Игорь Афонский - Дети забытых богов – 2 Страница 6

С верхушкой вампиров князь справился в последних сражениях, но самого его случайно зарезали свои же слуги, когда случился очередной, ночной припадок. Враг тоже потерял основную движущую силу в лице главнокомандующего, был бит и рассеян по окраине, а данное нашествие на много столетий отсрочилось.

Приезд из Ватикана вооруженного отряда монахов у всех вызвал настоящий переполох. А когда под пытками магистр ордена узнал имена трехсот отступников от веры, то начались гонения. Замок в очередной раз спалили, но нужный документ так и не обнаружили. Слуг, кого успели схватить, тех замучили до смерти, остальные подались в леса, в горы, на границы в другие края и соседние княжества.

Вылк уже многое мог рассказать, он, как старший своего рода, сумел собрать все кусочки древних преданий своего народа. Донские и сибирские семьи помогли восстановить численность всех домов.

– Страшным ударом была революция 1917 года, когда молодежь решила поддержать новую власть, сломать старые устои. Многие не вернулись с фронтов, а десятки молодых людей покинули наши села.

Пойми, если кто – то чужой брал наших женщин, то всегда рождались волосатые дети. Это был ударом для нас. А что обычно происходило с роженицей? Мракобесы! Над ней учиняли расправу! Поэтому старики всегда требовали брать только своих, дети получались самые обычные, но после четырнадцати лет наступало время обряда. Среди своих это было малозаметно, чужаков тогда сторонились. Все жили, как староверы, как старообрядцы, принимали только своих единоверцев. Поэтому и церкви строили свои, и приход был свой.

В первый период революции, когда Лейба Бронштейн привез из Америки новых вампиров, начался новый передел страны. До сих пор рассказывают о целых пароходах, которые пришли пустые, без экипажей, без пассажиров, короче, без живых людей. Никто не мог понять, что происходит, ведь Россия давно жила без таких кровососов. Они смогли заразить своих доноров особым бешенством, которое сделало их всех послушными животными. Еще они разрушили границы, сломали вековые устои. А тех, кто был против них? Их всех безжалостно уничтожили. Как? Это уже отдельная история.

Помнится, сразу появились первые комиссары в кожаных одеждах и в темных защитных очках, которые чинили свой закон. Боролись с так называемой контрреволюцией. Ночные массовые митинги и встречи по вечерам, а потом начался мор, голод. Вампирам не нужно было продовольствие. Потом они поняли, что допустили ошибки, и стали все исправлять. Но было уже поздно, началась бойня за власть. Ужас. Но от тех, от самых первых, никого скоро не осталось. У народа был сильный иммунитет, православие. Привить новое оказалось трудно. Поэтому, всё старое стали безжалостно истреблять.

Вылк долго молчал, потом опять потянулся всем телом, словно засиделся, устал. Сегодня ему было что рассказать.

Арсений.

«Да, заповедает Господь Бог Ангелам своим охранять тебя во всех путях твоих!»

Это был коренастый молодой человек с высоким лбом, темными вьющимися волосами. Лицо насмешливое, небритое, цыганское с тяжелой челюстью. Взгляд шальной, веселый. Одет он был в старую солдатскую шинель, неоднократно подпаленную возле костра в степи. Обут в офицерские сапоги, которые он честно выиграл в карты у одного наглого обозчика. Гимнастерка не первой свежести, на голове заломленный в бок картуз, за плечами тощий мешок с запасной нательной рубахой. Продуктов в мешке давно уже не было. За голенищем немецкий острый нож с тонкой серебряной насечкой на лезвии. Оружие, которое он подобрал однажды во вражеской траншее. На шее нательный серебряный крест на тонкой тесьме. За подкладкой толстый куль царских банковских билетов 1904 года выпуска, достоинством по сто рублей и несколько георгиевских крестов из личных боевых наград.

Когда он улыбался, то люди вокруг на миг даже терялись, и неохотно отвечали ему тем же. Крестьяне при встрече отворачивались, плевали ему в след, чувствуя, что он или конокрад или ведьмак. Дамы очаровано вздыхали и охали, а старухи крестились, но сами торопились уйти в сторону.

Арсений давно покинул свою воинскую часть, и, кажется, что не имел ничего за душой, кроме мандата, выданного полковым комитетом, который направлял его в Петербург по срочной надобности.

После выхода манифеста Временного правительства от 3 марта 1917 года, где пункт первый гласит: Во всех ротах, батальонах, полках, немедленно выбрать комитеты от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.

