.

– Как вы здесь оказались, мистер Джайлс?

– Как вижу, ее светлость уже замолвила обо мне доброе слово, – его лицо растянулось в кривой усмешке, коей он тщетно пытался придать сколь-нибудь дружелюбный вид.

Фермер сделал шаг мне навстречу и лишь тогда ответил на мой вопрос:

– Не только друзья ее светлости умеют проникать сквозь стены.

Как ни странно, казалось, сие утверждение, я принял его просто как факт. Смущало лишь то, что Джайлс родом не из Найта. Хотя мало ли чему можно выучиться, долго живя Ночном герцогстве?

– Я хотел потолковать с вашей милостью, – бесцеремонно перебил он мои размышления. – Судя по всему, в замке намечается очередное жертвоприношение.

Это смешение культурных оборотов с простонародностью речи позабавило меня, и я невольно улыбнулся.

– Ваша милость напрасно потешается, – обиженно протянул фермер. – Это – случится уже скоро.

Я открыл, было, рот, чтобы объясниться, но Джайлс иначе истолковал мой порыв.

– О собственной персоне вам беспокоится нечего, – холодно сообщил он. – Ваша милость не из тех, кого отдают на заклание.

– Потому-то я к вам и пришел, – добавил фермер и застыл в выжидательном молчании.

Я не отвечал ни слова; уже понимая, чему клонится разговор, хотел заставить собеседника высказаться начистоту. И фермер не заставил себя ждать.

– Остановите герцогиню, ваша милость, – без околичностей заявил Джайлс. – Сейчас только вы можете это сделать.

Его слова дышали убежденностью. Ох, если бы я сам был столь же уверен в собственных силах.

– Я иностранец, друг мой, – тихо ответил я, – и не должен вмешиваться в дела этой страны.

Глаза фермера вспыхнули, словно крупные ближние звезды:

– Да, я знаю: у вас иная миссия. Только иногда малые дела важнее великих.

Он безжалостно наступил на мою любимую мозоль, и я сорвался:

– Что же, мистер Джайлс, я, по-вашему, должен сделать? Убить леди Джейн?

– Что вы, Всевидящий с вами! – в глазах фермера светился искренний испуг. – Всего лишь «увести в туман».

По тому, как неловко выговорил фермер это главное слово, полной уверенности в моих способностях у него не было. Тем не менее, я не мог не отдать должное его сообразительности: из мимолетной оговорки моей при первой нашей встрече, он сделал далеко идущие выводы. В самом деле: почему бы ни предположить, что благородный господин, которого при королевском дворе представили владетельной государыне, скорей всего обладает высокой степенью магического посвящения и умеет насылать «туман», в котором человек напрочь теряет свой разум и становится существом абсолютно безвольным и решительно ни на что не способным. И тогда новой государыней становится леди Энн, кроткая и милосердная дочь веры истинной. Она же, скорей всего, попытается распространить веру свою на все государство. Дальнейший ход событий можно представить… Когда-то (сколько воды с тех пор утекло?) я и сам