Збигнев Ненацкий - Операция «Хрустальное зеркало» Страница 5

– Не может быть! – не на шутку перепугалась Рачинская. – Кто вам сказал обо мне?

– Это неважно. Во всяком случае, человек, достойный доверия. Можете не беспокоиться.

Альберт откланялся и сообщил хозяйке, что вернется только к ужину.

Он решил заглянуть в гостиницу и спросить о «Ночном Лелеке». Уже в самых дверях он отказался от этого плана и вошел в гостиничный ресторан – единственный в этом городе.

Миколай выполнит приказ, Альберт был в этом уверен. Спрашивать же о швейцаре, внезапное исчезновение которого, наверное, уже возбудило подозрение уездного УБ, значило обратить на себя внимание.

Альберт заказал кофе и содовую. Вынул из папки тетрадь в истрепанной обложке и начал листать исписанные страницы.

Рачинская сказала правду: каждый новый человек возбуждал подозрение. Официантка четыре раза без всякой видимой причины прошлась мимо столика Альберта.

Альберт заказал еще чашку кофе. Официантка принесла, потом исчезла в боковой двери. Через минуту оттуда появился мужчина в белом халате и спросил Альберта, не журналист ли он из Лодзи. Альберт отрицательно покачал головой, сердито сжав зубы. «Сегодня же надо убираться отсюда», – решил он.

Осторожно переворачивал страницы тетради. В ней были выписки из английской книги, опубликованной в 1659 году Марио Казабоной. Уже первые слова звучали поразительно:

«Правдивое и верное изображение того, что произошло между доктором Джоном Ди и некоторыми духами и что повлекло бы за собой в случае удачи перемены в большинстве стран и царств мира».

Название состояло из нескольких длинных фраз, одна другой таинственнее:

"His private conference with Rodolphe Emperor of Germany. Stephen, King of Poland, and diver other Princes about it. The Particulars of bis Cause, as it was agitated in the Emperos Court by the Popes Intervention: His Banishement In part, as also the letters of Sundry Great Men and Prince some where of were present at some of these conferences and Apparitions of Spirits to the said Dr. Dee…" [

3]

Неделю назад из старинной книги Казабоны Альберт перевел и переписал в тетрадь три «диалога» доктора Ди с являвшимися ему духами. Это было описание визита архангела Гавриила, подарившего Джону Ди «хрустальное зеркало».

В некоторых «диалогах», или «действиях», как их называл Джон Ди, Альберт так и не сумел разобраться. Непередаваемым стал язык потусторонних сил, апокалиптических пророчеств. Староанглийский язык книги, перемешавшись с испорченной латынью, был полон недомолвок.

«Может быть, когда-нибудь мне удастся выкроить время, чтобы как следует заняться работой Казабоны», – подумал Альберт. И тут же поймал себя на мысли, что он уже десятки раз давал подобные обещания: «Вот кончится война, займусь историческими исследованиями».

А между тем войне, казалось, и конца не было видно.

Он расплатился и вышел на улицу. За углом он спросил, где находится дом учителя Рамуза.

Рамуз жил в низеньком деревянном домике, спрятавшемся в узкой грязной улочке. Здесь росли старые каштаны, весело поблескивали на солнце свежевымазанная смолой крыша, зеленые двери и ставни.

– Его еще нет дома. Он в школе, – объяснила ему молодая девушка в белом переднике.

– В школе?

– Отец – директор гимназии. Он бывает там до четырех часов.

– Я приехал из Варшавы…

Девушка пригласила гостя в комнату. Длинный темный коридор, разделявший дом пополам, благоухал чистотой и мастикой для полов. Альберту пришлось надеть поверх своих туфель войлочные тапочки, как в музеях. В таком виде он проследовал в кабинет учителя.

«Дочка преследует отца манией чистоты», – иронизировал Альберт. В огромных тапочках он чувствовал себя, как заключенный, к ногам которого привешены тяжелые ядра.

Он уселся на широком старомодном диване, не спуская глаз со своих заарканенных ног.

– Имя вашего отца известно мне по одной научной публикации. Я пишу работу, близкую по теме этой публикации, и хотел бы получить кое-какие советы и информацию.

– Вы, вероятно, имеете в виду историю Ольбрахта Ласского?

– Да-а-а… – удивился Альбрехт. Девушка расхохоталась.

– Догадаться вовсе не трудно: отец написал только одну работу – о Ласском. Это было очень давно. Потом он стал преподавать и отказался от научной карьеры. Знаете: дом, жена, ребенок…

– Его «заковали» вот в такие мягкие тапочки? – Альберт не удержался, чтобы не уколоть хозяйку дома.

Он представлял, как смешно он выглядит. Девчонка просто издевается над ним. Она вызывала в нем враждебное чувство, желание отомстить.

– К сожалению, мы не можем держать прислугу. После смерти матери я сама веду хозяйство. Сделала эти шлепанцы, чтобы не натирать каждый день полы.

Альберта раздражал и кабинет Рамуза. Стол с резной решеткой и зеленым сукном, забрызганным чернилами, полки с книгами, закрытые желтенькой занавесочкой, большая свадебная фотография, репродукции картин Коссака, Гроттгера, натертый до блеска пол, старенький диванчик.

– Вы надолго к нам в город? – Она считала своей обязанностью развлекать гостя до прихода отца.

– Это зависит от пана Рамуза.

– Ох, вы возлагаете такие надежды на отца?

– Нет, но любой его совет или информация могут пригодиться.

– Вы историк, да?

– Да…

Она поднялась со стула, одернула передник.

– Вы пообедаете с нами, правда? Вы приехали дневным поездом? Это очень хороший поезд.

– Я приехал вчера. Девушка удивилась.

– Почему же вы не пришли к нам сразу? У нас есть специальная комната для гостей.

– Я живу на частной квартире. У Рачинской. Губы девушки задрожали. Глаза стали черными

от ненависти. Она почти крикнула:

– Кто вам дал ее адрес? Это страшная женщина! Ведь именно в ее доме арестовали штаб Перкуна!

Она закусила губу.

– Извините. Это вас совсем не интересует, – и, не ожидая ответа, вышла из комнаты.

От скуки Альберт принялся рассматривать репродукции, развешанные по стенам, и обстановку кабинета. Постепенно он осознал, что с того момента, как он снял эти матерчатые лапти, его здесь уже ничто не раздражало. Диван оказался очень мягким, сделанным как будто специально для того, чтобы удобно устроиться с газетой в руках. Он подумал, что этот сверкающий чистотой кабинет, ряды книг за желтой занавеской дают гарантию покоя и безопасности. Ужас и смерть, нависшие над городом, проходили где-то рядом, за зелеными ставнями этого домика.

В коридоре послышался басовитый мужской голос. Глядя на дверь, Альберт ожидал увидеть рослого цветущего мужчину. Вошел маленький сухой старичок с копной совершенно седых волос. Дочь, вероятно, сообщила ему цель визита гостя; он поздоровался с Альбертом очень приветливо. Принялся выдвигать ящики и выкладывать на стол связки блокнотов и тетрадей.