Осколки теней - Дерек Ленди Страница 5

Всё изменилось, когда Нефариан Серпин убил её дядю. Гордон был автором бестселлеров, фантастических и ужасных историй, но ему также был известен Большой Секрет. Он знал о существовании мира волшебников и магов, о тихих скрытых войнах, которые они вели. Он знал о Безликих – ужасных тёмных богах, изгнанных из нашего мира – и о людях, которые хотели их вернуть.

После этого Валькирия встретила детектива-скелета и узнала, что её род восходит к первым земным магам, которых называли Древние. Ей также предстояло взять себе новое имя. Скалдаггери сказал ей, что у каждого человека есть три имени – имя, с которым он рождается, имя, которое ему дают, и имя, которое он выбирает сам. Имя, с которым человек рождается, его истинное имя, погребено глубоко в его подсознании. Имя, которое ему дают родители, обычно остаётся единственным известным другим людям. Но это имя можно использовать против человека, поэтому маг должен выбрать третье имя, чтобы защитить себя.

Так Стефани Эджли стала Валькирией Каин. Теперь она изучала магию и была на пути к тому, чтобы стать Элементалем.

Валькирия украдкой проскользнула за угол дома, встала под окном и сосредоточилась. Всего несколько недель назад ей была нужна лестница, чтобы забраться в свою комнату, но каждый урок со Скалдаггери помогал ей ещё больше овладеть её силой.

Она не торопилась, чувствуя, как по телу разливается спокойствие. Она сжала пальцы, воздух коснулся её кожи, и Валькирия ощутила невидимые грани между предметами. Она почувствовала, как все они связаны между собой, осознала, как каждый из них повлияет на другой, как только на них будет оказано нужное воздействие…

Валькирия растопырила пальцы, воздух задрожал, и она взлетела наверх, ухватившись за подоконник. Время от времени она промахивалась, но постепенно у неё стало получаться лучше. Она открыла окно и, хрюкнув от напряжения, залезла в комнату. Потом как можно тише Валькирия закрыла окно и включила свет.

Она не обратила внимания на сидевшую на её кровати девочку – точную копию её самой. Валькирия подошла к двери, прижалась к ней ухом и прислушалась. Удостоверившись, что родители спят, она скинула плащ. Её точная копия встала с кровати.

– Твоя рука, – сказала она. – На ней синяки.

– Небольшая стычка с плохим парнем, – тихо ответила Валькирия. – Как прошёл день?

– В школе всё хорошо. Я сделала все домашние задания, кроме последней задачи по математике. Я не знала, как её решить. Твоя мама приготовила на ужин лазанью.

Валькирия скинула ботинки.

– Ничего странного не произошло?

– Нет. Совершенно обычный день.

– Отлично.

– Ты готова продолжать свою жизнь?

– Да.

Копия кивнула, подошла к высокому зеркалу, шагнула в него, повернулась и стала ждать. Валькирия дотронулась до гладкой поверхности, и в неё хлынули воспоминания прошедшего дня. А её копия по ту сторону стекла изменилась – на ней появилась одежда Валькирии, и через секунду она превратилась в обычное отражение в зеркале.

Валькирия принялась перебирать в памяти новые воспоминания, сопоставляя их со своими собственными. В школе прошёл урок, посвящённый будущей профессии. Учительница пыталась заставить детей сказать, кем они хотят быть, когда окончат школу, или что собираются изучать в колледже. Конечно, никто и понятия об этом не имел. Отражение тоже промолчало.

Валькирия задумалась. В конце концов ей была не нужна обычная карьера. Когда ей исполнится восемнадцать, она унаследует поместье Гордона и его авторские отчисления, поэтому у неё не будет проблем с деньгами. И потом какая карьера могла бы заинтересовать её, кроме магии? Если бы Валькирия была в классе, то знала бы, что ответить. Она хотела стать детективом. Конечно, это вызвало бы смешки, но ей было всё равно.

Валькирия знала, что основное различие между ней и её друзьями заключалось не в магии и не в приключениях. Оно заключалось в том, что Валькирия знала, что хочет делать, и уже делала это.

Валькирия разделась, натянула футболку дублинской футбольной команды и легла в кровать. Через двадцать секунд она уже спала.

Глава 5

Лондонский ужас

Тёмный силуэт скользил над улицами Лондона, перелетая с крыши на крышу, кружась, вращаясь и переворачиваясь в воздухе. Он не носил башмаков, и его шаги были бесшумными, не громче шёпота, принесённого ночным ветерком. Он тихо напевал себе под нос и пронзительно хихикал. Он был одет в чёрное, а на его бесформенной голове красовался потрёпанный цилиндр, который оставался на месте, какие бы акробатические номера ни выделывал его обладатель. Костюм на нём был рваным, старым и затхлым, а его костлявые пальцы заканчивались длинными твёрдыми когтями.

Он приземлился на одной ноге на краю крыши и застыл, скрючив тощее тело. Потом бросил взгляд на Чаринг-Кросс-роуд, на проходивших внизу людей, на проезжавшие машины. Его потрескавшиеся губы сжались, маленькие глазки забегали, разглядывая, выбирая.

– Джек!

Он быстро повернулся и увидел идущую к нему молодую женщину. Её длинный плащ был запахнут, и ветерок играл взъерошенными светлыми волосами – пряди падали на лицо. Это было очень красивое лицо. Джек уже давно не видел красивых лиц. Его губы разжались, обнажая мелкие жёлтые зубы, и он улыбнулся своей самой лучшей улыбкой.

– Танит, – произнёс он высоким, натянутым голосом со смешанным акцентом Ист-Энда и чего-то ещё, чего-то неизведанного, – ты выглядишь восхитительно.

– А ты выглядишь отвратительно.

– Уверен, ты слишком добра. Что привело тебя в мои края?

Танит Лоу покачала головой.

– Это больше не твои края, Джек. Времена изменились. Тебе не следовало возвращаться.

– А куда мне было деваться? В дом престарелых? В поселение для пенсионеров? Я творение ночи, милая. Я Джек-Прыгун, забыла? Моё место здесь.

– Твоё место в тюремной камере.

Он рассмеялся.

– Я? В заточении? За какое преступление?

– Кроме убийства?

Он повернул голову, краем глаза глядя на Танит.

– Значит, это по-прежнему незаконно?

– Да.

Танит распахнула плащ, и он увидел висящий на её бедре меч.

– Ты арестован.

Джек рассмеялся, перевернулся в воздухе, приземлился на правую ногу и ухмыльнулся.

– Это что-то новенькое. Ты всегда совала свой нос, куда не следует, вечно творила то, что называешь правосудием, но никогда никого не арестовывала. Значит, теперь ты настоящий полицейский? Работаешь в участке?

– Сдавайся, Джек.

– Чёрт возьми, так и есть! Я впечатлён.

Он склонил голову, глядя на Танит маленькими глазками.

– Как ты там всегда