Александр Прокопович - Детектив с Лысой Горы Страница 56

«Сам ты бурчишь». Это кто-то сказал или мне послышалось? «Это я пробурчал». Выбор у меня невелик: кот или встречник. Один из них и отвечает. Причем слышу я его, кажется, совершенно без помощи ушей. Так, попробуем. Надо поглубже затолкать пальцы в уши, а теперь подумаем:

– Это ты бурчишь? – тишина, значит все-таки дело в ушах… Или он просто решил помолчать?

«Дело не в ушах…» Так, ну вот. Мы друг друга понимаем. Или у меня шизофрения… Довольно милая болезнь… теперь мне никогда не придется жаловаться на одиночество… Опять тишина. А ведь еще каких-то пару часов назад я спал, и все неприятности были лишь в области предчувствия. «Здравствуй, Трыщ, чувствую, от тебя одним мясом мне не отделаться…»

– «Мясо?»

Да, мясо. Кажется, у кота и Трыща одно и то же любимое блюдо, так что можно считать, что его уже нет. Трыщ встал и потрусил своей странной скособоченной походкой вокруг кровати – я и забыл, что стоять встречники не умеют – либо лежать, либо бегать. Придется его все-таки покормить, интересно а кушает он как – тоже на ходу?

«Лежа.» Логично, мог и сам сообразить.

– Данила, Трыщу выдай мясо, но смотри, чтобы там еще осталось коту.

– А нам?

– Данила, а нам ты сходишь на Сенную и купишь, или упросишь Алису, чтобы она и на нашу долю закупилась… И никого не пускать сюда, ясно? Сколько раз я еще буду делать эту ошибку? Кто-нибудь когда-нибудь сумел выполнить команду «никого не пускать сюда»?

– А зачем сюда никого не пускать? – Отдам Данилу Алехину… На год… Еще и доплачу, чтобы его научили, как надо приказы выполнять…

– Данила, ты вообще знаешь, кто такие встречники? Чем они питаются?

– Мясом. – Умный мальчик. – А встречники… их что, много бывает? – продолжал Данила. – Я думал он один такой… Что в нем такого – шустрый и уродливый, да еще и разговаривать толком не умеет…

Черт, и когда Данила научился болтать, у кого? Был такой славный молчаливый парень…

«Лучше быть шустрым, чем вкусным». Ого, а встречник наш, оказывается, философ.

– Данила, ученик мой, послушай меня внимательно! – Кажется, тон я выбрал правильный: Данила перестал забавляться с котом и наконец-то посмотрел на меня…

– Трыщ – не единственный в своем роде, встречники – это целая порода. Правда, мы о них почти ничего не знаем… Ни как и где они живут, ни как размножаются…Никто не видел больше одного встречника в одном месте. Никто не видел встречника-ребенка. Известно лишь одно: если их не трогать – останешься жив. В ближнем бою встречника одолеть невозможно. Только подстрелить, пока он не успел до тебя добежать.

Именно так меня и познакомил в свое время с встречником старина Марат. Он выстрелили из лука, раньше чем я рассмотрел в кого… Когда мы подъехали к телу, Марат спешился, чтобы вытащить стрелу…

Я успел рассмотреть это странное создание, и его вид окончательно рассеял все сомнения по поводу выстрела Марата…

– Ты говорил, что живыми их до Трыща никогда не видел, а сейчас сказал, что если их не трогать, то и они не трогают… – смышленый у меня ученик, попробуй ответить на такой вопрос, особенно когда встречник, который все понимает, нарезает круги вокруг твоей кровати…

– Если отряду попадается навстречу что-то, не похожее на человека, в него сразу стреляют. Кто именно попался, определяют уже потом – по трупу. Если стрелк`и меткие – погибает встречник. Если же стрелки плохие – погибает, как правило, отряд. Иногда встречник не убивает всех – и тогда выжившие убегают, ты меня понял? – Данила с подозрением посмотрел на меня, будто только сейчас заметил рога на голове, копыта на ногах и тонкий черный хвост, выпавший из штанины…

– И скольких уже поубивали отряды? – нет, дальше разговаривать на эту тему бесполезно. Только угрызений совести мне сегодня и не хватало…

«Встречники не убивают больше, чем могут съесть, поэтому людям удавалось сбежать!»

Вот как. А я-то думал, что встречники некоторых отпускают по доброте душевной. Сколько же они могут съесть?!

«Я бы больше десяти не смог, потом неделя спячки, пока снова смогу двигаться.» Лучше бы Трыщ не отвечал – о некоторых вещах полезнее не знать, особенно тем, у кого развитое воображение.

