На открытых колёсах (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич Страница 6

Не прощаясь, главмех покинул трейлер.

Младший механик проводил начальство взглядом, выругался сквозь зубы и раздражённо нацепил выемку ключа на гайку.

Работать, работать… не отвлекали бы лучше, и всё было бы как по заказу… А оно вот как получилось…

Автобус неторопливо катил по гладкому шоссе, лениво порыкивая двигателем. Я сидел у окна и задумчиво посматривал то на проплывающий мимо меня лес, небо и солнце, выглядывающее из-за облаков, то на других юных гонщиков, рассредоточившихся по салону.

В приоткрытое окно задувал лёгкий ветерок, принося с собой запах свежести и прохладу. Всё-таки весна в северных широтах – это нечто…

На соседнем месте сидел отец и, насупившись, что-то делал в своём смартфоне. Я молчал; разговаривать ни с кем не хотелось. Однако явно придётся, когда мы приедем в гостиницу. Тут уж без вариантов.

Как я, с родителями здесь была всего пара человек. Они и создавали в салоне тихий гул, обмениваясь впечатлениями от набирающего обороты гоночного уик-энда с теми, кто мог поддержать, помочь, ободрить и далее по списку. Я изо всех сил старался им не завидовать. Более-менее получалось.

Остальные сидели либо поодиночке, либо со своими инженерами, которые что-то им шёпотом объясняли – по прошедшей гонке, наверное. «Свободные» инженеры, включая моего, расположились в задней части салона.

Что чувствовали сейчас все эти подростки, разбросанные по возрастам от пятнадцати до девятнадцати? Радовались ли заработанным очкам, вспоминали гонку, анализировали конфигурацию трассы и допущенные ошибки, злились на себя за обидный сход с дистанции?

Какое значение имеют гонки в их жизни? Кто из них реально готов из кожи вон лезть, чтобы перейти в следующем году на уровень выше, а кто лишь получает удовольствие от процесса без особой оглядки на результат? Кто, как я, стремится по мере сил совместить оба этих мотива?

В моём времени к 2021 году никто из них не добрался даже до «Ф-2», и вряд ли кто-нибудь поднялся бы заметно выше «четвёрки», в которой участвовал в юности. Кто знает: вдруг здесь моё появление изменило ход событий, и хотя бы части юных спортсменов удастся взойти ещё на пару ступенек вверх по гоночному Олимпу? А главное – получится ли это у меня?

Время есть. Посмотрим. Всё решится только в сентябре, когда закончится чемпионат.

И лучше бы его выиграл кто-нибудь из наших…

Вскоре мы прибыли в Хямеэнлину.

Я равнодушно глядел на проплывающие за окном улицы, вспоминая прочитанную когда-то в Википедии статью про этот порядок. Там вроде было упомянуто несколько местных достопримечательностей… Но, даже если отбросить это, городок казался довольно красивым и имел какое-то сонное обаяние. Хоть небоскрёбов и прочих «человейников» нет – и то хорошо…

Наконец автобус остановился, и мы все высыпали наружу, оказавшись на просторной парковке перед аккуратным приземистым зданием гостиницы.

– Держи. – Отец протянул мне ключ с номером на брелоке. – Встретимся за ужином. Мать успокоишь сам.

Он направился ко входу в здание, а ко мне тем временем подошёл гоночный инженер, чью специальность я также угадал, но имя «заново» так и не выяснил.

– Так, не забудь: в шесть часов ужин, а как закончишь, у меня в номере поговорим про гонку. Можешь пока отдохнуть или погулять.

Я кивнул в ответ, и мы пошли к дверям гостиницы.

Дверь комнаты была открыта, когда я заглянул внутрь. Из-за стены сбоку доносился шум воды в душе – мой сосед уже зашёл в номер и активно пользовался предоставленными удобствами.

Интересно, с кем это меня поселили?..

Я обвёл взглядом помещение с двумя кроватями, к каждой из которых притулилась небольшая тумбочка. Определить, где моё спальное место, а где чужое, оказалось несложно: на одной из тумбочек лежал шлем, уставившись визором в стену, а постель рядом была чуток смята.

