Скабинея - Надежда Храмушина Страница 7

А тайна её была в том, что графиня была отвергнута своей семьёй за поведение, которое никак не вязалось с её высокородным рождением. Но не смирилась. Она приехала в Россию за богатым женихом, которых много водилось на необъятных просторах этой великой страны. В её родной, но бедной Венгрии, у Сарики уже не было ни одного шанса подцепить себе отпрыска богатой фамилии. И ей к тому времени уже исполнилось тридцать лет. Её взбалмошный и непоседливый характер, вместо того, чтобы, как и все порядочные наследницы, сидеть дома и ждать женихов, погнал её за красавцем камер-юнкером в далёкий поход в Османское царство, когда ей исполнилось всего семнадцать лет. Прожили они там, в счастливом радужном сне, шесть лет. А потом камер-юнкер неожиданно взял, да и женился на дочери венецианского доджа. Сарика была растоптана, унижена, она хотела наложить на себя руки, пришла даже в порт, чтобы утопиться, но там встретила хозяина шхуны «Донея» Ра́слана Ви́шке. Откуда он, кто он, она не имела представления, но потеряв моментально от него голову, снова окунулась в новые отношения, забыв своего камер-юнкера. Четыре с половиной года она плавала по тёплым морям, и ветер трепал её волосы под старой треуголкой, надвинутой на самый лоб, когда она стояла на баке, вглядываясь вдаль. Она не хуже любого матроса знала назубок всё — от фок-мачты и грот-мачты до бизань-мачты, от крамболов до шканцев. И могла даже закрепить стеньгу, если в этом была необходимость. Но, придя однажды в один захудалый порт в тропическом море, её возлюбленный капитан вернулся с берега в сопровождении знойной мулатки, приказав Сарике убираться с его корабля. Сарика была вне себя от бешенства. Она кинулась с ножом на новую избранницу, но Раслан Вишке имел под своим началом два десятка головорезов, поэтому жизнь его научила всегда держать ухо востро. Он выбил пинком из рук Сарики нож, а для верности ещё раз пнул её по ногам, сломав ей одну ногу и кисть. Сарика ползком покинула корабль под хохот и улюлюканье членов команды. Корабль ушёл в своё очередное путешествие, а голодная и обессиленная Сарика осталась лежать на тёплом песке возле бедной деревни, в затерянном в бескрайних водах океана небольшом острове.

Бедные люди в этой деревне и сами жили впроголодь, но несчастную девушку подобрали и накормили. Её поселили в небольшую хижину к семье, где жили муж с женой, две старых бабки, один старый дед, и шесть ребятишек, один другого меньше. Но она, стиснув зубы, терпела все неудобства, стараясь быть вежливой и благодарной. Она питалась какой-то похлёбкой с жирными гусеницами, ела несолёную рыбу на свёрнутых и зажаренных листьях, но терпела. Она выучила их язык, который был простой и не сложный. Так она прожила четыре месяца, до прихода следующего корабля. К тому времени кости её срослись, она резво бегала по берегу, собирая рачков, выброшенных на берег ласковыми тёплыми волнами. Ей не составило большого труда обольстить капитана шхуны «Луцения» Тома Бёрна, и он взял её с собой, направляясь в Портсмут, английский порт. Оттуда она через полгода вернулась в Венгрию, но её семья не собирались порочить из-за непутёвой дочери своё честное имя. Они поселили её, под надзором злой карги Тазии, в маленьком доме на краю Будапешта. Но недолго она сидела у маленького окошечка своей крохотной комнатки и смотрела на перебегавших с криками улицу грязных ребятишек. Она влюбила в себя хозяина пекарни, и в один прекрасный день выгребла все его накопления и отправилась в модный салон, заказав себе целую гору платьев, шляпок, туфелек, в общем, всё, что должно было её вывести в мир богатых и влиятельных мужчин. Но надеяться на хорошую партию в маленькой Венгрии ей уже не представлялось возможным. Она познакомилась с русским интендантом Бирюковым Ильёй Дмитриевичем, и поехала с ним на его родину, в Россию. Сначала она выучила русский язык, потом бросила не очень богатого интенданта и вышла на настоящую охоту. Путь в высший свет ей был закрыт, но были и другие богатые женихи. Те, у которых не было громких имён, зато в карманах их стоял такой золотой звон, что от него у неё горели глаза, и бешено стучало сердце. Вот, с одним из таких миллионщиков, и появилась прелестная графиня в салоне Уваровых. Графиня от природы своей была хорошо воспитана и достаточно образованна, чтобы вести милые светские беседы, а остроумием своим она могла бы затмить даже самых умнейших завсегдатаев салонов. Поэтому вокруг неё сразу образовался кружок, который весело смеялся над острыми фразами, брошенными ею. А она звонко смеялась, стреляя глазами по своим потенциальным жертвам, выбирая себе достойного, чтобы можно было закрепить свою победу перед алтарём. Нынешний её воздыхатель, хоть и воздыхал, глядя на неё, но в законные супруги звать её не собирался.

Василий сидел в своём углу, не дыша, и не отводя глаз от прекрасной Сарики. Всё, чем он жил до этого дня, что думал, о чём мечтал, всё утонуло в её бездонных глазах, и во всём мире осталась только она. Сарика заметила, как на неё смотрит из угла залы молодой красивый юноша, как он вспыхивает каждый раз, когда её взгляд коротко останавливался на нём. О загадочное женское сердце! Кто знает, когда оно перестаёт слушать рассудительные доводы своей хозяйки!

Сарика, сколько могла, боролось со своими чувствами, ставя во главу угла свои далеко идущие планы. Но незаметно для себя, она с замиранием сердца ждала каждую субботу, чтобы снова увидеть тот пламенный взор, устремлённый на неё, и услышать стук сердца, долетавший до неё из-под бедной одежды незнакомого юноши. И, конечно же, случилось то, что и должно было случиться. Весной Василий пошёл провожать Сарику до её дома. Они шли пешком, рядом, они молчали, но никаких слов и не надо было. Всё уже сказали за них их глаза и сердца. А через неделю они обвенчались в маленькой церкви на краю Москвы. Василия не смущала большая разница в возрасте между ним и его избранницей. Ему исполнилось только-только девятнадцать лет. А у графини был солидный опыт и большой багаж воспоминаний.