Эрве Жюбер - Кадриль убийц Страница 7

По обоим набережным катились кареты. Дети играли в обруч. Женщина в кринолине показывала на них пальцем мужчине в мягкой шляпе.

Роберта в сопровождении Мартино и Симмонса ступила на мостик. Когда она входила в башню, ей в спину зло усмехнулся баклан.

Симмонс вначале отвел их в артистическую уборную. Переодевание в соответствующие эпохе наряды было обязательным условием для передвижения по городу. Мартино вышел из мужской раздевалки в твидовом пиджаке, шотландском килте, шерстяных носках и с каскеткой на голове, придававшей ему вид хулигана. Роберта надолго застряла в отделении для дам.

Наконец она появилась в великолепном вдовьем платье с зонтиком из черного шелка. Она опасалась, что ходить в этом платье будет сущим мучением. Но вскоре нашла его удобным, чтобы рассекать толпу, что ей понравилось. Позже она оценит, как в нем садиться. Симмонс произнес несколько комплиментов Роберте за ее элегантность, а Мартино — за впечатляющий облик карманника.

— Забудем о журнале, — сказал он. — Государственные служащие освобождены от этой формальности.

Моргенстерн и Мартино обменялись быстрыми взглядами. Симмонс повел их в сердце башни, где, по его словам, располагался Штаб Безопасности.

Под штабом понимался стандартный полицейский — участок со стеной экранов, консолей и с занятым делом персоналом. Весь город перекрывала сотня камер, объяснил Симмонс, в основном направленных на строения с целью предотвратить их обрушение. Ни в одном историческом городе подобных инцидентов не случалось. И быть не могло, чтобы фасад раздавил прохожего. Люди, работавшие здесь, проходили строжайший отбор. Никто из архитекторов, гидравликов или инженеров еще не был уличен в небрежности.

Держа руки в муфте из черного меха, Роберта сразу поняла, что ни Симмонс, ни его люди не смогут помочь им в раскрытии этого дела.

— Преступлений в исторических городах не совершается, — сказал он, заметив выражение лица колдуньи. — У нас нет ни полиции, ни картотеки. Бобби, которые прогуливаются по улицам, обычные горожане. Они прекрасно знают свою роль. И когда устремляются за убегающими преступниками, понимают, что преследуют актеров, нанятых специально для воссоздания аутентичности происходящего.

— Похоже, один из них стал виртуозом в искусстве аутентичности, — напомнила Роберта. — Если только Мэри Грэхем тоже не была артисткой? Какой талант!

— Мэри Грэхем была жительницей с четырехмесячным стажем. Она жила в Чаринг-Кросс напротив вокзала. И ждала квартиру.

— В деле, которое нам передали, написано, что она была сексуально нестабильной, — продолжила Роберта. — Что вы понимаете под этим? Занималась ли она деятельностью, которая противоречит нравам города?

Симмонс выдержал взгляд колдуньи. И удивил, ответив:

— Причины, по которым Мэри Грэхем бродила по Ист-Энду в ночь со смогом и в День Доков, известны только ей. «Черный пес» — злачное местечко, где собираются жители и транзитники в поисках сильных ощущений. Там они соприкасались с тенью бандитизма, с дерьмом из папье-маше.

— Однако бедняжку распотрошили не ножом из папье-маше, — пробормотала Роберта. — Можете отвести нас в таверну?

Симмонс смущенно закусил нижнюю губу.

— Боюсь, «Черный пес» временно недоступен. Злачные кварталы демонтировали, чтобы пейзажисты могли работать над сборкой Выставки.

— Демонтировали?

— Вместо них возводятся Гайд-парк, ясеневая роща и Серпентайн, — попытался объяснить Симмонс. — Но драма ведь произошла вне «Черного пса». Пойдемте, я должен показать вам обещанный сюрприз.

Роберта и Мартино последовали за Симмонсом по винтовой лестнице, ведущей в подвалы башни.

Сразу посвежело. Похоже, они опустились ниже дна Темзы.

Они вышли, в круглую комнату, ярко освещенную прожекторами. В комнате стояли кондиционеры, поддерживающие температуру около нуля. В центре располагался кусок пустыря и часть стены. Мэри Грэхем сидела у стены, возложив руки на внутренности. Кожа ее под тонким слоем льда блестела, как и на фотографиях Грубера.

— Мы вырезали всю сцену. Ее перенесли в это помещение, где мы поддерживаем соответствующую температуру для осмотра на месте преступления, — разъяснил Симмонс.

— И правильно сделали, — кивнула Роберта. Она впервые сталкивалась с подобным методом.

Осторожно подошла к фрагменту декора. Заледеневшая земля под ее ногами потрескивала. Роберта присела перед Мэри Грэхем.

Ноги молодой женщины были согнуты, широко открытые глаза глядели в небо. Воплощение экстаза.

— Прекрасно, — пробормотала Роберта. Колдунья вынула руки из муфты, сняла одну из перчаток и протянула руку к трупу. «Идиотка, ты ничего не ощутишь при такой температуре», — напомнила она себе. Нагнулась над пустым чревом Мэри Грэхем и заглянула снизу внутрь. Кристаллы льда крохотными сталактитами наросли на окровавленных стенках. Сердце виднелось из-за отсутствия одного легкого. Роберта продолжила осмотр, перейдя к области таза.

— Мартино! — бросила она через плечо.

Ей никто не ответил. Она обернулась и увидела молодого следователя, который оживленно беседовал с Симмонсом.

— Готов дать руку на отсечение, вы изучали Годдфри, — говорил молодой человек.

— Начальный курс технической полиции, — признал Симмонс. — Моя библия.

Он выглядел возбужденным. Подвел Мартино к трупу, показывая ему некоторые детали застывшей от холода сцены. Моргенстерн была перед ними, но они ее не видели.

— Две детали позволяют нам описать убийцу и его манеру действия, — начал Симмонс тоном преподавателя, учиняющего экзамен ученику. — Отыщите их.

Мартино, возбужденный предложением, встал на колени перед стеной, обнюхал труп, словно спаниель, встал, несколько минут ходил вокруг, ворча или издавая довольные ахи. Роберта отодвинулась в сторону, наблюдая за ним. Наследник «Цемента Мартино» наконец прекратил свои суетливые поиски и объявил Симмонсу:

— На трупе никаких следов, кроме тех, что оставил преступник. Однако наше внимание привлекли две улики.

Он схватил голову Мэри Грэхем за затылок и резко оторвал от стенки, едва не сломав шею. Роберта уже ожидала хруста костей и приготовилась увидеть, как голова катится к ее ногам. Но ничего такого не произошло.

— Здесь убийца оставил очень четкие отпечатки пальцев, которые следует снять.

Симмонс достал увеличенные снимки отпечатков с указанием масштаба съемки.

— Но улики этим не ограничиваются, господин Мартино.

Полицейский присел, отбросив несколько кусков промерзшей почвы. И показал на отпечатки на земле.

— Наш убийца носит обувь маленького размера. Тридцать девятый. Что дает нам рост от метра семидесяти семи до метра восьмидесяти двух.