Юлия Черных - Не буди Зверя Страница 5

Профессор, не стесняясь присутствующих, обнял Амалию за плечи и зашептал что-то утешительное. Федор нахмурился. Какая-то мысль мелькнула в голове и пропала. Он попытался сосредоточиться, и снова упустил. Что-то важное сказала Амалия. Умирать каждый день и знать, что умрешь…

Чтобы отвлечься, Федор достал список граждан и стал просматривать. На второй странице он увидел то, что искал.

— Пойдемте, — сказал он Амалии и профессору.

— А я? — пискнул референт.

— Ты тоже.

— Доктор Тодд в палате с умирающим, — сказала дежурная сестра. — Нет, я не могу его позвать. Строго-настрого запрещено беспокоить, когда он работает с безнадежными. Что вы делаете?! Немедленно прекратите!

Федор ее не слушал. Он прошелся по палатам, открывая подряд двери. Доктор нашелся в пятой по счету, возле постели пожилого мужчины с отечным лицом и мутным взглядом.

— Доктор Тодд?

— Да, я. Выйдите, мешаете. Я потом с вами поговорю.

Федор молча подошел, вздернул доктора со стула, заломил руки за спину и надел наручники. Доктор ахнул и задергался. Больной с немым изумлением наблюдал за этой сценой.

— Вы арестованы, — твердо сказал Федор. — Обвинение вам предъявит следователь.

— Это какое-то недоразумение! — воскликнул доктор Тодд, выдираясь из рук оперативника. — Немедленно отпустите, или скажите, в чем я обвиняюсь.

— Ну хорошо, вы сами этого хотели. Доктор Теофан Тодд! Вы обвиняетесь в искусственной инициации и пролонгации темпорально-метеорологической аномалии.

— Да зачем же оно мне надо?

— Вы поставили себе целью изучение посмертного состояния, того самого, когда душа летит по коридору к сияющим просторам. Наверняка день за днем вы опрашивали несчастных, искали повторяющиеся либо разнящиеся детали. Есть ли жизнь после смерти, теория, подтвержденная фактами, — да это же Нобелевка, не меньше! — Федор усмехнулся. — А моя теория вот-вот подтвердится, когда сотрудники милиции найдут в вашей квартире духовое ружье. Вы ведь и не думали его прятать, верно?

— Хорошо, я признаю, — сказал доктор. — Я действительно не давал спать Зверю. Но чисто в научных интересах. Понимаете, до сих пор никто так и не определил — повторяющиеся видения предсмертные или посмертные? Рэймонд Моуди работал с больными, которые не умирали в полном смысле этого слова, я же имею уникальный материал…

— Сука, — послышалось с кровати. — Какая же ты сука, докторишка сраный. — Мужчина с отечным лицом приподнялся на кровати и протянул дрожащую руку к доктору. — Я задушил бы тебя, гадина, если б были силы. Вышиб мозги. Воткнул нож в брюхо. Тогда бы ты понял, скотина, что такое смерть.

Снег сменился мелкой моросью, растекаясь лужами под ногами. Они стояли под навесом, наблюдая, как доктора Тодда запихивают в микроавтобус с зарешеченными окошками.

— Вервеле дойч, ду бист со шён, — философски произнес профессор.

— О чем он? — спросил референт.

— «От человека много ждать напрасно. „Остановись мгновенье, ты прекрасно“, меж нами дьявол бродит ежечасно, ежеминутно этой встречи ждет», — процитировал Федор.

— «А человек, вообще, мейн либер херен, настолько в сильных чувствах не уверен, что поминутно врет как сивый мерин…» — продолжила Амалия. — Послушайте, Федя, я не знаю ничего страшнее, чем ждать смерти, глядя на часы, ждать, зная, что когда стрелки будут здесь и здесь, сердце пронзит невыносимая боль. День за днем, представляете? Как он мог обречь людей на такое?

— Дер Хенкер, — бросил профессор.

— Палач, — перевел Федор.

Солнце вышло только через неделю. Федор замаялся просыпаться в ботинках поперек кровати. Зверь долго не засыпал, пока профессору не привезли таинственный груз. Вместе с помощником, таким же долговязым молодым немцем, они колдовали у норы, запретив остальным приближаться и подсматривать.

Потом Зверь заснул и потихоньку начала меняться погода. И в один прекрасный день профессор сказал «ест ист Зейт». «Пора» — подтвердил Федор. Флаги, музыканты и публика вернулись на площадь, оркестр заиграл Бетховена.

Профессор открыл заглушку. Зверь, сонный, облезлый после долгой зимы вылез — и, конечно же, а как иначе! — испугался своей тени и забрался обратно, но это уже никого не волновало.

Солнце жарило почти по-летнему, детишки, взявшись за руки, хором подпевали оркестру:

«И весел я, и счастлив был,И мой сурок со мною!»

Градоначальник с довольной миной оглядывал вверенный ему край мира и благоденствия. Амалия, все еще бледная, стояла за его спиной и тихо переговаривалась с референтом. Профессор в некотором отдалении смотрел на нее, и на лице его было написано, как он мечтает хоть еще разок подержать Амалию за руку.

— Профессор, откройте секрет, — сказал Федор. — Как вы усыпили зверька? Таблетки, сонный газ?

Профессор захихикал и помахал ладонью: «Найн».

— Да-да, скажите нам, — Амалия подошла ближе.

Профессор бросил на нее быстрый взгляд и спросил Федора:

— Скажите, либер херен, вам хорошо спится после секса?

Амалия порозовела, Федор хмыкнул.

— Э-э-э-э. Ну да.

— Мы привезли Зверю новую фрау, и он ее принял. Киндеры появятся летом, я думаю. Берегите их, либер френд.

Профессор наклонился и поцеловал Амалии запястье. Та осторожно дотронулась до его макушки, ласково провела по волосам кончиками пальцев.

Федор услышал звук и взглянул вверх. Там, высоко в небе, впервые за много дней между редкими облаками скользил серебристый самолет, оставляя за собой двойной белый след.

Время пошло.

Примечания

1

Бородатый рабочий изъяснялся другими словами, повторить которые автор не осмеливается. В прямой речи приведены синонимы и аналогичные выражения (прим. автора).