Опер. Капкан для мёртвых (СИ) - Дремич Лан Страница 6

— Да вы поэт, — раздраженно вмешался Шугарин. Повернулся к Киту и зашипел, разбрызгивая слюну: — Что за цирк ты тут устраиваешь? — от возмущения у него даже очки запотели. — Все ведь ясно, как белый день: пошла с дружком купаться, по дороге что-то не поделили, он ее того, а сам в бега. Иди и поймай его, пока домой не сбег, а то уедет к себе, ищи потом по всему бывшему Союзу.

Надо же, как просто — всплыло в голове с язвительными интонациями Царицы-Крокодилицы.

— Я этого «дружка» уже по всему бывшему Союзу ищу, — севшим голосом сказал Кит, наперев на «уже». — Помнишь, как меня сюда занесло? — начальник молча кивнул. — Похоже, опять объявился, — Кит шагнул к медику: — Аркадий Соломонович, проверьте кулак жертвы, пожалуйста.

Тот кивнул и осторожно приподнял руку девушки. Кит стиснул зубы.

— Не хватает безымянного пальца. Отсечен небрежно, возможно, после наступления смерти. Крови мало для такой травмы, — пояснил свою мысль Аркадий Соломонович. Кит уже набрал воздуха попросить проверить рот, но указаний не потребовалось: в их среде подробности среди профессионалов разлетались мгновенно. — А вот и сам пальчик, — нажав на нижнюю челюсть жертвы, Аркадий Соломонович посветил ей в рот фонариком. — Здесь доставать не буду, не проси. Вот следачка приедет, тело заберем, в лаборатории все отснимем, сделаем, как положено, тогда и приходи. Можешь при вскрытии поприсутствовать, если есть желание.

Желание отсутствовало напрочь.

— Я буду, — пообещал Кит, с трудом разжав сведенные челюсти, и отвернулся от девчонки, не в состоянии смотреть на выступающие ребра. Наверное, на диете сидела, как все они. Очень хотела иметь идеальную фигуру, чтобы купальник хорошо смотрелся. Черт. Наверняка чувствовала себя курортной красавицей, поэтому и остановилась запросто поболтать — с кем? С костлявым юнцом или сухоньким дедком? Кто не вызвал у отдыхающей ни тени опасения?

— А может, совпадение? — дернул Кита за рукав Шугарин. — Придушил, испугался и решил под маньяка закосить. Дело-то, хоть и давнее, но громкое было, подробности по всем нашим каналам передавали.

— Как ты себе это представляешь? — поинтересовался Кит. — Он щипцы с собой на пляж брал? Медуз отпугивать? Или так испугался, что сбегал на съемную хату, там все перекопал, нашел в чужом доме подходящий инструмент и вернулся пальцы пилить?

— Ты как со мной разговариваешь? — обиделся Шугарин.

— Извини, — Кит потер лоб. — Ну прости, вырвалось. Я же его…

— Ладно, бывает, — Шугарин понятливо покивал. — Ты его тогда почти поймал. Я тоже думал, в следующий раз где-нибудь на границе с Китаем всплывет.

Пятнадцать минут назад Кит был уверен, что гад не всплывет никогда. Разве что в виде очередного скелета с огнестрелом, начисто обглоданного рыбами.

— Почти — не считается, — буркнул он. — Аркадий Соломонович, знаю, что не положено, но посмотрите, пожалуйста, под телом — нет ли посторонних предметов.

Паспорт с пропиской девушка вряд ли с собой на пляж брала. Бумажник тоже скорее всего отпадает: вечером продавцы чурчхелы и кукурузы предпочитают более людные места. Зато без телефона сейчас никто никуда не выходит.

— Только ради тебя, Николай Романович. И если Павел Сергеевич отвернется.

— Павел Сергеевич вообще уходит, — Шугарин снял очки и подышал на стекла. — Из района не раньше, чем через час приедут. Будут спрашивать, майор за старшего, — повысил он голос для остальных.

— На связи, — подтвердил Кит, хлопнув себя по карману с мобильником. — Ну что там? — повернулся к медику всем телом и изобразил повышенный интерес к разговору. В итоге, чуть косоглазие не заработал, пытаясь понять, действительно ли придорожные кусты мелко потряхивает. При полном отсутствии ветра, между прочим.

— К сожалению…

Нет, не примерещилось. Кит с места рванул к обочине, продрался сквозь вымахавшие в человеческий рост ветки и сцапал здоровенного мужика в черной майке. Заломил руку за спину и выдернул через канаву под фонарный столб — поближе к свету.

