Анна Дашевская - Кастрюлька с неприятностями Страница 50

— Я слышал о такой возможности, но именно что только слышал, — король внимательно смотрел на Лавинию. — А вы?..

— А я познакомилась с ментальной магией довольно подробно и близко, последние месяцы я провела в Степи, и много чему научилась. Такой ритуал возможен. Вы сможете вызвать любых своих предков и задать им вопросы. Разумеется, существует множество оговорок и условий, но главное одно — это может сделать только их прямой потомок и только тот, кто правит страной. И это может быть небезопасно.

— Только может быть?

В воздухе повисло тяжелое молчание. Потом Лавиния покачала головой.

— Нет. Это совершенно точно будет опасно для вас, ваше величество.

— Ну что же, — сказал король спокойно, — значит, нужно будет подготовиться. Этот ритуал привязан каким-то образом к календарю, фазам луны, времени суток?

— Нужно проводить его между полуночью и тремя часами ночи, остальное неважно.

— Я понял. Маркиз Делиньяк, я благодарю вас за чрезвычайно важную информацию.

Призрак коротко поклонился, а король продолжал:

— Баронесса, вы сможете провести это завтра ночью?

— Лучше бы послезавтра, ваше величество. Мне тоже нужно подготовиться.

Глава 41

Джек погрузился в поиск финансовых следов. В сущности, чем запах денег отличается от отпечатка пальца или следов на дороге, вынюханных овчаркой? Ничем. Точно так же он должен привести того, кто ищет, к преступнику. После чего тяжелые жернова машины правосудия стронутся с места, неуклонно перемалывая в прах его самого и всех, с ним связанных.

А я, несмотря на выходной для ресторана день, собиралась отправиться в лавку господина Сяна, на базар и оттуда — в «Олений рог». Декабрь валился к концу, до Нового года оставалось совсем немного, а у нас неожиданно закончились запасы яблочного чатни. А раз чатни — значит, мне нужен свежий имбирь и самый лучший душистый перец. И яблоки, конечно.

Господин Сян обслуживал меня сам. Его широкое лицо было традиционно бесстрастным, но мне померещилась какая-то печаль в его глазах, и я осмелилась спросить, что случилось.

— Боюсь, госпожа фон Бекк, я вынужден буду уехать отсюда. Не завтра, нет, но до конца зимы.

— Как жаль! Вас призывают семейные дела?

— Увы, нет. Вся моя семья переехала в Бритвальд вслед за мной много лет назад. Но сейчас в воздухе слышится рокот барабанов. Мир стоит на перепутье, и, если случится большая война, Сын Неба призовет мужчин под свои знамена.

— Господин Сян, я хочу верить, что войны не будет. Ведь подписан договор со Степью! Мой друг даже ездил в Оргриммар на магическую конференцию.

— Да, госпожа фон Бекк, мы все надеемся, что войны не будет. Но пока я слышу барабаны, и их звук все ближе, — он покивал головой. — Но простите, я отвлек вас от важного дела. Итак, имбирь…

Мы все знали, что ночью с его величеством для проведения ритуала останутся только Лавиния и мэтр Корстон. Понятное дело, что всем остальным нечего было делать в это время в королевской усыпальнице. Ну, зато мы могли волноваться без всяких ограничений.

За столиком в любимом кабинете «Оленьего рога» царило молчание, прерываемое изредка бульканьем. Подходила к концу третья бутылка красного вина из благословенной Риохи.

— Вот мне интересно, — прервал молчание Норберт. — Предположим, тени старых королей явятся на зов. Предположим, они согласятся помочь потомку. И даже назовут имя того поганца, который устроил всю эту заваруху. А дальше-то что?

— В каком смысле, что дальше? — поинтересовался Джек.

— В смысле — доказательств преступления у нас по-прежнему не будет.

— Да, ты прав, — поддержал его Дэн. — Никакие свидетельства призраков — простите, маркиз! — судом не принимаются.

— Что, были прецеденты? — заинтересовался маркиз.

— И еще какие! Ну, вот например. Лет двадцать назад умер один барон, не буду имя называть, наследники вполне себе живы. Обычный такой человек, ни капли эльфийской крови или еще чего-то нестандартного. Жил всю жизнь в своем поместье, вел хозяйство, овец разводил и выращивал ячмень. В сезон выезжал на охоту с соседями и друзьями. Была у него дочка от первого брака, и сын от второго, лет на десять младше сестры. А вот когда барон умер, тут и начались странности. Норберт, а вино-то кончилось!

Лиля, официантка, принесла еще три бутылки того же вина, и Дэн неторопливо повел рассказ дальше.

— Умер барон неожиданно, на охоте упал с коня, и так неудачно, что нашли его только часа через два с разбитой головой. А конь пасся неподалеку. Патологоанатомы твердо были уверены, что не мог он так разбить голову, если сам упал. Да и не обо что было, там ни камней, ничего такого, даже корней деревьев.

Значит, убийство. Стали разбираться с семейством, и получается, что повод мог быть у любого из них. Повод, причина, желание… а возможности, вроде как, и не было. Ни жена, ни дочь, ни сын, ни тетушка, которая с ними жила — никто из них на охоту не ездил.

— Ну и?.. — Джеку явно стало любопытно.

— Ну и через две недели доказательств по-прежнему нет, подозрения на всех в равной мере. Нанять убийцу никто из родственников и иных заинтересованных лиц не мог, потому как из имения они, если и выезжали, так только в гости к соседям, всем семейством. В город наведывался лишь сам барон. Следователя заело, он плюнул и заплатил некроманту, чтобы вызвать призрак покойного.

— Вызвали? — вновь вмешался Делиньяк.

— Вызвали. Он назвал убийцу. Но других доказательств не было, а суд не принял свидетельство призрака, истолковав сомнение в пользу обвиняемого.

— А кто ж убил-то? — Норберт слушал историю, как сказку в детстве, затаив дыхание.

— Жена, конечно. Надоел он ей, годы идут, а она сидит в деревне в овечьей шерсти, ни нарядов, ни драгоценностей. А ей хотелось блистать.

— И что же, она так и осталась безнаказанной?

— Нет, — Дэн надолго прервал рассказ, пополняя свой бокал и сооружая к вину многослойный бутерброд.

— Слушай, еду завтра не запретят! — стукнула его крепеньким кулачком Майя. — Сперва дорасскажи до конца!

— Да там нечего дорассказывать! Через два или три дня после суда она вернулась в имение, а утром не вышла к завтраку. Вскрыли ее спальню, и нашли ее — в углу, спиной к стене, с раскрытыми глазами и разинутым ртом, с лицом, искаженным ужасом. Никаких следов преступления или несчастного случая. Дело закрыли.

Я с удивлением обнаружила, что, оказывается, давным-давно сижу, затаив дыхание. И не я одна, Майя тоже шумно вздохнула.

— Да-а-а… — покрутил головой Норберт. — А все жалуешься, что тебя канцелярская работа заела. А вон, какие страсти кипят! Ладно, поскольку никто домой не собирается, как я погляжу, я предлагаю поесть, как следует, а не пробавляться бутербродами. Ресторан закрылся, пошли все на кухню, я пожарю антрекоты.