Александр Сивинских - Гончий бес Страница 59

Полный рыцарственным возмущением, я пошагал в тренировочную комнату.

Жерар воевал с гантелью – опускал её за голову и вновь распрямлял лапы, рыча от напряжения. При этом его мордашка искажалась до неузнаваемости, от обычной мило-видности не оставалось и следа.

Я плюхнулся на диван, закинул ногу на ногу и начал следить за ним, корча ужасные гримасы: словно сам преодолевал вес неподъёмного снаряда. Он не обращал внимания. Это было, чёрт побери, обидно – ведь старался-то я для него! Ладно, поступим иначе, ре-шил я и с выражением процитировал:

– В полном разгаре страда деревенская!

– Какого… хрена… припёрся?.. – выдохнул бес.

– Цели чисто исследовательские, – с готовностью отозвался я. – Надеюсь понять, за-чем ты продолжаешь упражняться и колоть стероиды. Жюли приняла твои ухаживания, благородная цель достигнута. Не пора ли остановиться?

Бес бросил гантель на коврик и упёр лапы в бока.

– Отвечу вопросом на вопрос. Зачем вообще люди занимаются спортом? С чемпио-нами понятно, они реализуют потенциал лидерства. А остальные почему?

– Потому что дятлы, – выразил я мнение неспортивного большинства.

– Сам ты дятел! Занимаясь, они получают дозу эндорфина!

– Да ладно! – отшатнулся я. – Как страшно звучит. Похоже на терпентин. Неужто спортсмены выводят им лишаи и грибки?

– Недостаток образования сразу виден, – пренебрежительно сказал бес. – Эндорфин, Паша, это «гормон радости». Вырабатывается в гипофизе при интенсивной физической нагрузке. Ну, ещё при занятиях сексом и употреблении шоколада.

– Во-от, – протянул я. – Это мне больше подходит. Пойду, порадую свой гипофиз. Где-то у нас оставалась плитка «Алёнушка»…

– Алло, сладкоежка! – взволнованно затявкал мне в спину Жерар. – Ты там всё-то не съедай. Мне после тренировки нужно будет пополнить гликогеновые депо. Шоколад для этого отлично подходит.

– Уговорил, оставлю кусочек, – великодушно пообещал я.

– Погоди, ты зачем приходил-то?

– Ах да, – спохватился я. – У нас под окном сидит некая красавица французского происхождения. И, по-моему, мечтает, чтоб кое-кто осуществил с нею упражнение «жим лёжа». А может быть, даже «подъём с переворотом».

Жерар счастливо взвизгнул и сорвался с места. Через мгновение хлопнула входная дверь. Я катнул ногой гантель и улыбнулся. До чего ж славно приносить друзьям добрые вести.

Из кухни потянуло запахом тушёной курочки. Жизнь налаживалась.

Мы подошли к знакомой девятиэтажной «точке» с чистеньким двориком и подзем-ным гаражом. Как сообщил Жерар, несколько верхних этажей дома были превращены в роскошные хоромы. Каждый такой апартамент принадлежал одному человеку или семье. Вдобавок на крыше имелся зимний сад. С пальмами и павлинами.

Нас, впрочем, интересовали не павлины, а скромная квартира на четвёртом этаже, где раньше жил Овлан Убеев (он же Железный Хромец) – бывший напарник Жерара. Квартира до сих пор оставалась собственностью Хромца, да только тот давно в ней не по-казывался. Обитал он сейчас в далёких тёплых краях с молодой женой.

Я немного опасался встречи с консьержем, который запросто мог выставить незна-комого посетителя вон. Как оказалось, беспокоился зря. Место за столиком было пусто, и я быстренько прошмыгнул в лифт. Ключи от Убеевской квартиры у нас с Жераром, к сча-стью, имелись. Овлан Мудренович был, конечно, козлом. И козлом изрядным. Но не за-конченным.

Я вошёл в пахнущую пылью квартиру и опустил пса на пол. Тот, застучав коготоч-ками по паркету, побежал обнюхивать и обследовать свою бывшую обитель. Бог ты мой, сколько страху довелось мне натерпеться в этих стенах! Именно здесь Жерар впервые проявил на полную мощь своё хитроумие, которое я принял за вероломство. Здесь я имел возможность попрактиковаться в ремесле палача, но отказался, вследствие чего сам сде-лался жертвой. Здесь меня дёргал за незримые ниточки кукловод-«кракен». Сейчас-то всё это кажется безобидной ерундой, а тогда мне было совсем не до смеху…

Заглянув в гостиную и в кухню, где на разделочной доске всё ещё лежали пыточные инструменты Убеева – штопор, мясорубка, пассатижи, ножи и иглы, я отправился искать беса. Тот обнаружился в спальне. Стоял возле хорошенькой корзиночки, украшенной лен-тами и рюшами, и тяжело вздыхал.

– Тоскуешь по своему гнёздышку? Можем забрать, – предложил я. – Место в прихо-жей найдётся.

– Глупо было бы… Да мне в нём сейчас и не уместиться. Ладно, – он встрепенулся, – хорош сырость разводить. Ключи от мотоцикла должны лежать в кармане плаща. Стари-чок редко их оттуда доставал.

– А плащ где?

– В прихожей, в одёжном шкафу.

Знаменитый кожаный плащ Железного Хромца оказался настоящим складом полез-ных предметов. Помимо ключей от «Харлея» нашёлся небольшой пистолет в потайном кармане (с запасной обоймой) и удостоверение работника частного охранного предпри-ятия «Калибр.45» на имя Убеева Овлана Мудреновича. Документ был безнадёжно про-срочен, но выглядел в высшей степени значительно. Особенно впечатляли бордовые ко-рочки с золотым тиснением – геральдическая птица, сжимающая в лапах пистолет и щит. Фотография владельца была выполнена, очевидно, фотохудожником, да ещё с использо-ванием ретуши – Железный Хромец на ней был по-настоящему красив. А, стало быть, по-ходил на себя не больше, чем на меня. Я решил оставить документ себе. Вдруг пригодится. В том же шкафу на полке для головных уборов лежала мотоциклетная каска, краги и за-щитные очки. Формой каска наминала бундесверовскую, была изготовлена из легкого ме-тала и раскрашена в стилистике «Харлея-Дэвидсона».

– Произведена в Италии по специальному заказу, – пояснил Жерар. – Как и пистолет. Старичок любил штучные вещи.

– А почему в прошедшем времени?

– Потому что предатель для меня всё равно, что покойник, – отрезал пёс.

– Подпишусь под каждым словом, – одобрил я слова сурового напарника. – А теперь поясни, почему мы должны ехать в эту самую Кошму на мотоцикле? Вместо того чтобы с комфортом докатить в автомобиле. Это притом, что у меня и прав-то нету.

– Не тупи, Паша. Мотоцикл надёжнейше заговорён Сулейманом. Менты просто не обратят на него внимания. Хоть ты под светофор на красный лети. Да и прочие участники движения будут изо всех сил помогать нашему перемещению. Уступать дорогу, притор-маживать и так далее. Думаешь, отчего старичок ни разу в жизни не угодил в аварию или на штрафную стоянку?

Я вспомнил, как водил Убеев, и согласился – без Сулеймановых чар этот лихач рас-шибся бы ещё на выезде из гаража.

– Теперь второе. Нам абсолютно не нужны свидетели вроде постороннего шофёра. Ведь он, того и гляди, захочет сунуть нос, куда не следует.