Елена Малиновская - Ритуалы экзорцизма Страница 64

«У тебя нет другого выхода, – принялся уговаривать меня Северянин. Помолчал немного и с явной неохотой исправился: – Точнее, есть. Но тогда тебе придется пожертвовать Ташей и Дироном. Сможешь стоять и спокойно наблюдать за тем, как твой брат будет долго и со вкусом их убивать?»

С тихим шипением угасла последняя свеча, и тотчас же я услышал протяжный скрип открывшейся за моей спиной двери. Таша всхлипнула от ужаса, но нашла в себе силы не закричать. Смелая девочка. Отважная, умная и добрая! Жаль, что ей так не повезло в жизни. Если бы однажды она не постучала в ворота моего замка, то я бы не стоял сейчас здесь и не прислушивался бы с замиранием сердца к тяжелой неспешной поступи своего мертвого брата. Впрочем, я не вправе ее обвинять. Весь этот спектакль продуман заранее, и каждый наш шаг был предопределен и вел к неминуемой трагедии.

– Время, барон, время, – поторопил меня отец Грегор. – Твой брат жаждет возмездия. Вряд ли я смогу его долго сдерживать. Итак, каков твой выбор?

«Время, Вулдиж, время, – эхом ему отозвался Северянин. – Одно твое слово – и этот жалкий инквизитор получит по заслугам. Ты обретешь то величие и силу, которую заслуживаешь. Больше никто и никогда не посмеет посмеяться над последним некромантом из рода Сурина».

Интересно, мне показалось, или голос варвара как-то странно дрогнул при последней фразе, словно он пытался сказать мне больше, чем имел на то право?

– Брат мой… – пролетел по комнате тихий голос. – Я пришел. Ты готов посмотреть мне в лицо?

Я кинул последний взгляд на книгу, привлекшую мое внимание своим названием. Затем тяжело вздохнул и принял решение.

«Да будет так!» – торжествующе взревел в моей голове Северянин, неслышимый остальным.

И я повернулся к брату.

Конечно, сейчас передо мной стоял совсем другой человек. Инквизитор Ричард, в чьем теле вернулся брат, был мало похож на него, но что-то свойственное Мерару проглядывалось в том, как он стоял, с вызовом подбоченившись, в его манере держать голову, чуть склонив ее набок. Да, я не сомневался в том, что передо мной находился Мерар. И больше не оставалось сомнений в том, как мне надлежит поступить.

– Так что, барон? – издевательским тоном осведомился главный инквизитор. – Или ты даешь мне ответ сейчас, сию секунду, или…

– Дирон, закрой глаза, – негромко приказал я, оборвав его.

Юноша тотчас же исполнил мое пожелание. И я не сомневался, что никакая сила на свете, кроме моего голоса, не заставит его посмотреть на то, что будет сейчас происходить в комнате.

Я взглянул на Ташу. Она поняла меня без слов, побледнела, сгорбилась в кресле и крепко зажмурилась, для верности закрыв лицо ладонями. Я же говорил: она у меня умничка. Жаль, что своим избранником она выбрала человека, который не заслуживает ничьей любви.

– И что все это значит, барон? – осведомился главный инквизитор.

Теперь в его голосе проскальзывали отчетливые нотки сомнения, которые грели мне душу. Это еще не страх, но все впереди.

– Вы забыли, что в этой игре есть еще один заинтересованный участник, – медленно проговорил я. – Тот, кому может весьма не понравиться ваша идея превратить демона в верную ищейку инквизиции.

– Ты про Темного Бога? – А вот теперь на лице отца Грегора отчетливо промелькнула тень столь долгожданного мною ужаса. Но почти сразу он спрятал свои эмоции под маской равнодушия и снисходительно обронил мне: – Полно, барон. Ты слишком большого мнения о себе и своей жалкой жизни. Богу нет никакого дела до тебя.

Я растянул губы в улыбке. О, если бы это на самом деле было так! Видимо, в моей усмешке сквозило нечто такое, что заставило главного инквизитора перемениться в лице. Он судорожно сглотнул, потянулся к миниатюрному жезлу плодородия – знаку Светлого Бога, висящему на его шее, но почти сразу его рука замерла. Должно быть, он понял, что глупо просить помощи у небес в делах некромантии.

Но сейчас главный инквизитор меня занимал лишь постольку-поскольку. У меня еще будет время поговорить с ним. Очень подробно и очень обстоятельно побеседовать один на один, не прибегая к помощи связующего заклинания. Северянин обещал мне это. Я заслужил мести в полном смысле этого слова. А еще кое-что обещал мне варвар… И я тряхнул головой, запрещая себе думать об этом. Нет, нельзя! Мои мысли слишком уязвимы, чтобы я мог позволить себе мечтать об этом. Слабая – даже не надежда, тень ее – на возможность спасения…

Я перевел взгляд на Мерара. Тот улыбнулся в ответ и шагнул вперед. Мертвым неведом страх. А скорее всего, он просто понимает, что ему не место в этом мире.

Глубоко вздохнув, я потянулся к самому темному и дальнему уголку в своей душе. Я знал, что он скрывается там. Знал все эти годы, но так успешно притворялся, что сам поверил в свою ложь. И он отозвался. Демон, с которым я некогда заключил сделку, наконец-то проснулся.

– Барон, у тебя еще есть возможность согласиться! – сделал последнюю отчаянную попытку воззвать к моему разуму главный инквизитор. – Одумайтесь!

– Таша, не смотри, – негромко обронил я, чувствуя, как мою душу затапливают волны ледяного гнева. – Что бы ни случилось, что бы ты ни услышала – не смотри!

Даже не глядя сейчас на нее, я знал, что она кивнула. Крепче прижала ладони к лицу, и ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях. И барон Вулдиж из рода Сурина перестал существовать. А ему на смену пришел древний демон, который слишком долго ждал своего освобождения и жаждал отпраздновать его реками крови.

Хвала небесам, детали последующего поединка почти не сохранились в моей памяти. Лишь какие-то смутные отрывки, почти не связанные друг с другом. Я вновь осознал себя как прежнего Вулдижа в тот момент, когда смотрел на страшно изломанное и истерзанное нечто, в котором с величайшим трудом опознал тело инквизитора по имени Ричард, теперь окончательно мертвого, которого уложил в собственноручно выкопанную яму в одной из штолен подземелья замка. И комья мерзлой земли сами собой зашевелились, погребая того, кто не принадлежал роду Сурина.

– Я позабочусь о нем, – шепнул мне Райчел.

Я благодарно улыбнулся. Райчел, мой верный Райчел. Жаль, что я не могу даровать тебе свободу. Точнее, как демон я способен на большее, чем как барон, но…

– Не беспокойтесь, я понимаю вас, – перебил меня хранитель подземелья, не дав мне завершить слишком опасную мысль. И добавил совсем тихо: – Я позабочусь. Обо всем позабочусь, барон. Такова моя участь – быть хранителем не только костей, но и тех, кому суждено однажды пополнить число моих призрачных собеседников.