Паритет интересов - Николай Александрович Живцов Страница 8

– Ты куда? – В ее голосе слышалось подозрение вкупе с заинтересованностью.

Подглядывала, наверное. Впрочем, хрен со всем этим.

– Домой, – ответил я, застегивая куртку и снимая с вешалки зонт.

– Сейчас вечерняя оперативка будет, – напомнила она мне, сменив тон на неодобрительный.

– Я в курсе, – бросил я и вышел.

По дороге купил бутылку водки с пачкой пельменей и дома помянул семью Королько. В этой реальности ее не существовало.

На следующий день на работе я появился ближе к обеду. Банально проспал. Как только я переступил порог кабинета, на меня налетела Журбина:

– Ты где был?!

– Дома, – буркнул я, снимая верхнюю одежду.

– Ты что, совсем охренел?! – возмутилась она. – Ну-ка дыхни! – Начальница подозрительно принюхалась.

Чего она там вынюхивает? После душа и завтрака никаких алкогольных запахов остаться не должно, я же не каждый день квашу.

– Ксюша, ты что-нибудь чувствуешь? – поинтересовалась у коллеги Людмила. Та отозвалась на призыв и подошла ближе.

– Совсем сдурели? – Возмутившись, я протиснулся мимо них к своему столу, которым и отгородился.

– Ты две оперативки прогулял, – упрекнула меня Журбина. – В этот раз мы тебя выгородили, сказали, что допрашивать ездил, но больше на это не рассчитывай! – пригрозила она мне.

– О’кей, – продемонстрировал я покладистость. На самом деле мне было все равно.

– Сегодня награждение, а тебя нет. Головачев уже два раза о тебе спрашивал. – Выговаривая это, Журбина смотрела на меня как на подававшего, но не оправдавшего надежды кадра.

– Какое награждение? – зевая, спросил я.

– Твое, – она неодобрительно покачала головой.

– Так я готов. Форма у меня здесь. Сейчас переоденусь и пойду получать награду, – примирительно пообещал я.

Пацан сказал – пацан сделал.

Осталось дождаться окончания гимна, и я свободен. Поминки у меня.

Глава 4

Только я переоделся в гражданку и намылился свалить, как в кабинет завалился Скворцов.

– Пиши новое поручение, – с порога заявил он. – Съезжу я в этот твой «Сосновый бор».

– Уже неактуально, – ответил я, снимая куртку с плечиков.

– Чего? – Судя по озадаченному виду, Вадим явно рассчитывал на другой прием.

А вот хрен там. Как вы к нам, так и мы к вам. Мне ясно дали понять, что дружба между подразделениями только в дурацких сериалах бывает.

– Того, – раздраженно бросил я, недовольный тем, что приходится тратить время.

– Он уже второй день какой-то странный, – отвлекшись от дел, пожаловалась гостю Ксения. – С девушкой, наверно…

Не дослушав, я вышел за дверь.

– Чапыра! Ты раскрыл дело, что ли? – донеслось мне вслед, когда я уже сбегал по лестнице.

– Конечно, раскрыл, я же, блин, Шерлок Холмс и Пуаро в одном флаконе, – раздраженно пробурчал я себе под нос, спеша к выходу. Нужно было успеть свалить, пока никто из начальства мной не заинтересовался.

Хоть в этом повезло. На запасном пути никто не повстречался. Оказавшись на улице, я приподнял воротник от ветра и потрусил в сторону остановки.

– Здравствуй. – Услышав ее голос, я притормозил, позабыв про план как можно быстрее убраться с территории райотдела.

– Привет.

Ольга смотрела на меня как-то вскользь, стараясь не пересекаться взглядами. А я жадно разглядывал ее, с досадой осознавая, что слишком уж обрадовался встрече.

– Спасибо за цветы, – нейтрально произнесла она, лишь обозначив факт, что цветы она получала.

– Ты по работе? – спросил я, кивнув на здание, что осталось за моей спиной.

