Божественная карусель - Олег Михайлович Шепель Страница 7

бы ни себя, ни бюджет своего знаменитого Института пышностью торжеств, если бы не одно «но». Олег Константинович только что стал кандидатом в Президенты Российской Федерации, и сегодняшнее празднование должно было послужить мощным стартом его избирательной кампании. Подъехав к своему Институту, академик недовольно поморщился. На стенах висели транспаранты: «Шевронскому уже 100 лет, а старости в помине нет!» и «Поздравляем весь коллектив с 30-летием основания Института и 25-летием первого клинического омоложения человека – Олега Константиновича Шевронского!» Оформление было явно не в его вкусе. Однако оставалось только вздыхать. Сам виноват. Заместитель по организационной работе поначалу пытался согласовывать какие-то вопросы, связанные с проведением праздника, но академик настолько не любил мелкую предпраздничную суету, что в конечном итоге поручил своему заму провести все мероприятие по своему усмотрению. Что тот и сделал. А о вкусах, как известно, не спорят. Поднявшись на второй этаж, в свой кабинет, Олег Константинович сразу же выглянул в окно и увидел несколько автобусов, подъезжающих к Институту с разных сторон. Все правильно. Согласно сценарию празднования, через несколько минут должна была начаться пресс-конференция. Журналисты всевозможных отечественных и зарубежных газет и телеканалов, стараясь быть пунктуальными, почти одновременно съезжались к зданию. Олег Константинович ничуть не волновался. С ироничной улыбкой он смотрел, как телеоператоры суетливо торопились сделать видеосъемку транспарантов на здании и побыстрее пройти в помещение, чтобы занять место поудобнее. Шевронский включил одно из подслушивающих устройств, которые позволяли ему контролировать разговоры не только в любом помещении Института, но и на значительной территории, прилегающей к нему. Сквозь общий гул можно было расслышать отдельные диалоги:

– Пресс-конференция обещает быть сенсационной.

– Да… Вообще, в этом тройном совпадении годовщин есть что-то мистическое.

– Пожалуй…

Шевронский отключил устройство и откинулся в кресле. Он не страдал манией преследования, не боялся за́говоров. Но секреты Института требовали основательных мер предосторожности, поэтому академик не жалел средств на развитие системы охраны вообще и на подслушивающие устройства в частности. Именно неве́дение всех о том, как Институт и клиника Шевронского добиваются своих результатов, давало Олегу Константиновичу власть над людьми. И это неве́дение надо было сохранять во что бы то ни стало…

Телефонный звонок вывел директора из задумчивости.

– Олег Константинович, это Зубров.

– Слушаю.

– С какой такой стати я должен сегодня вести пресс-конференцию?

– Не знаю. Так мой зам решил. Отменять я ничего не буду. Ты уже давно официальный сотрудник Института, так что поприличней причешись и надень галстук. Рубашка, надеюсь, свежая?

– У меня нет галстука.

– Возьми у кого-нибудь. Скажи, что я распорядился. Но чтобы через 10 минут был в Президиуме, причесанный и в галстуке. Все.

Когда в назначенное время академик вошел в конференц-зал, то увидел, что вся огромная площадь помещения уже была полностью набита журналистами, а в Президиуме, несколько взъерошенный, сидел Зубров. «Конечно, не для него такая работа, – подумал Шевронский. – Что ж, придется инициативу брать на себя». Олег Константинович прошел на свое место и, не присаживаясь, обратился к залу с известной всем обаятельнейшей улыбкой:

– Господа! Леди и джентльмены! Сегодня мы пригласили вас сюда не только для того, чтобы принять поздравления с 30-летием основания Института, 25-летием первого клинического омоложения человека и моим личным 100-летним юбилеем, но и официально поставить вас в известность о следующем: только что ваш покорный слуга, Олег Константинович Шевронский, первым зарегистрировался в Центральной избирательной комиссии как кандидат на должность Президента Российской Федерации, – в зале поднялся гул, переходящий в аплодисменты.

– Пожалуйста, вопросы, – наконец-то сориентировался Зубров.

– Газета «Дейли Велд». Господин Шевронский, вероятно, в этой ситуации празднование юбилеев превратится в колоссальное предвыборное шоу, призванное обеспечить вашу победу?

– Да, это так. Но победу обеспечит не шоу и даже не мой моложавый тридцатилетний внешний вид. Причина моего лидерства, конечно, в другом. Первыми пациентами клиники после моего успешного омоложения Институт принимал только богатейших людей мира и России. Российским толстосумам мы отдавали приоритет. Плата за проведение операции омоложения достигала половины состояния оперируемого. Но сейчас в очередь на омоложение стоят политики и журналисты, юристы и экономисты, предприниматели и священники, а также просто очень ловкие люди. Но разумеется, виднейшие и крупнейшие. Все они будут активно участвовать в избирательной кампании на моей стороне.

– Газета «Московский комсомолец». Вы хотите сказать, что газеты, телевидение, церковные проповеди – все будут призывать голосовать за академика Шевронского?

– Именно так, а кроме того, сайты Интернета и другие электронные средства связи.

– «Санди таймс». Господин Шевронский, каково отношение к вашей кандидатуре ныне действующего Президента России?

– Видите ли, он правит уже два срока подряд…

– И тоже хочет долго жить, – неожиданно перебил мужской голос из зала. – Весь государственный аппарат уже давно на команду Шевронского работает.

– Но участие госслужащих в избирательных кампаниях незаконно, – так же из зала возразил женский голос.

– А они в свободное от работы время, в качестве рядовых граждан, обеспокоенных за будущее России, – ехидно прокомментировал кто-то третий. В зале стал нарастать гул.

– Да уже давно все министерства работают на одного кандидата, – подливал кто-то масла в огонь.

Шевронский оставался иронично невозмутим. Зубров сперва несколько растерялся, но абсолютное спокойствие соседа помогло ему вновь приступить к исполнению обязанностей ведущего:

– Господа, господа, мы перешли к бурным дискуссиям. Между тем собрались для проведения пресс-конференции.

Гул постепенно затих.

– Газета «Дейли телеграф». Господин Шевронский, бессмысленность соперничества с вами даже для ваших недругов настолько очевидна, что вряд ли есть смысл выдвигаться кому-то еще, даже ради дополнительной возможности еще разок заявить о себе. Не считаете ли вы возможным проведение безальтернативных выборов?

– Нет! Не считаю. Россия – государство демократическое и выборы будут проходить обязательно на альтернативной основе.

– Да найдут они парочку послушных претендентов. Только кто их будет всерьез воспринимать? – опять прервал спокойствие голос из зала. Но теперь уже Зубров контролировал ситуацию:

– Я попросил бы всех присутствующих воздерживаться от эмоциональных выпадов и ограничиваться только вопросами к Олегу Константиновичу.

– Газета «Известия». Олег Константинович, внешне ваша жизнь воспринимается как цепь последовательных триумфов. Могли бы вы поделиться какими-то трудностями, оказавшимися скрытыми от глаз внешних наблюдателей?

Шевронский выдержал паузу:

– Да. Предвкушение победы на предстоящих выборах мне отравляет одно воспоминание. Об ошибке, совершенной еще двадцать пять лет назад, но последствия которой будут омрачать, видимо, всю мою последующую жизнь. Омолодить свою жену я не сумел. Когда меня после успешной операции везли из клиники домой, я всю дорогу по-юношески волновался – узнает или не узнает родная старушка? Узнала! Она ведь меня именно таким и полюбила! И, конечно, именно таким помнила. Анастасия Николаевна сама должна была ложиться в клинику на следующей