Григорий Неделько - Это все нереально! (сборник) Страница 69

— И правильно де…

Я перебиваю Вельзевула.

— Пусть Некро запишет на магический носитель какое-нибудь заклинание усыпления.

— Ага. И что?

— Что — что! И пришлёт мне. Я использую заклинание на Цербере.

Вельзевул зевает и чешет щёку.

— Зачем?

Я НЕ выхожу из себя. Я НЕ ВЫХОЖУ ИЗ СЕБЯ.

— Чтобы заставить Цербера уснуть!

— Аах, вот оно что… Прости, кажется, спросонья я немножко торможу.

Да уж.

— О’кей, Дец.

Вельз вешает трубку, и я не успеваю сказать ему, чтобы он поторопился.

Я сижу на кухне и жду посылку, попивая Церберов кофе.

В моей ванной — как и во многих ванных — хорошая акустика. Цербер пользуется этим, чтобы вволю попеть. Он выступает с рок-группой, я не говорил? Вокалист. Цербер дерёт глотки. А я пью его холодный и несладкий кофе.

Проходит то ли полчаса, то ли полночи, прежде чем появляется посылка. Дзынь — оповещает почтовый сервис.

— Гррр… — отвечаю ему я.

Забираю заклинание и письмо. Гаснет зелёная лампочка, снова загорается красная. В приёмнике опять пусто.

Я разворачиваю письмо и пробегаю его глазами.

Если кому-то и не спится, то только Децерберу. — Некрономикон, Книга Мёртвых, в своём репертуаре. — Привет, собак. Вот заклинание. Прочтёшь, вдохнёшь и подуешь на объект. Понял? Заклинание проникает сквозь стены, двери… в общем, сквозь преграды. А теперь отстань, дай мне поспать. СаЯ — НорА!

Я выбрасываю письмо в урну и разворачиваю светящийся свиток с заклинанием.

— Ох уж эти заковыристые магические слова. Как бы мне их выговорить…

С горем пополам я произношу заклинание.

— Гр-тх-ч’уань-дзи ньэ па на. Паратарапамду. Лайа’йа, чу да. Ча. Ча. Тарапарапам. Бом.

Заклинание срабатывает уже после первого «Ча». И мне кажется, что второе «Ча», «Тарапарапам» и «Бом» Некрономикон добавил от себя, чтобы поиздеваться надо мной. Но я не задумываюсь над этим. Я близок к цели. Ну, Церберушка, готовься. Сейчас ты уснёшь.

С прозрачного, мигающего то алым, то фиолетовым свитка срывается волна энергии. Жидкая, синяя и блестящая. Словно в жаркий полдень кто-то вырвал частичку океана и запустил ко мне в коридор. Я вдыхаю волну, и она проникает ко мне в лёгкие — через нос, через поры на коже, через глаза. И преобразуется внутри меня во что-то новое. Надеюсь, она ничего там не растворит и не сожжёт. Я выдуваю энергию и вижу, что она превратилась в облако. Состоящий из множества крупных точек «пар» движется в сторону двери, проникает через неё и…

Да, судя по громкому, недовольному лаю, находит Цербера.

Интересно, сколько времени понадобится…

Вдруг становится очень тихо. Заклинание сработало. Я прислоняю к двери ухо и прислушиваюсь. Цербер жив — просто дрыхнет без задних ног.

Что скрывать: я доволен. Насвистывая, я иду в комнату, неспешно раздеваюсь, забираюсь под одеяло, снимаю солнечные очки, вытаскиваю беруши, закрываю глаза.

И подскакиваю на кровати от бессовестно громкого, разрушительного, всесокрушающего храпа.

ААРР-РРХАР-РРЫЫРР, ГЫРГЫРГЫРрр…

ААРР-РРХАР-РРЫЫРР, ГЫРГЫРГЫРрр…

На бегу я кричу Церберу, что это нечестно. Я подбегаю к двери в ванную и колочу в неё руками. Ногами. А потом и головами. Изо всех сил.

