Твой Ангел - Евгения Беседина Страница 7

И вновь за столом перед ним сидит Кристи, и он может её обнять, дать почувствовать, что она не одна. Он подошёл к ней, опустился на колени и взял её руки в свои.

«Кристи, я знаю, что тебе плохо. Я понимаю, что ты думаешь, что не сможешь этого сделать…». За время своей работы он научился просто выражать понимание чувств, чтобы человек сам доходил до того, что ему нужно сделать. Но Кристи молчала, глядя на свои руки. Довольно долго тишина была настолько безупречной, что начало звенеть в ушах.

«Кристи!» От неожиданности она подпрыгнула на стуле и вскинула на него удивлённые глаза, но тут же улыбнулась: «Я думала, ты не умеешь кричать,– с теплотой в голосе сказала она. – Я поняла. Взяла себя в руки. Пошли дальше». «Ты уверена?». «Да».

Этого твёрдого «да» ему хватило, чтобы понять, что она действительно готова.

Открыв глаза, она чуть не закричала, а Ангел у неё в голове успел только охнуть. Кристи лежала на диване, а над ней нависал её отчим. Его налитые кровью глаза выдавали его эмоции.

– Что ты делаешь дома? – процедил он сквозь зубы. – Ты должна быть в школе.

Боковым зрением она увидела, что дверь в подвал приоткрыта. Видимо, он не сразу заметил её, и что-то делал там, внизу.

– Я задал тебе вопрос! – Она понимала, что если не нарушит своё молчание, то может случится страшное: они дома одни, все соседи на работе, улицы пусты, никто даже не услышит её криков, а она так долго мешала ему жить своим знанием того, что случилось с Китти…

– У меня заболел живот, и я отпросилась из школы, – еле слышно промямлила она.

– Ты что, совсем ополоумела? Дар речи потеряла? – заорал отчим ей в лицо, брызгая слюной.

Кристи зажмурилась, и в этот момент он успел показать ей картинку: боксёрский ринг, посередине висит груша, а на ней фото отчима, он уже не в образе пай-мальчика, а настоящий мышечный гигант – избивает эту грушу, которая издаёт всхлипы голосом отчима.

Это придало ей сил. Когда она открыла глаза, он отшатнулся от неё: такого стального взгляда он у неё ещё не видел.

– Я сказала, что у меня заболел живот, и я отпросилась из школы. Ты что, оглох на старости лет? – сказала она, вставая с дивана и оттесняя его. – Мама сейчас придёт, ей звонили из медицинского кабинета, – не моргнув солгала она.

Эта новость привела отчима в чувства. Маму он любил. Извращённой больной любовью, но любил. Она же родила ему сына.

– Быстро поднялась к себе в комнату, и чтобы я тебя не видел, – сказал он, двигаясь в сторону подвала.

Кристи быстрым шагом пошла к лестнице, успев по дороге заметить на одной из штанин брызги крови. Он шёл уверенно, не хромал, значит, это не его кровь…

«Что будем делать, Ангел?» – в её голосе слышалась не паника, а стальная хладнокровная решимость. Она ходила из угла в угол в своей комнате, как лев в клетке.

«Спокойно. Дождёмся, когда он уйдёт».

«А если не уйдёт?»

«Значит, дождёмся ночи».

Кристи не находила себе места. Адреналин, курсировавший в её сосудах, не давал возможность спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. Но именно для этого ей нужен был её Ангел.

«Кристи, – тихо окликнул он её. – Кажется, внизу хлопнула дверь».

Она замерла на месте как вкопанная и прислушалась. Снизу не доносилось ни звука. Гробовая тишина. Но расслабляться было рано. Это могла быть ловушка.

Медленно, на цыпочках она двинулась к двери. Кристи была похожа на пантеру, готовую к прыжку. Всё её тело напоминало сжатую пружину.

«Будь осторожна». Она ничего не ответила и молча продолжила движение. Спускаясь по лестнице, Кристи поняла, что отчим действительно ушёл: она услышала звук мотора отъезжающей машины. Но существовало большое «НО»: дверь в подвал была закрыта на ключ, и к ней придвинут небольшой комод, стоявший у них в прихожей.

Оставалось только маленькое окошко в подвал со стороны заднего двора. Только бы пролезть.

Когда он увидел это окошко, удивлённо спросил: «Ты уверена, что пролезешь?».

«Другого выхода нет. Да и я не такая уж большая». Она осмотрелась. Дорогу отсюда видно не было, но звуков подъезжающей машины до сих пор не было слышно. Надо было торопиться. Она осторожно наклонилась и открыла окно. Оттуда пахну́ло неприятным спёртым воздухом. В сумраке подвала были видны очертания каких-то коробок на полу, по стенам – полки. Больше ничего рассмотреть не представлялось возможным.

Кристи легла животом на землю ногами к окошку и постепенно стала продвигаться внутрь. Сердце с такой силой стучало в грудную клетку, казалось, что оно физически хочет выскочить и убежать подальше от этого дома, от этой ситуации куда-нибудь в Антарктику.

Сначала Кристи почувствовала, что голени и колени висят в воздухе, затем вся, ниже поясницы она повисла с той стороны стены. Ноги упорно искали опору, но не находили. Стена была слишком ровной.

Вдруг Кристи почувствовала резкую боль в области живота и услышала звук рвущейся ткани. Зажмурившись, она терпела изо всех сил, чтобы не вскрикнуть. По животу потекла струйка чего-то тёплого. «Кристи, что случилось?!»

«Наверное, гвоздь», – не открывая глаз, сказала она, но продолжала продвигаться внутрь. Оказавшись на полу, она посмотрела на живот. Он увидел её глазами довольно глубокий неровный разрез, из которого сочилась кровь.

«Надо обработать».

«Не время», – она прижала руку к ране и стала осматриваться.

Множество коробок, стоявших на полу, были довольно тяжёлыми. Она стала открывать их одну за другой. Книги, инструменты, вещи… С каждой новой коробкой надежда найти что-то, что представляло бы для неё интерес, испарялась. Глянув в сторону лестницы, ведущей вверх, она увидела на полу небольшое пятно, похожее на кровь. Её сердце сжалось.

Это кровь её Китти. Прошло столько лет, а частичка её сестрёнки так и осталась на деревянном полу, там, где когда-то лежало её бездыханное тело. «Кристи, нет. Остановись. Не поддавайся эмоциям. Ты сможешь помочь своей сестре, только если поставишь точку в злодеяниях её убийцы», – как всегда вовремя прозвучал его голос в её голове.

Открыв очередную коробку, Кристи увидела вырезки из газет. В каждой из них была статья об убийстве. Она достала стопку газетных листов. Они выпали из трясущихся рук и рассыпались по полу. Судорожно собрав их и замазав своей кровью, засунула обратно