Миккель Биркегор - Тайна «Libri di Luca» Страница 7

Все окончилось как-то внезапно. Дочитав последнее предложение из своих записей, Йон несколько мгновений постоял молча, затем сложил бумаги и вернулся на адвокатское место, сопровождаемый дружными аплодисментами зала и голосом судьи, призывающего к порядку.

Клиент с восторгом похлопал его по плечу.

— Ну прямо вылитый Перри Мейсон,[9] — с улыбкой шепнул Мухаммед. Йон подмигнул ему в ответ, изо всех сил стараясь сохранять бесстрастный вид.

Присяжные удалились на совещание; публика понемногу начала покидать зал — медленно и нехотя, как школьники после интересной экскурсии. Обвинитель подошел к сопернику и с одобрительным кивком молча пожал ему руку. Мухаммед присоединился к своим ликующим друзьям, а Йон тем временем разобрал свои материалы и разложил их на две аккуратные стопки.

— Поздравляю, Кампелли, — раздался у него за спиной хриплый голос, и Йон почувствовал, как кто-то хлопнул его по плечу. Обернувшись, он оказался лицом к лицу с Франком Хальбеком — одним из владельцев адвокатской конторы, где он служил.

Как и его служащий, владелец фирмы был одет в строгий черный костюм — по оценке Йона, от Валентино, — однако его маникюр красноречиво говорил о том, что, в отличие от своих работников, он не привык особо утруждаться. Совладельцем фирмы он стал пятью годами ранее в возрасте 45 лет и теперь, судя по внешнему виду, тратил все свое время на посещение парикмахерских салонов, соляриев и фитнес-центров.

— Дело-то элементарное, но заключительная речь была на высоте, — сказал Хальбек, крепко пожимая Йону руку. Затем, так и не разрывая рукопожатия, он склонился к адвокату и, кивая в сторону прокурора, доверительно шепнул: — Похоже, беднягу Стайнера она совсем доконала.

Йон кивнул.

— Это дело вообще не следовало доводить до суда, — прошептал он в ответ.

Хальбек выпрямился, выпустил наконец руку Йона и отступил на шаг, словно желая еще раз хорошо его рассмотреть. Серо-голубые глаза Хальбека пристально и испытующе вглядывались в адвоката, в то время как на губах играла легкая улыбка.

— А как насчет того, чтобы немного попотеть, Кампелли? Возьмешься за дело, которое тебя и вправду достойно?

— Разумеется, — ни секунды не медля, ответил Йон.

Хальбек удовлетворенно кивнул:

— Именно на это я и рассчитывал. Ты производишь впечатление человека, на которого в нужный момент всегда можно положиться. — Он поднял руку, жестом имитируя, будто прицелился в Йона из пистолета. — Дело Ремера — отныне оно твое. — Он широко улыбнулся. — Загляни ко мне завтра, обсудим детали.

Не дожидаясь реакции Йона, Хальбек повернулся на каблуках и решительно зашагал к выходу. Йон растеряно провожал его взглядом вплоть до того момента, как перед ним возник, закрывая обзор, низенький плотный человечек в светло-сером костюме.

— Ого, да это никак был сам Хальбек? — спросил он, вертя головой и глядя поочередно то на Йона, то на удаляющегося Хальбека. Человечек этот был коллега Йона, Аннерс Хелльстрём, специалист по делам, связанным с ДТП, пиву «Гиннес» и ирландским пабам.

— Собственной персоной, — рассеянно ответил Йон.

— Невероятно. Я уже даже не помню, когда последний раз видел его в зале суда. — Хелльстрём был явно заинтригован. — И что же ему было нужно?

— Правда, я не совсем уверен, — задумчиво проговорил Йон, — но, похоже, мне достается дело Ремера.

Хелльстрём с недоверием посмотрел на молодого коллегу:

— Дело Ремера? — Он тихо присвистнул, и во взгляде его появился оттенок сочувствия. — Одно из двух: тебя это либо озолотит, либо угробит.

— Весьма признателен за поддержку, — сухо произнес Йон, криво усмехаясь.

— Погоди, то ли еще будет, когда все остальные узнают, — сказал Хелльстрём, в предвкушении потирая руки, и принялся крутить головой в поисках знакомых. — Как бы там ни было, Йон, но заключительная речь и впрямь была чертовски хороша, — добавил он напоследок, развернулся и поспешил в противоположную часть зала, где заметил группу коллег.

Йон ощутил настоятельную потребность выйти на воздух. Ему казалось, что взгляды всех присутствующих по-прежнему обращены на него, несмотря на то, что выступление уже давно окончилось. Он решительно двинулся к выходу, проталкиваясь сквозь публику, при этом поминутно ощущая одобрительные похлопывания по плечу и слыша несущиеся ему вслед поздравления. Мгновение спустя он вышел из дверей и остановился на длинной лестнице здания суда. Дождь прекратился, и в просветах среди светло-серых облаков видны были маленькие участки голубого неба. Йон засунул руки глубоко в карманы и полной грудью вдохнул свежий воздух.

В деле Ремера речь шла о мошенничестве высшей пробы — массовом банкротстве фирм. Главное действующее лицо, Отто Ремера, обвиняли в том, что на протяжении ряда лет он обанкротил не менее ста пятидесяти компаний. Разумеется, с точки зрения морали такие действия были более чем предосудительны; что же касается вопроса об их противозаконности, здесь возникали большие сомнения. Рассмотрение дела продолжалось уже три года, и среди тех, кто был вовлечен в эту работу, в ходу была шутка, что количество информации и сложностей достигло такой критической массы, что дело превратилось в самостоятельный разумный организм, живущий своей собственной жизнью.

Материалы процесса составляли уже целый самостоятельный архив, а для постоянно меняющихся адвокатов был даже выделен специальный кабинет, где во время работы их никто не мог потревожить. Дело это было из категории «пан или пропал», и до сих пор все занимавшиеся им юристы терпели поражение за поражением. Зато при удачном исходе можно было почти с полной уверенностью предсказать, что победитель станет одним из совладельцев адвокатской конторы. По крайней мере, таковы были слухи, ходившие среди товарищей Йона по сословию.

Трудность работы над делом вовсе не исчерпывалась огромным количеством информации и сложностей. Говорили, что сам клиент, Отто Ремер, был сущим наказанием. Многие юристы были сами вынуждены отказаться от продолжения сотрудничества с ним, поскольку Ремер на дух не переносил адвокатов и наотрез отказывался предоставлять им какую-либо документацию по своим сделкам. Он держался так, будто его абсолютно не волнует серьезность собственного положения, и не отказывал себе в удовольствии отправиться куда-нибудь в горы кататься на лыжах или же предпринимал деловые поездки в самые ответственные моменты процесса.

Воздух после недавнего дождя был все еще прохладным и напитанным влагой, и Йон в своем тонком пиджаке зябко поежился. Из здания суда вышли покурить двое мужчин в рубашках с короткими рукавами. Поднеся язычки пламени к сигаретам, они принялись жадно затягиваться, беспрестанно топчась на месте, чтобы не замерзнуть.