– Данила, забыл сказать – люди встречников не едят, а вот встречники могут слопать по десятку человек в один присест. Данила с сомнением посмотрел на Трыща, но затем, по-видимому, вспомнил, как нам довелось однажды в Москве с ним отобедать…

– Значит, дать мяса и никого не пускать?

– Ни единой живой души! – Интересно, сколько минут пройдет, прежде чем «никого не пускать» превратится в очередное «здравствуйте» кого-нибудь, кого я совершенно не рад видеть?

Неизбежность такого развития событий была настолько очевидна, что я решился на крайнюю меру. Я решился выйти из дома – впервые за последнюю неделю. Делать это нужно быстро и решительно, чтобы не зацепиться за лень, за мнимую усталость, за одну из тысячи причин, которые только того и ждут, чтобы не дать вам выйти за пределы квартиры. Нет ловушки совершеннее вашего дома. Причем все до единой приманки вы принесли в эту западню сами.

Разбег, прыжок, где-то справа остался Ганс, в последний момент успевший вжаться в стенку, еще дальше, так и не долетев до моих ушей, растаяли крики Алисы, ручка, натяжение пружины, шаг – и я на улице – захлопнувшаяся дверь, как точка, как восклицательный знак!

Я всегда предпочитаю, выходя из дому, идти вверх. И совершенно не потому, что меня тянет поближе к солнцу. Просто тем самым я гарантирую, что возвращаться я смогу под уклон, а значит, не особо напрягаясь, что в конце прогулки может быть очень полезно. Так я забочусь о своем ближайшем будущем. Проблема в том, что от меня до самой высокой точки Киева два с половиной квартала, поэтому, если я иду вверх, то захожу всегда в одно и то же место – в казармы гвардии. Хотя, если посчитать, сколько ночей я провел в них, то еще вопрос, где мой настоящий дом.

Молоденький дежурный предусмотрительно отдал мне честь. Дабы уменьшить вероятность кровопролития, не так давно господин Яковлев решил, что отставники имеют право на прохождение на территорию части… Хотел бы я посмотреть, как этот пацанчик попробует меня сюда не пустить…

Дважды войти в одну и ту же реку невозможно, но есть особая прелесть бывать в местах, которые уже не имеют над вами власти.

Пусть не вводит вас в заблуждение слово «казарма». Классическая казарма была лишь частью этого старого здания. Койки в два яруса, оружейная горка и идеальная чистота – всё это было лишь для нескольких десятков молодых бойцов, отбывающих срочную службу. Это бывает или от безденежья родителей, которые не смогли оплатить Короне освобождение от призыва, или оттого, что здесь единственное место, где парень может гарантировано получить кров и еду. Большая часть здания отдана нескольким профессиональным отделениям, среди которых значится и Костяное. Фактически это общежитие. В принципе, тот же Алехин, будучи лейтенантом, вполне мог бы перебраться в город, если бы служил в любой другой части. Но гвардия должна были быть всегда под рукой у начальства, причем – весь личный состав…

Алехин делил блок, конечно же, с Сявой. Я вообще их воспринимаю как две ипостаси одного человека, не знаю как насчет «жить счастливо», но умрут они в один день.

Если не произошло ничего экстраординарного, на месте должен быть Марат, и, скорее всего, он будет не один. Лица девушек, трогательно пытавшихся стать последними в череде его симпатий, было невозможно запомнить. Марат владел сразу двумя секретами – где брать девушек в таком количестве и как от них избавляться без скандалов.

Компания оказалась даже теплее чем я думал: кроме Алехина, Сявы, и Марата присутствовал Рыжий. Он был с девушкой, цвет волос которой наводил на мысль, что Рыжий не такой уж и рыжий. Рядом с ней он был просто светловолосым. Не удивлюсь, если ночью, чтобы стало темно, ей приходится надевать косынку.

Марат был один, и потому гитара в его руках не пела свою обычную песню-соблазнение, а резала воздух тоской и обидой. Неужели пауза между девушками у Марата так затянулась, что он успел заметить свое одиночество и – чем черт не шутит – вдруг даже запомнил имя последней…

И страх, и боль зрачками в окружении век,И нет нужды порвать струну, когда сточился гриф…В паденье смысла нет – в конце паденья смыслБесплодна ночь – при темном дне…Что толку от проспавших трубачей,Что от умов не на своих плечах?Что в ожидании, когда ты в нем один,И что в стихах, и что в стрелках?И слезы, выпав, отрекутся от тебя,И только вкус их выдаст, вкус беды не скроешь…Как гвозди ослепительно блестят —Им быть забитым с головою!

Последний удар по струнам явно должен был сократить их количество – струны выдержали, Марат – нет. Гитара была отставлена в сторону, если попытку разбить деку об стену можно квалифицировать как «отставить».