Ольга Пашнина - Беглянка Страница 50

– Что это?

– Детская задачка, – усмехнулась я.

Начала быстро переставлять символы, казалось, беспорядочные.

– У нас с сестрами была такая игра. Нужно правильно собрать узор. Я не знала, что автором был Майл. Думала, мама сама для нас такую сделала.

Пальцы вспоминали давно забытую игру. Узоры на фрагментах менялись в самые неподходящие моменты, но я только улыбалась. Это напоминало о времени, когда мы с сестрами самозабвенно играли, разделавшись с уроками. В душе разливалось тепло, будто через десятилетия я коснулась кого-то очень родного.

– Я куплю тебе такую штуку домой, – улыбнулся наблюдавший за мной Райан. – Чтобы ты каждый день так улыбалась.

– Она напомнила о доме. И счастливом времени в нем.

Фрагменты сложились в изящную светящуюся букву «К», в которой я с ужасом вдруг узнала подпись моего анонима. Точно такие же вензеля он оставлял под каждым письмом. Еще один намек на Майла Кордеро?

Диск с буквой ушел в сторону, открыв нам утопленную в нише шкатулку. Простую, обитую кожей, но очень прочную. Время ее совсем не повредило.

– Заперта, – разочарованно протянула я.

Потом потрясла находку и услышала, как внутри перекатывается что-то маленькое. Это вполне могло быть кольцо.

– Предлагаю забрать эту штуку и вскрыть в более безопасном месте, – сказал Райан.

И тут по пещере прокатился мелодичный голос:

– Отличная идея, дорогой! Я так и сделаю.

– Вероника, – почти устало догадалась я. – Ты здесь, какая неожиданность.

– Да, найти вас было не так уж просто.

Она вышла на свет, и я с удовлетворением заметила, что двигается женщина скованно. Моя пуля пошла ей впрок.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вы добровольно отдали мне эту шкатулку. Тогда я буду избавлена от моря крови. Но…

Она с улыбкой подняла массивный револьвер.

– К иному варианту я тоже готова.

Женщина целилась в Райана, словно понимала, что под угрозой моей жизни я шкатулку ни за что не отдам. А вот чтобы спасти его… все, что угодно.

– Хорошо, – медленно произнесла я, – бери.

– Кайла! – шепнул Райан. – С ума сошла?!

– Плевать на артефакт, лишь бы с тобой было все в порядке, помнишь? – улыбнулась я.

Лицо Вероники потемнело, но я не сразу придала этому значение.

– Отдай ему, – велела она. – Сама отойди.

Наверное, Лавреско считала меня опаснее Райана. Я протянула ему шкатулку, отступив в глубь пещеры. Райан медленно приблизился к бывшей жене. Ее рука с револьвером чуть дрожала.

– Брось к моим ногам!

Она горько усмехнулась:

– Хотя бы шкатулку. Весь мир в отличие от нее ты мне не обещал.

Райан подчинился. С глухим стуком шкатулка упала на землю.

– Впрочем, – глаза Лавреско торжествующе блеснули, – это и есть весь мир.

Мне показалось, что Райан собьет Веронику с ног и обезоружит. Наверное, он так бы и поступил, но вдруг тишину разорвали два выстрела. Мужчину отбросило к стене, я закричала, срывая голос, и бросилась к нему, невзирая на револьвер. Перед самым носом закрылась дверь, замуровав меня в пещере.

– Райан! – Я кричала во всю мощь легких, но не слышала ничего. – Райан! Вероника, сука! Открой немедленно! Я убью тебя, слышишь?! Уничтожу!

Из горла вырвался полустон-полувсхлип, из-за дрожащих рук я не могла ничего толком сделать. Ноги подкосились, и я села на пол у двери пещеры. Райан был мертв… невозможно! Я не видела, куда попал выстрел, но Вероника не могла его убить. Не сейчас, когда мы только смогли начать все сначала. Невозможно потерять его после стольких лет.

Сердце билось до тошноты быстро. Но голова работала, не давая отключиться. Надо открыть дверь.

Какая же я идиотка! Нужно было слушать Райана, идти за помощью! Возомнила, что смогу сама разгадать тайну Майла, и теперь вот-вот лишусь единственного мужчины, которого любила.

Дверь откроется лишь на закате, а к этому времени Райан будет мертв.

– Спокойно, Кайли. – Голос у меня то и дело срывался в рыдание.

Я сняла с потолка подвесную лампу и сделала несколько шагов вперед. Что, если из пещеры есть еще выход? Такое часто бывало. Неизвестно, закрылась дверь сама или ей помогла Лавреско. Но если вдруг однажды Майл оказался заперт здесь… то, может, этот коридор кончается не тупиком, а еще одним выходом?

Идти вперед, в темноту, было страшно. И я боялась не столько неизвестности, сколько того, что ухожу прочь от Райана, который умирал за толстой каменной стеной. Но разум подталкивал, велел идти вперед, и я шла, сдерживая всхлипы, которые так не вовремя сменили слезы.

Шаг за шагом. Вперед, в темноту, с единственным слабым источником света. Каждый шорох отдавался новым взрывом страха, но вскоре я осмелела и ускорилась.

Стены становились у́же, и я всерьез боялась, что меня накроет приступом клаустрофобии. А потом я увидела рисунки.

В чем-то схожие с рисунком кольца на стене, но… другие. Более продуманные, даже имеющие некоторый стиль. Они изображали людей и сюжеты. Был мужчина за столом, на котором лежало кольцо. Был явно король или другое знатное лицо. Были мужчины, женщины. По мере того как я пробиралась вперед, картинки сменяли одна другую.

Менялись наряды, эпохи, люди. Я почти сразу поняла, что рисовал Майл, но никак не ожидала увидеть рисунок темноволосого мужчины с характерной морщиной на лбу. Как давно я не видела отца… не вызывала даже в памяти его образ, не возвращалась к воспоминаниям давних лет. Этот рисунок подействовал сродни ушату холодной воды. Слезы высохли.

А дальше были нарисованы три девушки, и в самой первой я узнала себя. Удивилась светлым волосам, поразилась тому, как точно художник уловил черты. Рисунок не был портретом, скорее скетчем, карикатурой. Но до чего же узнаваемой!

Дальше я узнала Кортни. А последней была нарисована Ким. Худая, в длинной светлой рубашке. С золотистыми спутанными волосами. У этой карикатуры были огромные глаза, от вида которых мне стало жутко.

Майл был пророком. Сумел заглянуть в историю своего рода на долгие десятилетия вперед. Поразительно! И в то же время страшно.

Я снова пошла вперед, тоннель все не кончался. А когда тусклый свет от лампы упал на скелет у одной из стен, я вскрикнула. Скелет сидел, словно несчастный, погибший здесь, просто присел отдохнуть и покорно принял судьбу. Мне подумалось, что я погибну точно так же. И нарисованные сестры – единственная семья, что мне останется.

На груди у скелета висело что-то. Я превозмогла отвращение и наклонилось, а когда поняла, что вижу перед собой, пораженно выдохнула.

Не знаю, что было в шкатулке, но на шее у скелета, продетое через бронзовую цепочку, висело кольцо.