Проникающий в сны - Женя Ли Страница 7

«Да? Вам что-нибудь известно о них?»

— Не так много, как хотелось бы. Но вдруг мы дополним знания друг друга?

«Хорошо бы. Где и когда?»

— Где вам удобно? И так скоро, как Вы можете.

Несколько мгновений она молчала.

«Через пару часов в кафе „Локко Мокка“ на Фонтанной площади — годится?»

— Да, вполне. Как я вас узнаю?

«Опишите себя».

— Высокий, волосы тёмно-каштановые, глаза карие, в сером свитере и синих джинсах.

«Хорошо. Просто позвоните по этому номеру, когда будете на месте».

— Хорошо.

«Тогда до встречи», — она положила трубку.

Вежливая и общительная девушка, ничего не скажешь. И скрытная. Но, если подумать, я для неё — всего лишь непонятный незнакомец. Так с чего бы ей проявлять особую открытость и доброжелательность.

Времени было более чем достаточно, чтобы добраться до места. Но не так много, чтобы успеть заняться другими делами. Потому я решил просто отправиться в это кафе и пообедать. Заодно изучить местность, так сказать.

Кафе оказалось довольно уютным и недорогим, заполненным болтающими парочками, компаниями студентов и молодыми людьми постарше, вроде меня. Глядя на них и прислушиваясь к разговорам, я показался себе одиноким неудачником. Джеффри прав: сижу один как монах среди бумаги и клея, погружённый во сны, прошлое и сожаления. Мне нужно общаться с кем-то ещё, кроме моих опекунов и клиентов.

Я стал разглядывать посетителей в поисках кого-то, хоть сколько похожего на меня. В противоположном углу сидела девушка. Длинные тёмные волосы, бледное лицо, коричневая жилетка поверх кремовой рубашки и такие же коричневые брюки. Она подняла на меня глаза, издалека показавшиеся мне светло-карими, но потом отвернулась и сделала вид, что смотрит в окно. Симпатичная, но слишком строгая и печальная.

Я продолжил тихонько изучать сидящих в кафе. Но мои мысли, да и взгляд, возвращались к этой девушке. Я чувствовал, что она тоже посматривает на меня, хотя старается делать это незаметно. Может быть… это её я жду? Время приближалось к назначенному. Я достал мобильный и позвонил. Девушка за столом чуть нахмурилась, хотя звонка её телефона я не слышал. Она посмотрела на меня и, как будто немного поколебавшись, поднесла трубку к уху.

«Да?»

— Это на вас я сейчас смотрю?

Она кивнула.

Я встал и подошёл к ней.

— Жасмин Гримвуд?

Она кивнула, глядя на меня. Теперь я разглядел, что глаза её — зелёно-карие, как орешник, с длинными ресницами.

— Виктор Легран. Рад познакомиться, — я протянул ей руку. Она пожала её — не очень крепко, но решительно:

— Пожалуйста, присаживайтесь.

Я сел напротив нее. И, на самом деле, был рад, что она оказалась именно такой. А не яркой пташкой, каких было немало в кафе.

Она чуть улыбнулась, как будто прочитав мои мысли. Но, как бы то ни было, встретились мы по делу, и потому я немного неловко спросил:

— Что Вы знаете об исследованиях профессора Эшби?

Жасмин стала серьёзной:

— Это я у Вас хотела бы спросить.

Мгновение мы напряжённо молчали. Я решил, что так дело не пойдёт, чуть расслабился, вздохнул и сказал:

— Мой отец работал с ним вместе, в его группе. А потом его убили. И я хочу узнать, нет ли тут связи.

Когда я начал говорить, Жасмин как будто тоже слегка расслабилась. Но когда услышала, что мои родители погибли…

— И твой отец тоже… — она сидела, замерев и нахмурившись, глядя в никуда потемневшими глазами. Потом словно очнулась:

— Ой, извините… — она немного смущенно взглянула на меня.

— Ничего, можно на «ты», — я улыбнулся, — Если вы не против.

— Не против, — Жасмин покачала головой.

А мне не терпелось спросить:

— Значит, твой отец…

— Да. Я обещаю, что расскажу свою историю, если ты расскажешь свою, — она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, казалось, так искренне и взволнованно. Да что я теряю?

Я рассказал о том, что случилось со мной и моей семьёй. Но о нашей способности проникать в чужие сны и менять их я не упомянул. Не знал, как лучше это сделать. Да и стоит ли. Жасмин слушала очень внимательно, и иногда мне казалось, что я вижу слёзы в её глазах. Хотя она очень старалась сделать непроницаемый вид.

Потом, чуть нахмурившись, она спросила:

— Но зачем этому человеку нужен был твой отец? И если он был нужен, почему его убили? Если твоего брата похитили — то зачем? Ведь выкуп не просили, да и не у кого было. И почему тебя прятали?

Жасмин чувствовала, что я что-то недоговариваю. Она знала это — я видел по её глазам. И понял, что если я не скажу, то и от неё ничего не добьюсь. А мне важно услышать то, что знает она.

— Понимаешь… — я уткнулся взглядом в стол и стал усиленно изучать его, — наверное, это звучит невероятно… но я, как мой отец и брат… мы можем создавать сны. Как свои, так и чужие. Менять их по своему желанию. Хотя и не всегда это легко дается, — тут я всё же взглянул на Жасмин. Она смотрела на меня застывшим взглядом.

— Сны, — её голос звучал почти как с того света, но вдруг ожил, — Так вы создаёте сны? И можете убивать в них людей?

Не знаю насчёт снов, но таким голосом точно можно убить. И взгляд её был столь же жгучим.

— О чём ты, — я был абсолютно сбит с толку и даже подавлен этой неожиданной горькой злостью. Но почему-то чувствовал себя виноватым. Хотя, вроде, не за что.

— Жасмин, правда… я никогда не убивал людей — ни во сне, ни наяву. И почти на все сто уверен, что мой отец тоже не был способен на такое. И брат… — я хотел заверить её, что и он не мог. Но вдруг подумал, что я ничего о нём не знаю — какой он теперь и чем занимается:

— Про него я ничего не могу сказать, потому что… — голос мой запнулся, ком в горле мешал говорить. Я почувствовал, как её ладонь легла на мою. И от её мягкого тепла мне вдруг стало спокойнее — словно согревающий поток разливался по всему моему телу. Я поднял голову — Жасмин смотрела на меня. И теперь мне показалось, что ее глаза цвета крепкого зеленого чая.

— Я верю тебе. Прости. Я… — Жасмин вдруг убрала ладонь, и мне тут же стало не хватать этого прикосновения.

— Мой отец умер во сне, — сказала она едва слышно, — И я почти наверняка