– Да, знакомиться с материалами уголовного дела. – Она крепче сжала в руке знакомый портфель и поправила волосы.

– А я домой, – сообщил ей я, понимая, что эта информация, как и сам разговор, ей на фиг не сдалась. Даже странно, что она не прошла мимо, а решила поздороваться. И еще она почему-то нервничала.

– Что-то случилось? – решил я прояснить этот момент.

– Ничего. – Поджав губы, она принялась поправлять шейный платок.

Выяснить проблему мне помешало появление Курбанова. Тот выскочил из притормозившего прямо возле нас служебного автомобиля следственного отдела.

– Ольга Васильевна, какая приятная неожиданность! – закричал он, пожирая женщину глазами.

Зудилина тоже изобразила радость от встречи. При этом отвернулась от меня, словно от досадной помехи.

– А ты это куда собрался? – включил начальника Курбанов. – Рабочий день еще не закончился.

– К потерпевшему, – нагло соврал я.

– А, ну иди. – Курбанов изобразил рукой жест «вали отсюда, да побыстрее».

– Счастливо. – Я сдал левее, чтобы обойти эту парочку, и продолжил свой путь к остановке. Но через несколько шагов не удержался и оглянулся. Они, смеясь, остановились у входа. Курбанов галантно пропустил Ольгу вперед, после чего оба скрылись из вида.

Я сплюнул и, сменив маршрут, неторопливо побрел до дома пешком. Нужно было проветриться, а то какая-то каша в голове со вчерашнего дня. Походу, у меня этот самый посттравматический синдром.

В той жизни я бы к психотерапевту сходил и через пару сеансов пришел в норму. А здесь алкоголем спасаюсь. Но это тупиковый путь, так скорее новым Кривощековым станешь, чем излечишься.

Это хорошо, что Курбанов с Ольгой мне сейчас на глаза попались. Хоть взбодрился.

Даже понял, что мне дальше делать. Нет, не строить планы мести более удачливому сопернику. Как всякий цивилизованный человек, я займусь самокопанием, то бишь самостоятельной психотерапией.

Задумавшись над тем, с чего начинают сеанс профи, я чуть не угодил в лужу. До дождей пройти здесь было можно, а сейчас получилась дорога с препятствиями. Вперед приходилось передвигаться только по бордюру, да и то лишь там, где он не был разрушен.

Лавируя между заполненными дождевой водой ямами, стараясь не навернуться и не намочить ноги, я вспоминал свои сеансы у врача-мозгоправа. После смерти матери мне его несколько месяцев пришлось посещать. В лицее, где я учился, посчитали, что так будет правильно, и убедили в этом отца. Вот и копался в моих мозгах совершенно посторонний дядька. Наверное, даже помог. Хотя фиг его знает. Детская психика, говорят, пластична, так что, скорее всего, я бы и сам справился.

Но сейчас не об этом. Не отвлекаемся и продолжаем терапию.

Всякое решение проблемы начинается с ее осознания. Кажется, именно так он мне говорил.

О’кей, я понял, что в стрессовой ситуации нахожусь уже четвертый месяц. Перенос в другое время, как ни крути, не мог обойтись без последствий для моей психики, все же я человек, а не программа. Но до вчерашнего дня психика как-то ведь справлялась.

С подозрением взглянув на небо, откуда на меня упало несколько капель дождя, я раскрыл зонт, после чего принялся потрошить свою память в поисках того, что помогало мне абстрагироваться от стресса.

Во-первых, осознание того, что попасть в прошлое хоть и неприятно, но все же несмертельно. Я же не в мезозой угодил, а в относительно комфортный двадцатый век, и даже не на войну, а в мирное время. Вторым защитным психологическим приемом, безусловно, стала постановка цели – покинуть Союз как источник всех моих неприятностей. В ее достижении я даже успел продвинуться.

Но вчера все пошло наперекосяк, и все мои установки сбились – я узнал, что моей семьи в этом мире не существует. Защита рухнула, и меня накрыло.