Василий Шахов - Тень Уробороса. Эпоха лицедеев Страница 5

Я включаю вытяжку, и дым широким плотным столбом подпрыгивает вверх, к раскрывшемуся в потолке люку. А в это время дом наполняется топотом. В окна запрыгивают какие-то вооруженные люди в защитных масках.

Мы с Полиной, не сговариваясь, отступаем в коридор. Слишком опасно стрелять здесь.

— Священник уходит! — орут сверху.

— Охренеть! — огрызается Полина, включая мини-купол оптико-энергетической защиты и оставляя его позади, как преграду для преследователей. — Так им Агриппа нужен?

Я вталкиваю бывшую напарницу в нишу, спрятанную в самом темном углу поворачивающего налево коридора, ныряю туда сам, блокирую дверь изнутри — и мы оказываемся в коридоре-ответвлении, довольно круто спускающемся под землю…

…Судя по голосам и детскому плачу, наши убежали еще недалеко. Я едва не споткнулся о брошенную колыбель. Агриппа догадался вытащить оттуда маленькую Полинку, и бежать им стало много легче.

Ч-черт, значит, этим, в «черном», был нужен священник? Но зачем устраивать штурм целого дома, когда Агриппу проще было бы подловить где-нибудь в тихом и уединенном месте?

Мы с Полиной включили фонари на трансформировавшемся оружии. Сейчас нам важнее свет. И, пожалуй, карта этого подземелья.

— Здесь целая сеть ходов! — прижимая к себе дочь, объяснила Ясна, когда мы приостановились, выбирая направление. — Это еще от прошлой эпохи. Куда идти — не спрашивайте, не знаю.

Я помахал фонарем, выискивая фигуру «монаха-бенедиктинца»:

— Где Элинор?

Услышав мой вопрос, Агриппа сильно вздрогнул и обернулся.

Выяснилось, что в темноте да в общей суматохе никто не обратил внимания, как Элинор исчез.

— Это был Элинор? — спросила Фанни, жестами изображая капюшон и длинные волосы.

— Да. Где он? Видел кто-нибудь?

— Меня больше интересует, где мы! — громко шлепая по слякоти, отозвался гигант Валентин. — И какого черта происходит — меня тоже беспокоит!

Как назло, снова раскричалась дочка Ясны. Отойдя в сторонку, Буш-Яновская дополнительно вызвала подкрепление на случай, если сигнал тревоги, который я отправил из дома, включая вытяжку, был нейтрализован противником.

Тем временем я догнал бредущего впереди процессии Агриппу и тихонько спросил:

— Падре, быть может, вы мне разъясните, что произошло и куда подевался Зил Элинор? Ведь это один из ваших послушников, не так ли?

Спрятав руки в обшлагах рукавов, священник кротко кивнул, а затем пробубнил:

— Я не знаю, кто напал, и не заметил, как исчез Зил…

— Вы прилетели за ним?

— О, да.

Я почувствовал руку Фанни в своей ладони. Энгельгардты и Буш-Яновские под вопли маленькой Полины плелись позади нас.

— Зил у вас? — с надеждой спросил священник.

— Предлагаю остановиться и сориентироваться, — не ответив на его вопрос, я обернулся и приподнял фонарь. — Иначе мы здесь запросто заблудимся.

Беда в том, что каменная труба, по которой мы шли, постоянно разветвлялась. Круглые проходы кое-где были закрыты полуразрушенными металлическими решетками, а кое-где зияли пустой чернотой. И хотя мы выбирали основной рукав коридора, вероятность заплутать была немалая. Хуже того: ход расширялся и спускался все ниже под землю, постепенно превращаясь в пещеру. Где-то спуск был ступенчатым, выложенным из каменных кирпичей, где-то просто вел под уклон, а мы рисковали поскользнуться на влажной глине. Мечущиеся то здесь, то там серые тени оказывались крысами.

Выбрав более или менее сухое помещение, где было чуть светлее благодаря известняковым плитам, покрывавшим стены, я вытащил ретранслятор и, отойдя в сторону, связался с Нью-Йорком.

Миссис Сендз была встревожена:

— Риккардо, арестованный Элинор исчез из изолятора. Вылетайте немедленно!

— Разумеется, мэм! Но нам не помешает…

— Подождите, капитан!

Изображение померкло, стало темно: майор переключилась на другой канал. Минутная пауза — и голограмма засветилась вновь:

— Капитан, тревога с Зилом Элинором была ложной. Скорее всего, «контры» что-то напутали.

— Так он на месте?! — я не поверил своим ушам, а потом отмахнулся: вот уж в данном случае Элинор, которого мы видели в доме Ясны, вполне мог оказаться голограммой. Другое дело — кто ее прислал?

— Да. Только что сообщили.

— Мэм, нам тут не помешает подкрепление. Мы сейчас в катакомбах под Москвой…

— Где?!

— В подземных катакомбах Москвы, — (съездили, называется, на крестины!). — На дом Энгельгардтов напали неизвестные. Предполагаю, что это очередная акция людей Эммы Даун. Оповестите генерала Калиостро, пусть примет решение. Возможно, здесь потребуется вмешательство «Черных эльфов».

— Я выйду на связь через десять минут, Рикки. Старайтесь не применять ОЭЗ, иначе не пробьюсь через экран…

ОЭЗ… Да если бы она еще была у нас! При отступлении Буш-Яновская оставила пульт в коридоре, а свой на столь безобидное мероприятие я не брал.

В общем, я переменил свое мнение относительно излишней помпезности дома Энгельгардтов. Не знаю, какую функцию он выполнял в прошлом тысячелетии, но сегодня он послужил нам исправно…

У кого-то из-под ноги выскочил камешек и с громким цоканьем покатился в канаву.

— Падре, — сказал я, снова подступая к священнику. — Изложите ваши соображения на тему того, почему мы все здесь, а за вами гоняются незнакомцы в черном!

— О том, что я ищу Элинора, знает только Максимилиан Антарес, — шепнул Агриппа. — Думаю, он замешан в этом деле…

— Вы понадобились Антаресу из-за Элинора?

— Боюсь, не только я, капитан. Боюсь, вы тоже. И, боюсь, не только Антаресу. Оттого нападение было таким дерзким…

— Это не первое дерзкое нападение за последний месяц, падре… — угрюмо проворчал я, памятуя перестрелку на даниилоградском катере посреди океана.

2. «Серые» люди

Неизвестно где, неизвестно когда.

Ника Зарецкая помнила только то, как она ехала в громадном транспортере и беззаботно болтала с водителем-«синтом» по имени Тибальт, Ти. Потом… потом вспышка молнии, помутнение рассудка, краткий сон, в котором она видела себя висящей в мрачной пещере. Пещеру освещало маленькое озерцо и сверкающие нити, коими были оплетены другие люди. Да и сама Ника была замотана такими же путами.

— Домини-и-ик! — закричала она, вспоминая своего парня, с которым они расстались всего несколько часов назад. Или не часов — дней? Лет?

Осознание того, что она даже не представляет, сколько минуло времени, шокировало Зарецкую куда сильнее, нежели пленение, пещера и светящиеся путы.