Демоны брельского двора - Инна Мар Страница 7

с тревогой ожидавшего замужества принцесс и появления у них детей мужского пола, которые впоследствии могли претендовать на престол, занимаемый их предками. И это уже не говоря о том, что супруг Этель, старшей, окажись он королем сильной державы, вполне мог объявить о своих правах на корону Брелы. К счастью, Гизелла предпочла выдать Этель за племянника своего супруга, альва Манау. В целом, все сложилось достаточно благополучно: альв Манау через несколько лет супружества умер, оставив после себя лишь дочь и кучу долгов, а младшая принцесса Базас не так давно погибла, выпав из окна незадолго до свадьбы с королем Ипатии. Неожиданная эта смерть вызвала массу толков: одни говорили, что несчастная девица свела счеты с жизнью, не желая выходить замуж за старого, колченогого и жестокого короля, другие – что не обошлось без вмешательства короля Эрнотона, что, несомненно, являлось гнусной клеветой.

В Бреле же мирная жизнь текла своим чередом. Послевоенные семь лет были непримечательны ничем, кроме женитьбы короля Эрнотона на юной принцессе Сорине, дочери короля Мирита, давнего союзника Брелы, да напряженного ожидания Трианского дьявола, которого никак не удавалось изобличить.

Сложность состояла в том, что, согласно пророчеству, демоница поначалу явит себя юной, прекрасной и кроткой, точно селестин, ангел небесный, а уж потом, после того как доберется до трона, покажет свой истинный облик.

Народ заволновался еще до войны, когда умерла от чахотки королева Аньела, первая жена короля, однако вскоре случилось вторжение лигорийцев, и о демоне благополучно позабыли на какое-то время. После победы взоры подданных обратились к придворным дамам и королевским фавориткам. Действительно, среди дам и девиц, пользовавшихся монаршим расположением, не было недостатка в юных, прекрасных и кротких, по крайней мере, при поверхностном рассмотрении, а также тех, в чьих отцах запросто можно было заподозрить дьявола. Фавориткам пришлось несладко, однако же менялись они едва ли не каждый месяц, и на втором десятке измотанный непрестанной бдительностью народ возопил: доколе, мол, это издевательство будет продолжаться, пусть его величество уже остановится на какой-нибудь одной бабе, в смысле, благородной даме, чтобы можно было испытать ее с помощью каленого железа и, либо сжечь, либо забыть об этом кошмаре и жить спокойно.

Просвещенные умы в светских салонах также твердили, что пора положить конец сему мракобесию и сжечь какое-нибудь падшее создание помоложе и помиловиднее, объявив ее Трианским демоном (разумеется, перед казнью человеколюбиво ее удавив). Король, однако, предпочел снова жениться, хотя советники и предостерегали его от этого опрометчивого шага. И поскольку королева, хоть и являлась дочерью ревнителя веры добродетельнейшего короля Мирита Корсо Второго, все же была юной, прекрасной и кроткой, к тому же имела неосторожность заняться благотворительностью и просвещением, котел снова закипел. Перед свадьбой начались волнения, едва не вспыхнуло несколько мятежей.

Однако время шло, ночной небосклон кровью не обагрялся, урожай был необыкновенно богат два года подряд, подати были уменьшены, благодаря новым контрактам с Миритом торговля процветала, страна начинала почти что благоденствовать, и все эти факторы вкупе с повешением особо рьяных подстрекателей обратили общественное мнение в пользу молодой королевы, которая к началу описываемых событий пребывала на брельском троне уже шесть лет и подарила королю и стране еще одного принца. Самые стойкие умы вспомнили о существовании принца Арно, наследника престола, и резонно предположили, что злокозненный демон может попытаться соблазнить его с тем, чтобы после смерти короля взойти на трон, однако же их постигло жестокое разочарование, поскольку принц любил всех женщин и никакой особой избранницы у него не было.

Кто-то заикнулся о том, что не обязательно демон должен быть женой короля или принца, он, то есть она вполне могла оказаться его сестрой или дочерью, той же принцессой Мелиной, однако эта идея была встречена безо всякого одобрения. Наконец, какой-то остряк объявил, что по описанию Трианский демон очень уж похож на многих девиц до и после свадьбы, а поскольку дьявол на старобрельском мог быть и мужского, и женского рода, то речь вполне может идти о дочери дьяволицы, стало быть, данный демон является архетипом любой жены и ее матери. Шутка пришлась по нраву всем мужчинам, в особенности, женатым, и теперь трианскими демонами стали называть сварливых жен.

Не обошлось и без неудач. Первым провалом стало исчезновение Мевенского флота. Дело в том, что несколько лет назад некий Фатрас, корсар, заблудился на обратном пути с Ялаванского моря, потерпел кораблекрушение, и его корабль отнесло течением далеко на юг, после чего выбросило на остров, где обитало лишь племя дикарей. Корсару и остаткам его команды удалось починить корабль и через несколько месяцев скитаний и злоключений добраться до Брелы, где он добился аудиенции у короля. Фатрас рассказал, что в недрах острова – довольно большого, по примерным оценкам равного Бреле – таится несметное количество золота, серебра и драгоценных камней и даже предъявил в качестве доказательства несколько изумрудов, которые удалось одолжить у туземцев (не слишком гостеприимных и миролюбивых, к слову сказать). Тут же было снаряжено с десяток кораблей, на которые загрузили срочно выписанных из Ульрихта горняков и горожан из бедноты, исполненных авантюристского духа – им предстояло разрабатывать копи. Мевенский флот, названный так по имени архипелага Мевен, за которым предположительно находился чудесный остров, под звуки фанфар и фейерверки торжественно покинул гавань Морени и исчез. Во всяком случае, уже почти два года от него не было никаких вестей. Корабли, посланные на его розыски, также не возвращались. Скорее всего, их пустили на дно корсары Гизеллы, в последнее время кишмя кишащие во всех окрестных морях.

В тот же злосчастный 4533 год состоялось сватовство принца Арно к ферштенбреттской принцессе, закончившееся полным крахом. Виной всему был своеобразный дикий обычай этой северной страны, согласно которому жених обязан был собственнолично просить руки девицы у ее отца. Исключение не делалось даже для коронованных особ. Люди дальновидные и проницательные немедленно усомнились в успехе этого мероприятия, поскольку, по судя по портретам, Фредегонда лицом и фигурой неуловимо напоминала национальный символ Ферштенбретта – северного марала – и была несколько не во вкусе привыкшего к знойным моренским красоткам принца.

Здесь стоит отметить, что, когда, по окончанию войны, начались первые разговоры о выборе подходящей невесты для нового наследника престола, тот заявил, что женится лишь на Этель Базас. Увиденная им в детстве Этель, едва ли не со слезами на глазах уверял Арно, зародила в его душе чистое и глубокое чувство. Учитывая, что в момент встречи принцу могло быть не более пяти лет, а принцессе и того меньше, многие отнеслись