Дмитрий Дашко - Джига со смертью Страница 6

Знакомая схема. Вместо того чтобы обездвижить воришку, дабы потом допросить как следует (вдруг удастся выйти на наводчика и раскрутить всю шайку), заклинание просто его испепелит и перед вами останется лежать обыкновенная кучка пепла, расспрашивать которую — самое бесполезное занятие на свете. С другой стороны, такое защитное устройство играет огромную воспитательную роль: отпугивает потенциальных воров и грабителей.

— Я смогу попасть в ваш сейф?

— Сможете. Сейчас я произнесу кодовое слово и деактивирую ловушку, — пояснил гном.

— Скажите, а кто-то другой мог узнать кодовое слово и им воспользоваться? — спросил я.

— Его и так здесь каждая собака знает, — ухмыльнулся гном. — Но это ничего не дает. Заклинание срабатывает только на мой голос. Любой, кто попытается его подделать, обречен.

А я как раз собирался спросить его о пародистах!

Дверь, ведущая в комнату, откуда испарился Ган-Ли, смахивала на огромный канализационный люк, поставленный вертикально. Однако в отличие от городской канализации, за ней водились совсем иные сокровища. И пахли эти сокровища совсем по-иному. Именно так пахнут все деньги мира, собранные в одном месте.

Я никогда в жизни не видел так много золота, серебра, драгоценных камней и прочих дорогих вещей, содержавшихся в столь восхитительном беспорядке. Должно быть, у гнома имелась какая-то система хранения всего этого добра, но человеку со стороны эти залежи напоминали обычную мусорную кучу, в которой вперемешку лежали картофельные очистки и обрывки старых обоев.

Здесь было темно. Единственным источником света служила небольшая, нещадно чадившая масляная лампа, висевшая на крюке, вделанном в потолок.

Гном хорошо ориентировался и моментально подвел меня к пустовавшей нише, расположенной на высоте в полметра от уровня пола.

— Статуэтка стояла здесь, — с горечью сообщил гном, вытирая украдкой слезы.

— Не очень уютное местечко, — я обвел глазами своды каменного мешка и поежился. Невесть откуда взявшийся сквозняк промораживал до самых костей. — Может, вашей статуэтке здесь надоело, и она отправилась искать более теплое местечко? Скажем, на юг…

— Я плачу вам не за сомнительные шуточки, — процедил сквозь зубы мастер Таг.

— Они не более чем бесплатное приложение к моим услугам.

— Все равно, я нанимал частного сыщика, а не циркового шута, — упрямо протвердил гном.

— Вам придется принимать меня таким, каким я есть, — парировал я, разглядываю осиротевшую нишу.

Интересно, каким образом сюда мог проникнуть воришка? Может быть, не обошлось без магии? Какой-нибудь волшебник вроде Алура телепортировался сюда, взял, что ему надо, и смылся обратно? Да нет, вряд ли. Здесь очень ограниченное пространство, а при телепортации маг не может рассчитать точку своего перемещения с точностью до одного метра (это я слышал от Алура), значит, он рискует угодить прямиком в гранитную породу скалы и остаться в ней навеки.

— Почему вы не заперли столь драгоценную для вас вещь под замок?

— Какой еще замок? Единственный вход защищен заклятием, снаружи стоит охрана. Если кто-то вздумает продолбиться сквозь скальную породу — я буду первым, кто это услышит. Сюда и мышь не проскочит, — разъярился гном.

— Стоп, что вы сказали? — я подскочил как ужаленный. Его фраза навела меня на одну идею.

— Сюда и мышь не проскочит, — повторил удивленный гном.

Знал бы он, как сейчас ошибался.

— Воздух здесь не затхлый. Время от времени откуда-то дует сквозняк, — я закинул первую удочку.

— Разумеется, мы сделали здесь вентиляцию, — не без гордости произнес гном. — Иначе тут было бы сыро и многие вещи попортились.

— Я могу взглянуть на вентиляционное отверстие? — попросил я, чувствуя, что хватаю удачу за хвост.

— Без проблем, — гном вновь потеребил себя за бороду.

Он показал отверстие, расположенное на противоположной от пустовавшей ниши стороне. Из него действительно поступал свежий морской воздух, пахнувший солью.

Я присел на корточки и стал разглядывать черный провал с непритворным интересом. Неужели, я знаю разгадку? Сейчас проверим.

— Дайте, пожалуйста, фонарик, — попросил я гнома.

Он снова что-то пробурчал, но все же согласился. В конце концов, я ведь действую именно в его интересах, не так ли?

Оказывается, масляный фонарь, освещавший комнату, может опускаться на специальной веревочке почти до самого пола. Скудного освещения вполне хватало для того, чтобы мне удалось проверить свою теорию.

Я направил свет от фонаря на вентиляционное отверстие и обнаружил то, что рассчитывал найти: две короткие шерстинки белого цвета, зацепившиеся за зазубренные края плохо обработанного отверстия, и маленькие точки-отпечатки на пыльной поверхности вентиляционной шахты, оставленные коготками небольшого существа. Теперь я точно знал, кто тут побывал.

— Здесь больше нечего делать, — сообщил я. — Давайте поднимемся наверх.

Глава 2

Я не стал говорить мастеру Тагу о своих догадках. Ему это не понравилось. Как же, деньги и большие заплачены, а тебя держат в неведении! Слово за слово, и в результате страсти так накалились, что я едва не остался без клиента, однако гном все же сумел взять себя в руки.

— Хорошо, Гэбрил, — проворчал он. — Теперь я знаю, почему у вас такое прозвище — Сухарь. Вы, на самом деле, очень черствый человек.

— Я тот человек, что пытается спасти вашу шкуру. Мне больше подойдет прозвище Последняя Надежда.

— Или Облегчитель Карманов, — хмыкнул гном, намекая на взятую плату.

Я пожал плечами и оставил особняк, выдолбленный в скале, чтобы повстречаться с Трещоткой. Если кто-то и мог посоперничать с Гвенни по степени информированности — то только этот парень. Кроме того, после общения со сварливым гномом я отчаянно нуждался в человеческом обществе.

Трещотка знал все: начиная с расписания дилижансов и заканчивая тем, что сегодня подадут на обед нашему дражайшему монарху. При этом в отличие от Гвенни, обладал весьма ценным свойством — продавал информацию, но никогда не спрашивал, как ей воспользуются.

Найти его можно было только в одном месте — на базарной площади, где у него имелась сапожная будка. Да-да, Трещотка был сапожником, однако настоящие деньги ему приносило другое занятие. Для меня у него открыт практически неограниченный кредит — дело в том, что мы росли в одном приюте, и я частенько спасал его от кулаков более старших и жестоких воспитанников. Потом он вырос в высокого нескладного малого с головой, похожей на облетевший одуванчик, служившей вместилищем самых обширных сведений обо всем и вся.