Дэниел Худ - Пир попрошаек Страница 58

Перемежая свою речь тяжелыми вздохами, лорд стал цедить сквозь зубы слова, он явно желал поскорее отделаться от собеседника. Рассказ его свелся к одной фразе: Кэвуд — торговец, владелец нескольких кораблей.

— Мне это уже известно, — терпеливо сказал Лайам, попутно отметив, что Окхэм старается на него не глядеть. — Я надеялся услышать от вас нечто иное. Например, представляется любопытным, как вы с ним познакомились?

Кэвуд был среди гостей Окхэмов единственным мещанином и не носил дворянского титула. Даже Фурзеусы превосходили его родовитостью.

— В банях, — сказал неохотно Окхэм. — Ему нравится участвовать в схватках, мне — тоже.

Лайам уже знал, что в бани южане ходят не только затем, чтобы поддерживать телесную чистоту, но и как в своего рода клубы по интересам.

— В схватках? На мечах?

— Нет, — со вздохом сказал Окхэм, окончательно убедившись, что Лайам от него не отстанет. — На кулаках. Ему, как и мне, нравятся кулачные поединки — в шлемах и специальных, набитых ватой, перчатках.

— Ах, вот как… И хорошо он дерется? — Лайам попытался представить себе, как это выглядит, и поежился. Он не рискнул бы двинуть по осевому шлему рукой, даже защищенной мягкой и толстой перчаткой.

— Да, он очень хороший боец. — Лорд выплюнул изо рта кончик уса и пригладил его указательным пальцем. — Я понимаю, к чему вы клоните, Ренфорд, — сказал он и снова вздохнул.

— К чему же? — невозмутимо поинтересовался Лайам.

Окхэм наконец посмотрел ему прямо в глаза.

— Вы хотите выяснить, мог ли Кэвуд убить вора. Этого я вам сказать не могу. Я знаю только, что он дерется, как черт.

«Хотел бы я, чтобы меня интересовало лишь это…» — подумал Лайам и продолжил расспросы.

— А граф? Или барон? Они тоже умеют драться?

Снова опустив взгляд к земле, лорд Окхэм начал отвечать — медленно и неохотно, взвешивая каждое слово. Ульдерик — не солдат, но фехтует очень неплохо. Его время от времени тренируют известные мастера, и он не раз выходил победителем в дружеских поединках.

— Но это еще не делает человека убийцей, — заметил лорд, с чем Лайам, конечно же, согласился.

Они свернули с улицы Герцогов и дошли до конюшни. Лайам устроил там своего чалого и заплатил конюху вперед, не торгуясь. На Портовой улице он намекнул лорду, что не слышал ответа на вторую половину вопроса, и тому пришлось продолжить рассказ.

Квэтвел был родом из горной области герцогства, пограничной с Мидландом. Там даже дети владеют оружием и ездят верхом.

— Барон приехал в Саузварк отчасти и для того, чтобы воздать почести новой богине Беллоне. Он сделал хорошие подношения храму и заказал в ее честь несколько служб.

Лайам приподнял бровь. Ему трудно было представить, чтобы такой гуляка и игрок, как барон, мог помышлять о чем-то, кроме своих удовольствий.

— Я уверен, что он умеет управляться с копьем и стрелять из лука, — продолжал Окхэм. — На границах любой мужчина — воин, но это опять-таки не означает, что там обитают одни убийцы.

Лайам только кивнул. Рассказ Окхэма действительно ничего ему не давал. Посредника вовсе не закололи, не пронзили копьем и не забили ударами кулаков в мягких перчатках.

— А что, Симбер Фурзеус совсем вам не интересен? — спросил вдруг лорд Окхэм. Лайам покачал головой.

— Нет. Я виделся с ним у вашей тетушки. Ему такое не по плечу.

— Вы уверены? Даже сильного человека можно застать врасплох, а перерезать горло довольно просто.

«То из него клещами слова не вытянешь, а то он вдруг начинает наводить тень на плетень», — подумал Лайам, и твердо сказал:

— Нет, это не Фурзеус.

Они свернули с Портовой улицы в переулок, петляющий между складами. Зимой жизнь гавани почти замирала, и шаги двух мужчин гулким эхом отражались от стен.

— Ренфорд, вы и впрямь надеетесь найти камень за сутки?

Если камень украли ради графини Пинеллы, то — нет, Лайам на это уже не надеялся. «Нашел бы, если бы мне позволили обыскать барона и графа. Но кто позволит обыскивать благородных дворян?» Однако усугублять страдания лорда ему не хотелось, и потому Лайам счел нужным кивнуть.

