Константин Соловьёв - "Нантская история" Страница 51

Я опустошила стакан под хмурыми взглядами Бальдульфа и Ламберта. Кажется, торжественность минуты наполнила их отнюдь не энтузиазмом.

— Ну же, веселее! Терпеть не могу смотреть на кислые лица.

— Что дальше? — просто спросил Ламберт. Как префектус, он интересовался в первую очередь тактикой, и я не могла его в этом винить.

— Сперва наше тайное общество несколько расширится, до четырех человек. Да, мы включим в наши ряды отца Гидеона, с которого сняты все подозрения, теперь уже как полноправного участника заговора сумасшедших. С этого момента будем считать его нашим товарищем, без подвоха и потайного дна. Возможно даже, стоит уведомить его о всех наших изысканиях в области его биографии…

— Вряд ли в этом есть нужда, — сказал неожиданно чей-то звучный и вместе с тем мягкий голос.

— Семь оргазмов Святой Тамары! — рявкнул Бальдульф, подскакивая на месте.

Ламберт отреагировал сдержаннее, и хорошо, иначе в придачу к нашим неприятностям с Темным культов добавилась бы солидная прореха в потолке. Но по тому, как легко и быстро его рука легла на кобуру, я убедилась в том, что врасплох его застать довольно трудно.

— Эй, святой отец, — сказала я недовольно, — Это, конечно, был эффектный выход, но, черт побери, это же совершенно избитый и попахивающий беллетристикой прием. Я имею в виду это ваше появление с репликой «Вряд ли в этом есть нужда». Откуда вы его почерпнули? Из дешевых пьес?

Отец Гидеон пожал плечами. Он стоял на пороге своей комнаты, и очки его загадочно блестели.

— Не хотел вам мешать. Но я рад, что теперь мое общество не покажется вам обременительным.

— Так вы… — Ламберт не договорил.

— С самого начала, — лаконично ответил священник, — Вот это кольцо на моем пальце — направленный лучевой приемник акустической волны. Модель не самая совершенная, но рабочая.

— Темная технология? — спросила я жадно.

— Отнюдь. Одобрена Церковью. Только для служебного использования, — поспешно добавил он, — Я приношу свои извинения за этот невольный шпионаж. У меня не было права вторгаться в вашу беседу, тем более на правах тайного слушателя.

— А вы не нарушили этим каких-нибудь церковных запретов?

— Я вынужден был действовать соответственно обстоятельствам, а обстоятельства немного пугающие, согласитесь. Ведь я вполне мог допустить, что кто-нибудь из вас состоит в Темном культе, и моя изоляция здесь — лишь повод для завершительного этапа устранения…

Прозвучало это так зловеще, что даже я прикусила обычно безотказный язык. Молодец, святой отец! Хороша хватка! Давно было пора показать, что такое — священник с хорошим боевым опытом!

— Отец Гидеон!..

— Ничего, — он махнул рукой, — Теперь, полагаю, подозрения оставлены в прошлом. И ваши недомолвки ничуть меня не обидели. Так же, как и я, вы вынуждены были предусмотреть все варианты и, признаться, мне лестно работать вместе с людьми, которые справились с этим так легко и просто. Я думаю, Темный культ обломает о нас пару зубов!..

— Садитесь, отче, — сказал Бальдульф растроганно, отодвигая для священника стул, — Покорнейше просим присоединиться. Что до меня, я лично положу свою седую голову заради вашей безопасности!

— Спасибо, Бальдульф, я верю в вашу преданность. Но надеюсь, что мы обойдемся меньшей ценой. Итак, раз все предварительные стадии мы уже миновали и наш враг, хоть и смутно, но очерчен, давайте приступать к основному.

— Верно, — сказал Ламберт, — Мы провели рекогносцировку и выяснили, кто где. Теперь впору приступать к активным действиям. Что скажет на это наш штаб?

Они все сейчас смотрели на меня — сдержанный Ламберт, грозный Бальдульф, внимательный отец Гидеон, и даже безучастный Клаудо. Они были моей маленькой армией, и они ждали моего слова. Почему-то у меня самым пакостным образом защипало в горле. Должно быть, театральная драматичность минуты, подхваченная всеми присутствующими, задела даже мое черствое каменное сердце.

Я вздохнула. Сейчас я была их штабом и, кто знает, может именно от меня сейчас зависели их жизни. И жизни еще многих людей в этом проклятом отвратительном гнилом городишке, который когда-нибудь наконец провалится прямиком в геенну огненную, но пока вынужден рассчитывать на меня. На беспомощную, наглую, невоспитанную и не в меру отважную парализованную девчонку.

Я была готова.

— Вы правы, — сказала я, стараясь чтобы голос звучал в меру торжественно, — Нам нужно действовать. Нам нужно действовать решительно, быстро, сосредоточенно и неожиданно. Нам нужно быть незаметными, но в то же время все замечать. Нам нужно вскрыть логово скверны и выжечь ее одним стремительным всесокрушающим ударом. Короче, — я перевела дыхание и обвела всех присутствующих взглядом, — Нам нужен мертвец.

SEXTUS

«Пробуждаясь от сна, будем думать, что не доживем до вечера, и, опять ложась спать, будем помышлять, что не доживем до утра, всегда помня о безвестном пределе жизни нашей. Живя так, мы не будем ни грешить, ни иметь похотения к чему-нибудь, ни воспламеняться гневом на кого-либо, ни собирать себе сокровищ на земле, но, каждый день ожидая смерти, будем презирать все тленное».

Ребята Ламберта оказались пунктуальны под стать своему патрону — в дверь постучали когда большая стрелка на хронометре почти уперлась в десятку. От этого стука Бальдульф не напрягся, как обычно, а напротив, немного сдулся в объеме и погрустнел.

— Дурное дело ты затеяла, Альби, — сказал он, со вздохом отпирая засов, — Ох и дурное…

— Относись к этому философски, — посоветовала я, — Ведь это не первое мое дурное дело из всех. И, если повезет, не последнее.

— Не первое… Да только именно в этот раз у меня плохое предчувствие.

— Это не предчувствие, это совесть давит на твое брюхо изнутри, старый хитрец. Нечего было столько есть за завтраком! Ну давай же, отпирай живее!

В комнату зашли четверо стражников в сопровождении самого Ламберта. При виде нас с Бальдульфом они не выказали ровно никакого удивления, должно быть, на своем веку в Нанте повидали и не таких рож. Добро еще, они не знали, что за груз содержится в массивном пластиковом контейнере с поперечными ручками, который они пыхтя затащили в прихожую и разместили около стены. Контейнер был самым непримечательным — простой герметический ящик вроде тех, в которых хранят цинки с патронами или пищевые концентраты. И только непривычное обилие кнопок и индикаторов на его верхней панели могло свидетельствовать о том, что его внутренности созданы для более капризного и необычного груза. Что же до стражников, вряд ли те задавались этим вопросом — с облегчением сгрузив контейнер, они, повинуясь кивку Ламберта, убрались за дверь.