Пулемет над пропастью (СИ) - Владимир Альбертович Чекмарев Страница 7

Придворное ателье потрясло. Это был некий замок дворцового типа, буквально давящий роскошью. Взглянув на наши сертификаты дежурная фрау в бешено элегантном деловом костюме вызвала наших мастеров, нет Мастеров! Ибо это были профессионалы высочайшего класса.

Разведя нас с Эльзой по примерочным, без всяких инструментов определив размеры, вынесли полуфабрикаты мундиров и пошла работа. Подгонка, ушивка, подшивка, короче пары часов не прошло, как наметанные на живую нитку мундиры ушли в швальню, а мы занялись обувью и головными уборами. Потом нас отпустили пообедать, а после обеда прошла последняя, примерка, которой все, то есть и мы и мастера остались довольны. Мундиры, упакованные в специальные каркасные чехлы, со встроенными манекенами, обещали доставить прямо к нам домой, к любому указанному часу дня и ночи.

А в управлении нас ждало начальство в лице штурм-оберста Ортеля и главного полицай-советника фон Голдринга. Мы должны были присутствовать при награждении своих подчиненных, которые получили по медали «За заслуги в охране Закона» и по пятьсот марок премии, чему были безмерно довольны. А на другой день нас ждал дворец герцога…

У великого герцогства Герольштейн, было две столицы. Коронная одноименная и вторая Бремен, ибо тут был главный порт герцогства и заодно штаб и главная база ВВС. Герцог жил в них по очереди и у него соответственно было два аналогичных дворца.

Герцогский дворец не произвел на меня особого впечатления, то же ателье было брутальнее, а уж Эрмитаж и Царицыно с Царским селом, перекрывали эту сумрачную тевтонскую архитектуру, по всем статьям. Что меня удивило, что при входе во дворец, нас с Эльзой не заставили сдать оружия, но как я потом узнал, старый герцог некогда выдал фразу, ставшую законом, а сказал он следующее… Если правитель не доверяет тем, кого он награждает, он по-любому обречен на гибель. Так что те, кому постоянное ношение оружия было положено по уставу, имели право не сдавать его во время награждения во дворце, но вот на остальных это не распространялось, да и посмотрев на лакеев застывших у стен и оценив их моторику, я подумал, что мне было бы не легко исполнить герцога в их присутствии, но не невозможно. И чему была удивлена Эльза, так это моему спокойствию, то что она была спокойна, было ясно, минимум два раза в году она бывала во дворце на семейных праздниках, ибо хоть и троюродная, но кузина герцога Вильгельма Филиппа, кстати очень похожего на кайзера Вильгельма. Меня кстати удивляло, что первый портрет герцога я увидел во дворце, в присутствиях этих портретов не было, например у нас в управление высели полотна, отображающие подвиги наших коллег. И что меня буквально сразило на повал, так это практически точная картина художника Василия Худякова «Стычка с финляндскими контрабандистами» висевшая в приемной у советника. Только форма у полицейских была другая да и называлась эта картина «Задержание грабителей покосившихся на курьеров казначейства». Была там какая-то история лет сто назад, когда банда придурков напала на курьера казначейства, завладела его сумкой и бросилась в бега, пытаясь уплыть из герцогства под видом рыбаков но доблестная полиция их настигла. Придурки потом рыдали крокодиловыми слезами ибо в опечатанном и армированном казначейском саквояже были чистые чековые книжки и свинцовые блямбы для, навесных печатей. Но повесили их все равно.

Награждали согласно табелю о рангах, впереди было наше командование и примкнувший к нему Штурм-оберст Штейнглиц, им вручили сверкающие бранзулетки, а потом герцог с адъютантом переместились к нам. Герцог по родственному приобнял Эльзу, вручил ей крест за заслуги, а потом занялся мной. Первым делом он сказал, что очень рад, что в его полиции служат такие дельные и отважные молодые офицеры и он очень рад, что может по достоинству оценить героизм молодого гауптмана, я конечно понял интригу, но поминая заветы Петра Великого, сделал восторженно- придурковатое лицо, и сказал что я оберлейтенант, на что герцог с обиженно-шутливым видом сказал, что монарх не может ошибаться, а некоторым молодым офицерам, надо внимательнее следить за своими знаками различия. А потом мне вручили Крест, как у Эльзы, потом еще один «За храбрость при исполнении» и медаль «За чувство долга». Ну а потом был фуршет, на котором герцог чокнулся со всеми награжденными и отбыл по важным государственным делам. А мы всей компанией, после фуршета отправились в, ресторан «Золотой гусь» где был банкет по поводу моего «Летучего значка» и хотя проставлялся я, все приглашенные летуны, а это были командиры кораблей, по традиции протаранили по подарочной бутылке.

По этому поводу я затребовал подносики для специй и много дюжин стопок и научил местное общество делать шоты. Стопки были грамм по тридцать, но на подносик влезало пять и это было даже для офицеров достаточно мощно. Летнуы много чего рассказывали про перипетии своей службы а я естественно мотал на ус, ибо в памяти реципиента таких частностей я почерпнуть не мог.

Тут был аналог радиосвязи но только типа УКВ работавшей максимум на пять километров. По всему Герольштейну стояли ретрансляторы и вокруг острова и над ним постоянно висели дирижабли связи, но в открытом океане ретрансляция постоянно нарушалась помехами и почему патрульные дирижабли летали только парами. А дежурство на ретрансляторах, у местных летунов почиталось за наказание, ибо было зело скучным. Все это мне грустно рассказывали летчики,

В процессе застольных бесед, я спросил на счет карточных игр которые могли скрасить господам офицерам дежурства и узнал что главная игра в воздухе это Скат, а играть в покер на службе запрещено строго на строго, после того, как пятьдесят лет назад, один гауптман, в процессе игры, застрелил оберст-лейтенанта, ну а совсем народные игры типа «Двадцати одного». И я рассказал офицерскому обществу про преферанс, сказав, что это наша родовая игра, но я как последний в роду, решил выпустить ее в свет. Народу игра понравилась, а доставленный моими штурмовиками хозяин типографии, уже через два часа привез нам новенькие колоды.

Изобретателем дирижабля кстати, был в этом Мире граф Ледзепелинг, когда я услышал это, то даже и не знал, то ли мне заржать, то ли замурлыкать Going to California. Учитывая, что к этому моменту мы распили уже и подарочные бутылки и начали петь песни, я исполнил а капелла Калифорнию, а потом даже подыграл себе на гитаре и сказал что хочу написать на эту музыкальную тему «Песню авиатора», что было встречено радостным ревом. Ну а потом за мной приехала Эльза и под щелканье каблуков мы удалились.