— Думаю, что смогу. По крайней мере, завтра я буду знать, у кого он находится. Собрать доказательства будет, конечно, сложнее… Но когда мы поймем, кто вор, мы найдем и как это доказать.

Окхэм кивнул, словно сказанное соответствовало его собственным мыслям.

— Кстати, Ренфорд, — мне кажется, вы должны это знать, — я намерен уехать из Саузварка. Леди Окхэм тяжело переносит случившееся, да и я, признаться, чувствую себя не очень-то хорошо. Моя родня проживает в Торквее, и я решил какое-то время пожить у них.

— Вполне вас понимаю… — В решении лорда не было ничего необычного, хотя непонятно, зачем Лайаму знать, едут куда-то Окхэмы или нет.

— Я уже заказал каюту на «Соурберри». Это судно уходит из Саузварка через три дня.

— Так скоро? — непроизвольно вырвалось у Лайама.

Окхэм угрюмо кивнул.

— Этот город меня угнетает, но в первую очередь я думаю о Дуэссе. Бедняжка уже сама не своя.

— Конечно, — только и смог сказать Лайам. Он чувствовал, как в душе его поднимается тихая паника. Нет никакой гарантии, что он сумеет вернуть пропажу в эти три дня — если расследование и дальше будет продвигаться такими же темпами. Он может лишь вычислить, кто похититель (он просто обязан это сделать, учитывая амбиции Оборотня), но вряд ли сумеет его уличить.

— Впрочем, ни Дуэсса, ни тетушка еще ничего о моих планах не знают, — добавил Окхэм, — и я прошу вас об этом им тоже пока что не сообщать. Это весьма деликатный вопрос, и прежде мне требуется их подготовить.

— Да, конечно… — Лайам не знал, что тут еще можно сказать.

Весь оставшийся путь мужчины молчали.

12

Здание штапельного склада, напоминающее по форме куб, выделялось среди других складских сооружений своей ухоженностью. Оно было аккуратно оштукатурено и выкрашено в приятный голубой цвет. Большие окна с белыми ставнями выходили на все четыре стороны света, пологую черепичную крышу венчала высокая башенка. Над ней посверкивала позолотой фигурка женщины. Богиня Урис смотрела в море, прикрываясь одной рукой от солнца и держа лист бумаги в другой. Парадное крыльцо здания веером разбегающихся ступеней выходило к некоему подобию маленькой площади, обжатой громоздкими коробками складов.

Название этого строения казалось не очень обычным, но у него имелась своя история, и Лайам, со слов Кессиаса, ее знал. Герцоги Южного Тира издревле владели монополией на продажу шерсти во всем своем герцогстве, и каждый вывезенный из города тюк с этим товаром должен был быть учтен и помечен красной штапельной лентой длиною в один фут. В давние времена тут находился большой склад, набитый шерстью и красными лентами. Чиновники герцога неустанно помечали тюки. Но торговые обороты с тех времен возросли, и шерсть, проходившая через Саузварк, в одно здание уже не вмещалась. Для нее был отстроен целый ряд просторных хранилищ, и когда лет пятьдесят назад старый Штапельный склад сгорел, на его месте возвели новое здание, в котором никакой шерсти уже никто не держал. Там размещались агенты герцога, следившие за соблюдением правил торговли, но большая часть помещения отводилась торговцам для деловых встреч. Сделки, которые заключались в Штапельном складе, обеспечивали грузом большую часть кораблей Саузварка. Лайам с лордом Окхэмом поднялись на крыльцо склада, прошли через главный вход в небольшой вестибюль, а потом спустились в торговый зал. Именно спустились — потому что пол торгового зала находился ниже уровня мостовой. Площадь помещения делили на неравные части ряды массивных белых колонн, поддерживавших сложное переплетение брусьев, служивших опорами для стропил. От этих колонн к стенам тянулись деревянные перегородки, они, пересекаясь, образовывали что-то вроде отдельных кабинок. Многие из них сейчас были пусты, но в некоторых посиживали торговцы, ожидая клиентов, а возле иных стояли небольшие группки людей. Внутри здания было ненамного теплей, чем снаружи, поэтому во всех занятых кабинках тлели жаровни. Какие-то хорошо одетые горожане в теплых зимних плащах толклись в центре зала, но не похоже было, что они заняты делом. Один что-то рассказывал, прижимая к груди кувшинчик с вином, остальные смеялись. Некоторых из этой компании Лайам узнал, он их видел вчера вечером у Герионы. В западном конце помещения на ступенях широкой лестницы сидел человек в форме герцогской стражи. Он охранял вход на закрытую галерею верхнего этажа. Свою пику стражник отставил и прислонил к перилам.