Я последовал примеру соседа и таким же образом пристроил свой шлем, затем закинул в тумбочку перчатку, достал, порывшись, нашедшийся среди беспорядка вещей смартфон и как был, в комбинезоне, растянулся на кровати с гаджетом в руке. Разве что ботинки под свешивающийся край одеяла задвинул.

Пока сокомандник оккупировал душ, я хотел быстренько пробежаться по Сети и узнать хоть что-то о себе, отце и ходе чемпионата. Мысли грело и то, что в глубине тумбочки лежали два паспорта «аватара»: российский и заграничный, – так что по крайней мере дату рождения, место прописки и номер своего «ай-ди» запомнить можно будет.

Тем более, что и голову благодаря докторскому анальгинчику постепенно отпускало…

Включив телефон, я едва не застонал от разочарования. Жумакин установил на него графический ключ! Хорошо, что не пин-код с тремя попытками ввода! И что теперь делать?

«Ты же айтишник, Шумилов, – мысленно пристыдил я себя за преждевременное отчаяние. – Во всяком случае, был им. Так неужели ты не знаешь, что люди, если они не параноики конченые, ставят себе обычно какие-нибудь простенькие, легко запоминающиеся ключи, лишь чуть-чуть видоизменяя и усложняя, чтобы заворота мозгов избежать при разблокировке?! Нарисуй что-нибудь несложное и добавь где-нибудь одну-две лишние чёрточки!»

Через пару минут, примерно с десятой попытки мне удалось взломать «собственный» мобильник. Кодом была буква «N» с добавленными от кончиков линий соединениями с «чистыми» точками сетки для рисования.

Спасибо тебе, дорогой Миша Жумакин, что не выставил защиту посерьёзней. Пароль подобрать было бы куда труднее. Вероятно, понадобилось бы ждать возвращения в Россию и посетить одно из московских интернет-кафе, чтобы ознакомиться со своей же биографией. А так на полпинка задачка…

Дверь ванной открылась, и в комнату, растираясь полотенцем, вышел паренёк лет пятнадцати с облепившими голову светло-русыми волосами. Я узнал его: это Никита Троицкий, так нелепо вылетевший сегодня из гонки.

– О, Миха, ты здесь! – сказал он, наткнувшись на меня глазами. – Думал ты дольше проторчишь на парковке с Игорем…

– А что такое? – равнодушно спросил я, забивая в поиск своё «новое» имя.

«Хм, получается, инженера зовут Игорь, – подумал параллельно с этим. – Вот бы кто-нибудь отчество подсказал, чтобы я мог к нему на «ты», но вежливо…»

– Ну ты же это… – Никита пошевелил пальцами в поисках слов, подошёл к своей кровати и принялся одеваться. – Когда ты передо мной и Эрикссоном в стену боком влепился, я подумал, что всё, первый сход уже на третьем круге заезда, а оказалось наоборот… Хотя бы одно очко, зато – честно заработанное…

– Сам не очень расстраиваешься?

– Да ерунда! В чемпионате семь этапов по три гонки, осталось двадцать, а там, если в десятке финишировать, сотню – другую баллов набрать можно… А ты как, нормально?

– Вполне. Треснулся малость, но проходит помаленьку…

– Успокоил, – усмехнулся он и оправил на себе синий спортивный костюм с названием команды. – Ладно, сиди тут, если хочешь, а я пройдусь.

Я взглянул на закрывшуюся за ним дверь номера и вернулся к чтению интернет-записей о себе, любимом.

А там было много интересного. Для меня конкретно.

Михаил Юрьевич Жумакин, родился 9 сентября 1999 года в семье бизнесмена Юрия Жумакина, владеющего ныне фирмой по продаже стройматериалов. С восьми лет занимался картингом, принимал участие в региональных соревнованиях, в 2012 году занял в своём классе на чемпионате России четвёртое место, в 2013-м – шестое в еврокубке, в 2014-м – восьмое место на чемпионате мира ФИА[6]. С этого года – в известной программе поддержки российского автоспорта.

Об итогах пятничных практик информацию найти не удалось. Зато из уже появившейся на «Ютубе» трансляции гонки выяснил результат в квалификации. Оказывается, я был четвёртым – после Володи Атоева и двух финнов. Что ж, будем надеяться, что в заключительном заезде этапа я смогу что-то из этого выжать.