Качели времени. Мама! - Тамара Егоровна Кореневская Страница 7

Я глянул на черный круглый камень, который висел у мужчины на цепочке на шее, и засомневался. Верить ему или нет? Правильно поняв мои сомнения. Томас коснулся подвески, и исчез. Но не успел я удивиться, как он появился буквально в паре сантиметров от того места, где стоял.

— Допустим. — кивнул я. — Но что тебе нужно? И почему ты против того, чтобы я рассказывал о своих видениях? Откуда ты вообще про них знаешь?!

— Очень много вопросов, Оксинт. Очень мало времени. Сейчас придет врач, которому ты тоже не должен рассказывать о своих видениях. Поверь, это важно сделать, чтобы не погубить будущее! А позднее я приду к тебе и дам ответы на все твои вопросы. Тебе не придется долго ждать. Мне просто нужно улучить момент, когда нам никто не помешает.

Сказав это, он протянул руку к камню. Я, понимая, что Томас сейчас исчезнет, решил все же задать еще один вопрос.

— Но как ты перемещаешься по времени и пространству? Ты Хронос?

Пальцы мужчины замерли в миллиметре от камня. А лицо его исказила горькая усмешка.

— Хорошо бы было… Легко и просто. Но нет, увы нет. Все, Оксинт, я удаляюсь. До скорой встречи. И прошу тебя: молчи. Ради будущего.

Он коснулся камня и тут же исчез. И буквально через мгновение дверь распахнулась и в комнату зашел врач. За ним следовали родители. Мама села рядом со мной, а отец ободряюще улыбнулся. Эскулап же произвел все стандартные манипуляции: послушал меня, посмотрел глаза, уши, измерил температуру, даже рентген сделал. А после попросил родителей выйти. Я забеспокоился, но мама сказала, что они будут сразу за дверью. Когда мы остались одни, врач внимательно на меня посмотрел.

— Оксинт, все, что ты скажешь сейчас, не уйдет дальше меня. Понимаешь?

— Ты это к чему? — вопреки его желанию, я все-таки не понял.

— У тебя неприятности? Или тебя что-то беспокоит? Твои проблемы явно связаны не с физиологическими, а с эмоциональными переживаниями.

Врать я не умею, голос меня выдает. Поэтому я молча отрицательно покачал головой.

— Ты уверен? — врач решил проявить настойчивость. — Ты можешь мне все рассказать. Никто, ни твои родители, ни кто-то иной, ничего не узнают.

— Уверен. — максимально правдоподобно сказал я. — А от родителей у меня нет секретов.

— Что же, тогда осмотр закончен.

Сказав это, врач попрощался, и вышел в коридор. Я хотел было последовать его примеру, но решил немного подождать. Наверняка он сейчас говорит с родителями. А меня позовут, когда придет пора идти домой.

Поэтому я снова расположился на кушетке и смежил веки. Итак, Томас сказал, чтобы я никому не говорил про то, что вижу. В отношение врача я его наказ исполнил. Но вот что касается тети Саши… Не думаю, что буду следовать этому совету. Да и вообще — она и так уже все знает. Вот приедет и поможет мне во всем разобраться.

Я зевнул и понял, что так скоро и усну. А почему родители до сих пор не пришли ко мне? Решив это выяснить, я распахнул глаза и… И понял, что снова ничего не понял. Вместо знакомого и привычного школьного медпункта я вдруг обнаружил себя на каком-то поле. Или это пустыня? Кругом, насколько хватало взгляда, была бескрайняя и абсолютно пустая равнина. Под ногами — не земля, не песок, а какая-то серая пыль. Ни дерева, ни кустика, ни травинки. А на небе…

Я задрал голову вверх, да так и замер с открытым ртом. Ни облаков, ни туч не было. Да и самого неба не было. Вместо него на небосклоне расположилось огромное солнце. Или это небо тут такое? На желто-белом полотне будто кипели красные непонятные точки. Но самое страшное было то, что становилось очень жарко. С каждым мгновением температура повышалась, а солнце будто приближалось. Так и сгореть недолго!

Вдруг мне на плечо опустилась чья-то рука и от неожиданности я подпрыгнул. Только что рядом никого не было!

— Оксинт! — раздался знакомый голос.

Подняв взгляд, я увидел Томаса. Или это не Томас?

— Оксинт. — повторил он мое имя. — Если ты нарушишь мой приказ, вселенная перестанет существовать. Мир сам себя сожжет.

— Из-за того, что я не хочу терять маму и пытаюсь избавиться от видений? — уточнил я.

Не думаю, что наш уникальный род настолько уникален, что его история имеет влияние на судьбу всей вселенной! И вообще, как можно запрещать ребенку спасать его мать?!

— Иногда приходится пожертвовать малым, чтобы спасти великое.

Я уже хотел грубо ему ответить, что мои родители — это не малое. Это мой мир! Но тут земля у нас под ногами задрожала, а Томас начал меняться. Я увидел вместо его лица отца, потом маму, и даже Даниила, а потом вообще себя! Но понять и узнать причину этого явления мне помешало странное гудение сверху. Я снова посмотрел на небо и последнее, что увидел — ополоумевшее огромное солнце, которое неслось на нас.

— Оксинт, детка! — услышал я встревоженный мамин голос.

Открыв глаза я огляделся, и облегченно выдохнул. Все-таки уснул, и увидел просто кошмарный сон с участием недавнего знакомого. А так я по-прежнему лежу на кушетке в медпункте, и рядом родители, которые обеспокоенно смотрят на меня.

Заглянув в их взволнованные глаза, я почувствовал укол совести. Ну сколько можно им за меня переживать? Может, мама потому и заболеет, что будет за меня волноваться? Нет! Этого я допустить никак не должен!

— Мам, я уснул. — сказал я, постаравшись придать голосу максимальную беззаботность.

И в подтверждение своих слов сладко зевнул. Хотя, если честно, спать мне вообще расхотелось.

— Ты же весь горячий. — ответила она. — И во сне у тебя было испуганное выражение лица!

— Я, наверное, перенервничал из-за того, что со мной происходит. Вспотел, и во сне тоже об этом думал. Вот так и получилось.

Объяснение вышло достаточно неуклюжим, однако в некоторой степени логичным. И, кажется, родителей оно успокоило. Ай да я! А еще только что переживал, что врать не умею.

— Пойдемте домой? — предложил я. — Хочется уже оказаться в родных стенах. Там мне наверняка станет лучше. Ты же, папа, всегда говоришь, что наш дом — наша крепость. Да и Александру пора сменить.

— Пойдемте. — улыбнулся отец.

Я поскакал к двери настолько беззаботно, насколько мог. Дома я и правда успокоюсь. А потом приедет Саша, и поможет мне справиться с моими видениями. И с этим Томасом — тоже.

Глава пятая. Самое страшное

Вечер прошел спокойно. Я сделал уроки,