Пункт второй: Во всех воинских частях, избирать по одному представителю от рот, который явится в здание Государственной Думы.

Пункт третий: Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету Рабочих и Солдатских Депутатов.

После выхода такого сумбурного документа, комитет решительно взял в руки власть, отказываясь подчиняться приказам офицеров Генштаба. Остальные события вообще трудно было бы описать. Впоследствии Арсений видел и массовые братания с врагом, и расстрел офицерского состава, и постоянные митинги. Это все ему решительно надоело. Вот, наступил момент, когда он покинул расположение части, сделав себе отпуск, законное положение которого, кстати, в манифесте было тоже прописано.

Собственно говоря, и надобности той никакой не было, просто решил прогулять чужие деньги, а потом, возможно податься в родные края.

В город прибыл в закрытом вагоне, вместе с трофейными лошадьми. Спал на грубо сколоченных деревянных нарах, засыпанных сеном. Запах стоял сладостный, вязкий. Навозный. Сено было хорошо высушено и заготовлено с избытком. Оно всюду лежало в тюках, в мешках, и просто насыпом. Тут же лежали мешки с овсом, с пшеницей. Собственно говоря, это и был «лошадиный паек», который лошади честно разделили с людьми. Арсений был тут лишним, единственным пассажиром.

Сопровождающие груза солдаты кормили его за то, что много складно языком болтал и за лошадьми мог хорошо ухаживать. На перегоне, когда стоянка намечалась продолжительной, то становилось очень скучно. И тогда охранники наметили выгуливать коней в открытом поле. Спускали из вагона небольшие аккуратные сходни, выпускали животных, чтобы те могли размять свои ноги. Следовало немного поводить их под уздцы, потом тщательно вытереть влажной тряпкой, и накрыть попоной.

Арсений был мастак – верхом обходился без седла, но лошадь не портил. Его уважали, видно было, что он лихой малый и славный рубака. Вот только оружия он не носил, как то обходился без него. А время – то было не спокойное.

Питер.

Этот северный город уже лежал в раннем снегу. Поезд прибыл вечером, он попрощался с мужиками, те еще раз спросили:

– куда, мол, на ночь глядя? Темень, и не найдешь сейчас ничего.

Но Арсений был неумолим, что зря время терять? Вышел, перешагнул полотно пути, и нырнул в заснеженную темноту. Тускло горели на улицах фонари, редкие прохожие испугано жались к стенам домов, все тут казалось пронизано то ли страхом, то ли холодом.

По плану следовало добраться до первого трактира, поужинать, а там видно будет. Имелся и запасной план. Следовало остановить любую пролетку, чтобы добраться до лучшей гостиницы с ванной, где есть чистая постель, горячая вода и иностранный шампунь. Об этом и многом другом, Арсений мечтал уже не первый месяц.

Трактир он нашел сразу, под тусклым фонарем висела кривая вывеска. Он вошел, порядком удивился, но ничего полезного тут в прокуренном помещении быть не могло. Всюду воняло кислой капустой, на низких столах лежали грязные скатерти. Лавки вообще казалось, вросли из пола, или наоборот, были к полу придавлены. Народ монотонно гудел в своих проблемах и разговорах. Стоял какой- то сизый дым, очевидно, что некому было прочистить в печке дымоход, или отрегулировать заслонку.

Незваный гость внимательно огляделся, и, не дожидаясь предложения, рухнул на свободное место, где рядом спал мужик не раздевшись, в вонючем тулупе. Рядом возник половой, блестя замасленным ровным пробором волос. Тонкие усики под носом выглядели браво, и от этого одного уже возникало желание похлопать по его щекам, чтобы сбить немного самоуверенности и ненужного щегольства.

Арсений, конечно, не стал к нему даже прикасаться, а только сделал свой заказ. Из предложенного услужливым человеком, он выбрал горячую гречневую кашу, заправленную шкварками, кусок мяса, который ошибочно назвали бужениной, рыбу под холодным соусом, ягодный кисель и соленые огурцы. Вместо хлеба предложили пироги с грибами.

Люд, который находился рядом, с недоверием смотрел на случайного незнакомца, который зашел сюда выпить и закусить.

– Примеряются. Понятно, следует быть начеку!

Водку, который принес половой в маленьком графинчике, он попробовал сразу. Она обожгла рот, но это скорей от непривычки, качество было среднее. Заправившись, он рассчитался, дал на чай.