— Это нечестно! Я тебя усыпил! Церб, ты не должен так поступать!

А Цербер храпит и не слышит меня. От его «ААРР-РРХАР-РРЫЫРР, ГЫРГЫРГЫРрр…» сотрясается весь дом. Того и гляди начнут стучать соседи. Нет, соседи мне по барабану. Но ведь это нечестно. Я же его усыпил. Обманщик! Предатель!

Так я ему и кричу.

Я в последний раз пинаю дверь, и тут меня озаряет. О, нет, только не это…

Я вынимаю из урны письмо Некрономикона, разворачиваю и читаю. До конца.

Если кому-то и не спится, то только Децерберу. Привет, собак. Вот заклинание. Прочтёшь, вдохнёшь и подуешь на объект. Понял? Заклинание проникает сквозь стены, двери… в общем, сквозь преграды. А теперь отстань, дай мне поспать. СаЯ — НорА! P. S. Специально для тебя я выбрал лучшее заклинание. Если им усыпить кого-то, разбудить его будет невозможно. Он продрыхнет 24 часа. Хоть из плазмопушки стреляй, хоть звездолёт запускай — будет спать целые сутки, как медведь в берлоге.

Я комкаю письмо — и вкладываю в это всю душу.

Как медведь, да? Ха. Даже медведи так не храпят!

Я комкаю письмо, думаю, как поступить… И тут меня снова осеняет.

Я сразу же успокаиваюсь. Расплываюсь в улыбке. Подбрасываю скомканное письмо и бью по нему ногой. Оно улетает в кухню. На кухне что-то падает и колотится.

Но я не обращаю на это внимания.

Беззаботно насвистывая, я иду в комнату, одеваюсь. Собираю вещи. Мне нужен только пакет… Вот, этот подойдёт. Я кладу в пакет подушку, одеяло. Включаю компрессор-уменьшитель. Он сжимает пакет, и тот становится раз в двадцать меньше. Я закидываю пакет на плечо и выхожу из квартиры.

А, не буду её закрывать. Вообще-то, я никогда её не закрываю. У меня же есть охранная система (которая никогда не работает) и Цербер (который сейчас дрыхнет без задних лап).

Но всё это меня мало волнует.

Я размышляю над другим, более сложным вопросом: к кому мне завалиться на ночёвку? К Некро или к Вельзу?

А может, к обоим по очереди?

Назад в Ад: Ещё один нереальный детектив

Pre Scriptum: В конце текста даны выдержки из «Краткого энциклопедического словаря Нереальности».

— Я больше не могу этого выносить!

Децербер приблизился к молодой русалке, рассчитывая на понимание. Алли была крохотулей полутора метров ростом. Когда она отступила, электронный аквариум на голове качнулся из стороны в сторону. Подобие скафандра не давало задохнуться в неестественной среде, а кроме того, управляло системой, обеспечивавшей телу нужный уровень влажности.

— Децерберушка, ты такой быстрый… — вымолвила девушка.

Вообще-то она ничего не произнесла — все же знают, рыбы разговаривать не умеют. Прошелестел её переводчик. Он считывал движения рта Алли и колебания, которые эти движения создавали в пространстве. Эти колебания служили заменителями звуков (звуковых колебаний). Многие существа[15] привыкли общаться при помощи звуков. Переводчик, маленькая чёрная коробочка, преобразовывал колебания языка русалок в звуки языка Нереальности… любого из бесчисленного множества.

— Крошка. — Средняя голова Децербера глядела жалостливо, чуть ли слезу не пускала, а остальные две хитро прищурились.

Алли не знала, на какую смотреть, и отступала, попеременно переключая внимание с одной головы на другую.

— Малышка, куда ты намылилась? Я лишь хочу пореветь в твою офигенную жилеточку о своей судьбинушке.