Николай Раков - Война теней Страница 5

– Насчёт филина нет проблем. Как я в сарай зайду? Если газа хлебну, то там и останусь.

– Вот за это не бойся. Умные люди за нас всё придумали. Этот газ на человека не действует.

– Ох, втравил ты меня в какое-то дело, майор. Ну так обратки нет. Слово дал – держать надо.

– Сказки в детстве тебе мама читала про смелого солдата, который Горыныча победил и чертям от которого тошно стало? Вот и мы с тобой как тот солдат. Шли мимо деревни, увидели непорядок и всё сделали по своему разумению. Но пойти мы с тобой не можем, рады бы, да ходу нет. Ведьма если даже тебя и почует, то значения не придаст, знаком ты ей. А если ночью рядом чужой появится, тогда пиши пропало. Не дрогни в последний момент, солдат, на всех аукнется. И о нашем разговоре никому. Расскажешь, сам проживешь недолго. Если Аграфена ведьма, мстить будет.

– Ладно, пора мне. Спасибо за хлеб-соль и слово доброе. Ощущение, не поверите, будто опять в строй встал и годков двадцать скинул.

– Встал, сержант, встал. Русский мужик воином родился, воином в душе и умирает. Не на чужой кусок зарится, землю и близких своих защищает. Тем и сильны, – проговорил майор, поднимаясь. – А чтоб спокойней и надёжней тебе было, мигни фонариком со своего сеновала или спичку зажги, когда выходить будешь. Мы тебе от леса сигнал подадим.

Семён подхватил свой велосипед, махнул рукой на прощание, и вскоре его спина скрылась за стволами сосен на изгибающейся лесной дороге.

– Думаешь, получится? – спросил молодой Игорёха.

– Принял решение, закрой дверь всем сомнениям, – произнёс старший. – Какая у нас ночь получится, неизвестно, – собирая остатки обеда, продолжил он. – Отъедем в лес, придавим ухо часиков на пяток, а ближе к закату выдвинемся к деревне. Программу исполнения я ему заложил. Таблетка действует сутки. Всё должно получиться.

Через несколько минут двигатель машины чуть слышно заурчал, будто, как и хозяева, знал, что лес шума не любит, и вездеход скрылся среди стволов матёрого сосняка, объезжая попадавшиеся на пути густые заросли папоротника.

Солнце коснулось кромки леса, когда наблюдатели стали устраиваться в ста метрах от своей дневной лёжки. Мужчины немного повозились, и их бинокли вновь уставились на уже до мелочей знакомое Потапово.

Объект операции «Коза», как обычно, повёл головой, уставившись на догорающее светило, тряхнул ею из стороны в сторону и неторопливым шагом направился в свой сарайчик.

Сумерки сгущались. Всё шло своим заведённым чередом.

Света в деревне не было, керосин экономили, и, когда через час наступила полная тьма, во всём Потапово светилось только шесть окон. Два огонька были очень тусклыми, и наблюдатели пришли к мнению, что в домах пользовались свечами.

В доме Аграфены света никогда не наблюдалось, ни днём, ни в тёмное время суток, зато каждую ночь коптила печная труба. Печь начинала топиться ровно в двенадцать часов. То ли старуха варила свои зелья, то ли гадала на печной огонь и с помощью дыма разносила по округе свои чёрные замыслы.

Отсчёт времени до сигнала начала операции пошёл на минуты, когда труба на крыше ведьминого дома испустила последние клубы дыма. Теперь молодой наблюдатель не отрываясь следил за крышей дома Семёна, подсвеченной полной луной.

– Промахнулись мы, кажется, – шёпотом проговорил он, не отрываясь от окуляров. – Полнолуние, блин, самое ведьмино время. Если старуха не спит, всё может сорваться к чёртовой матери.

– Ещё раз чертыхнёшься, скажу шефу. Сарай с артефактами будешь охранять, – прошипел в ответ старший, наблюдая за домом Аграфены.

– Есть сигнал, – через пять минут установившейся тишины проговорил блондин и, нащупав висящий на шее фонарь, дважды мигнул светом в темноту, спрятавшись за толстой елью и не высовывая фонарь из-за её ствола.

Время ожидания растянулось. Каждые пять минут казались пятнадцатью. Старший охотник по-прежнему наблюдал за домом и двором ведьмы. Младший пытался уловить какое-либо движение в стороне от него, фиксируя направление движения Семёна к объекту операции.

Прошло полчаса. В деревне по-прежнему было тихо. Неожиданно со стороны склона, ведущего от деревни к лесной опушке, где расположились наблюдатели, трижды ухнул филин. Сержант, подавая сигнал, просил помощи.

– Вперёд, – подтолкнул старший в спину молодого коллегу.

Молниеносно вскочив, тот стал быстро спускаться по склону, отчётливо видимому в лунном свете.

«Эх, тучка бы сейчас не помешала, – мелькнуло в голове майора. – Подстрелят сейчас мальчишку. – Тут он вспомнил, что ведёт наблюдение не склона афганской высоты, по которой сходил его солдат, а находится за тысячи километров от тех мест, в глухой российской тайге, что в настоящее время ничего не меняет в части смертельного риска. – А дымовая шашка тут не спасёт», – подумал он, отбрасывая бинокль и подтягивая к себе карабин с оптическим прицелом. Снайперская сетка плотно легла на дверь домика Аграфены, пробежалась по тёмным окнам. Не зафиксировав ни малейшего движения в доме, он перевёл свой взгляд на склон.

Вверх поднимались двое. Впереди бежал Игорь, неся на плечах козу, сзади, прихрамывая и отставая всё больше, двигался Семён. Вот он упал, поднялся, приволакивая правую ногу и размахивая для равновесия руками, вновь неуклюже поскакал по склону.

Прицел винтовки ещё раз обежал дом колдуньи. Никакого движения. Закинув винтовку за спину, старший бросился к тому месту, где, поднявшись по склону, должны были нырнуть в лес бегущие.

Тренированное тело Игоря с козой на спине выпрыгнуло на верхушку откоса и, не останавливаясь, скрылось среди деревьев. Семёна не было видно, но вот наконец его голова поднялась над корнями первой сосны, стоящей на кромке склона, но вместо плеч и туловища дальше появилась рука, ухватившаяся за обнажённый корень.

Стоящий за сосной старший, нагнувшись, ухватился за запястье этой руки, и его пальцы ощутили что-то липкое и тёплое. Обоняния сразу коснулся запах свежей крови. Мощный рывок – и худощавое тело сержанта было выдернуто из зоны видимости противника, мгновенно оказавшись на широкой спине страховавшего. Скособоченная, не имеющая определённой формы тень, единожды мелькнув в лунном свете опушки, растворилась в непроглядной темноте леса.

На этот раз «лендровер» ожидал своих седоков всего в ста метрах от места, где лежала группа прикрытия. Когда старший с Семёном на спине подбежал к машине, молодой член группы уже стоял у открытой задней дверцы, где на полу лежала цель всей операции.

– Свяжи ноги и пасть, – со срывающимся дыханием прохрипел старший.