— Ты офигел? — простонал мужик, едва обретя относительное равновесие. И вдруг добавил: — Нападение на сотрудника, идиот.

— Чего? — Кит от неожиданности чуть руки не разжал. Опомнился, не отпустил, но перехватил уже милосерднее: — Какого сотрудника?

— Пусти, зараза. Кинолог я. Ки-но-лог, — мужик выдернул руку, повернулся, растирая плечо, а Кит внезапно рассмотрел камуфляжные штаны и форменные ментовские ботинки. В смысле, полицейские, конечно.

— А документы где? Вы же, вроде жилетки какие-то должны носить, с бейджами? — припомнил Кит.

— В кустах мои документы. Свеженайденную дрянь дожирают, — буркнул кинолог, пропустив мимо ушей пассаж про бейджи. Посмотрел Киту через плечо, помахал медику с Шугариным — кстати, загибавшимся от смеха — и полез назад в кусты.

За кустами начинались поля — бывшие колхозные угодья, в настоящее время частично приватизированные, частично заброшенные.

— Блин, так и знал. Фу! Выплюнь, я сказал, — долетело до Кита. — Ну что ты всякую пакость подбираешь… умница моя! Эй, как там тебя, сюда иди!

Кит почти сразу понял, что это уже ему. Хотя, конечно, паузы не мешало бы делать, меняя собеседника.

— Ай, молодец, ай, хорошая собака! Да ты вон там пройди, там проплешина, — очевидно, уже Киту. — Ай, умница, иди сюда. Ко мне, ко мне! — это снова без паузы.

Кит пожал плечами и приготовился к потерям.

Продраться сквозь кусты на чистом адреналине — это одно, а постараться, не выколоть себе глаза — совсем другое. Совет насчет проплешины немного запоздал, Кит вылез за обочину уже порядком потрепанный. Зато находка искупала и мелкие царапины, и оставшуюся небольшую неловкость.

— Держи, хороший зверь, — кинолог протянул подошедшей псине лакомство и ткнул рукой в гущу побегов.

Но Кит и сам уже видел неясное пятно полотенца, надежно запихнутого вглубь куста.

— Ну что, берем? — кинолог вытащил из кармана штанов перчатку. — Кстати, Анатолий, можно просто Толик, — переложил перчатку и протянул руку для пожатия.

— Никита, можно просто Кит. Не цапнет? — Кит поднял ладонь навстречу и кивнул на усевшуюся рядом собаку. Небольшая овчарка с остренькой мордочкой и чуть скругленными ушками смахивала бы на лисичку. Если бы не общие габариты.

— Нет, ты что, она у меня умница, — обменявшись рукопожатием, Толик вздохнул и натянул перчатку. — Только жрет, что попало. Вон какой батон. Да, Максюта?

Действительно, на фоне толстенького тельца лапки для овчарки казались коротковатыми. Почувствовав общее внимание, Максюта навострила уши, вывалила язык и часто задышала.

Кит достал телефон и сфотографировал улику для криминалиста.

— Так следак с криминалистом уже тоже здесь? — пропустив Толика к полотенцу, уточнил он. — Ничего не понимаю, медик их там сидит, ждет.

— Нет, эти вредители еще полночи ехать будут. Пока машину выделят, пока то, да се. А мы с Мусей на велосипед пересели, — пояснил Толик. — Я качаюсь, она худеет. Ну, в теории, — с сомнением посмотрев на Мусины лоснящиеся бока, добавил он. Опустился на одно колено и вытянул перед собой полотенце: — Давай, Максюта, нюхай. Ищи!

Максюта встала и вильнула хвостом, умильно косясь на кусты позади кинолога. У Кита создалось впечатление, что гораздо с большим удовольствием она сейчас доела бы найденную «дрянь». Однако, нет. После третьего или четвертого «ищи» хвост у Максюты заходил наподобие маятника.

Ткнувшись носом в землю — в одно место, в другое — собака с места заперебирала лапами с такой скоростью, что Толик едва успел подхватить ее за ошейник. Прицепил поводок и кивнул Киту: — Есть след.

Муся повела их напрямик через поля, почти перпендикулярно шоссе. Несмотря на полноту, бежала резво, иногда даже чересчур. И вела себя при этом очень серьезно — на вспугнутых птах не отвлекалась, за мышами не гонялась. Иногда, правда, притормаживала, виляла туда-сюда, принюхиваясь и отфыркиваясь. Наверное, скошенная трава неприятно колола собачий нос. Тогда Толик снова предлагал ей понюхать полотенце, повторяя свое «ищи, ищи».