Павел Амнуэль - Удар гильотины Страница 65

Манн свернул на Шпигельстраат и поехал мимо Института Гете. «Успею только что-нибудь проглотить, – подумал он, – бутерброд какой-нибудь, надеюсь, Кристина не станет готовить ничего серьезного, у меня не будет времени ждать, не успею к Мейдену, нельзя опаздывать, что ему вообще от меня нужно?»

– Поднимайся, открыто, – сказала Кристина, когда Манн нажал кнопку интеркома. Открыто оказалось и внизу, и на этаже, Кристина ждала Манна в дверях, а рядом с ней стоял, насупившись и спрятав руки в карманы широкого пиджака…

– Здравствуйте, Христиан, давно не виделись, – сказал Манн, ощутив неприятный укол в сердце.

Художник кивнул и посторонился, Кристина демонстративно протянула Манну обе руки, ладони ее оказались теплыми и сухими, последовало неуловимое движение, и, возможно, Манну только показалось, а может, на самом деле он почувствовал поцелуй в самый краешек губ – нет, скорее, почудилось, просто ему захотелось, чтобы так было, а воображение мгновенно разыграло эту мимолетную сцену, Кристина взяла Манна под руку и ввела в гостиную, а Ритвелд шел следом, и то ли бормотал что-то сквозь зубы, то ли насвистывал песенку, похожую на бормотание.

– Я звонила тебе, – сказала Кристина, заглядывая Манну в глаза, – а ты не отвечал, и я очень испугалась, а в это время позвонил Христиан, он по голосу понял, что я боюсь быть одна, и приехал…

– Здравствуйте, Тиль, – сказал Ритвелд, – мы действительно давно не виделись. Три года, верно?

Три года. Целое тысячелетие. Последняя их встреча произошла еще в ХХ веке, страховое агентство выплатило Ритвелду шесть тысяч гульденов после пожара в мастерской, Манну положена была шестая часть, и художник передал гонорар без комментариев.

Манн не мог преодолеть неприятного ощущения от мысли, что все эти годы Ритвелд и Кристина продолжали встречаться, а может, даже…

– И ваших выставок я не видел, – сказал Манн. – Вы не выставлялись все это время?

– Как вам сказать, – неопределенно отозвался Ритвелд. – Послушайте, Тиль, вы не об этом хотите меня спросить, верно?

– Вы слышали о том, что случилось с писателем Веерке? – спросил Манн, присаживаясь на край дивана.

Ритвелд опустился на противоположный край, положил ногу на ногу и сказал:

– Да.

– Я принесу чего-нибудь выпить, – сказала Кристина и ушла на кухню.

Ритвелд проводил ее взглядом, придвинулся ближе к Манну и пробормотал:

– Я не хотел при ней… Вы хоть понимаете, что происходит?

– Этим я сейчас и занимаюсь, – хмуро сказал Манн. – Чтобы понять. Мейден не оставляет Кристу в покое, через сорок минут у меня с ним встреча, он, наверно, потребует доказательства…

– Доказательства чего? – поднял брови Ритвелд.

– Того, что Криста не имеет отношения…

– Какие еще доказательства? – раздраженно сказал художник. – Я вижу, вы опять ничего не поняли. Ни вы, ни Мейден. Ничего! Хорошо, Мейден – служака, у него правила, законы… А вы-то? Тиль, вы умный человек!

– Прекратите! – резко сказал Манн. – Чего я не понял? Вы знаете что-то, чего не знаю я? Вам известно, кто сломал Веерке голову? Какое вы вообще имеете отношение к этой истории?

– Никакого! – воскликнул Ритвелд. – К этой истории вообще никто никакого отношения не имеет! Вы не понимаете? Почему я сразу все понял, когда послушал Кристу, а вы до сих пор бродите, как кот в темной комнате?

– Сразу все поняли? Объясните. Только быстрее, хорошо? У меня четверть часа, потом надо ехать к Мейдену.

Кристина вышла в гостиную с подносом, на котором стояла бутылка «Наполеона», две рюмки, чашка с кипящей водой, сахарница, лежали несколько пакетиков чая и на блюде – три бутерброда с сыром и зеленью.

– Я знаю, что ты не пьешь, – сказала Кристина, улыбнувшись Манну так, что он сразу оттаял, простил ей заигрывание с художником (а было ли что-то, что нужно было прощать?), взял с подноса бутерброд и съел его сразу, в несколько укусов. Кристина и Христиан успели за это время разлить по рюмкам коньяк и выпить, не чокаясь.

– Криста рассказала вам, что у нее пропадали предметы? – спросил Ритвелд. – И о том, как появился мышонок, и о луже воды…

– Да, – кивнул Манн, – но вы хотели говорить о Веерке.

– Я и говорю о Веерке! Вы не видите связи?

– Нет, – отрезал Манн, посмотрев на часы. Еще десять минут, и придется ехать.

– Пока тебя не было, – сказала Кристина, – я нашла под столом вот это.

Она протянула Манну на ладони красивое колечко – дешевое, только выглядевшее золотым, на самом деле это была латунь, поделка, какие продают в сувенирных магазинах по паре евро за штуку, но этому колечку – Манн поднес его к глазам и оценил совершенно точно – было лет двадцать, не меньше, с внутренней стороны вместо числа, обозначавшего пробу, выбито было название фирмы, от времени почти стершееся.

– Это мое любимое колечко, – продолжала Кристина. – Мне было восемь лет, когда мама его купила… Мы гуляли по Дамраку, как сейчас помню, и я ныла, мне хотелось, чтобы мне что-нибудь купили, а у «Биженкорфа» стоял продавец, и на столике у него лежали дешевые побрякушки… Мы подошли, и я сразу ткнула пальцем в это кольцо… Оно так сверкало, там еще была стекляшка, видишь, осталось только место…

– Криста, – перебил Манн, – это, конечно, очень интересно, но…

– Вы можете дослушать до конца? – прикрикнул Ритвелд.

– Я так любила это колечко, – Кристина все равно не слышала ни одного слова, к ней обращенного, она погрузилась в воспоминания, ей хотелось забрать колечко у Манна из рук, надеть на мизинец, потому что для любого другого пальца оно было слишком мало, и никому больше не давать, и не снимать никогда. – Я его носила, пока не кончила школу, а потом оно у меня лежало на полочке у кровати. Всегда. Однажды утром, как обычно, – это стало у меня привычкой – я хотела взять кольцо в руки, погладить и положить на место. Его не было. Я не пошла в тот день на занятия в институт, обыскала в квартире все, тогда я еще жила с родителями, и, конечно, не здесь. Не нашла.

– Криста, – сказал Манн, – извини…

– Сегодня, когда ты ушел, я нашла колечко на полу около телевизора. Как оно там оказалось?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Манн. – Может, завалялось в кармане старого платья…

– У меня нет старых платьев, – сухо сказала Кристина. – И я не сумасшедшая.

– Криста, – сказал Манн, поднимаясь, – меня ждет Мейден, я поговорю с ним, вернусь, и ты доскажешь эту историю с кольцом, хорошо?

– Вы так ничего и не поняли, Тиль, – сказал Ритвелд и налил себе еще коньяку. – Поезжайте, если считаете это важным, мы с Кристой вас подождем.

Манну очень не хотелось оставлять Кристину с Христианом. Не могло быть, чтобы художник лишь сегодня вдруг вспомнил о Кристине и немедленно ей позвонил. Совпадения, конечно, случаются, но, когда их оказывается слишком много, поневоле начинаешь сомневаться в реальной случайности произошедших событий.