Девастатор - Велиханов Никита Страница 8

Несколько минут Ахмеров собирался с мыслями, потом заговорил:

— Цифры наши совпадают с николаевскими, отклонения в пределах допустимой погрешности. Тем более странной получается картина. До сих пор непонятно, что взорвалось. Но можно уверенно сделать вывод — где. Получается, что "КамАЗы" сами больше, чем наполовину, состояли из взрывчатого вещества. Это если по традиции пересчитывать на тринитротолуол, хотя как взрывчатка он, конечно, устарел. Но ни одно вещество не сгорает так бесследно.

— Погоди, я не совсем уловил. Как это — машины из взрывчатки?

— Сам не знаю. Но вот та черная корка, которой покрыто дно воронки, состоит из измельченного и расплавленного металла, стекла, золы... А всё это первоначально входило в состав "КамАЗов" — те же сплавы. Понятно? Даже если обложить их со всех сторон динамитом, такого эффекта бы не было. Их словно изнутри разорвало и измельчило, одновременно всю центральную сотню машин. Остальные разбиты, оплавлены и разбросаны вполне естественным образом. Природа излучения тоже не ясна.

— Небольшой ядерный взрыв, — предположил майор.

— Если бы... Не сходится. Часть плутония или урана при взрыве тоже разбрасывается. В любом случае должны быть продукты распада. Существует несколько наборов изотопов, по которым можно было бы определить, из чего состоял заряд. Но ничего этого нет! Есть последствия сильного одномоментного излучения. Его источником, получается, были опять-таки сами "КамАЗы". Бета-частицы, немного нейтронов, немного протонов, которых при обычном взрыве, однако, бывает гораздо меньше. Обычно атомное ядро испускает альфа- частицу, оно не разваливается до такой степени, чтобы излучать протоны. Самым интенсивным было, конечно, электромагнитное излучение, по всему диапазону, но большая часть от инфракрасной до ультрафиолетовой части спектра.

— То есть свет.

Ренат кивнул.

— Он и вызвал то, что мы называем взрывом.

— Значит, в материалах, из которых состояли машины, началась ядерная реакция?

— Даже не ядерная, а не знаю какая. Да и не бывает таких реакций.

— Тогда, похоже, это наш размерчик. Это нам подойдёт. Берём это дело в разработку.

— Если машины состояли из обычного вещества, тогда получается неувязка. Даже с учетом испарившихся материалов, распыленных так или иначе, непонятно, куда делась значительная часть массы.

— Ну... превратилась в энергию, по Эйнштейну, — сказал Борисов.

Ахмеров улыбнулся.

— Если бы такая масса превратилась в энергию по Эйнштейну, воронка бы была от экватора до Северного полюса.

— Значит, нам крупно повезло, что великий Альберт здесь не при чем. Возможно, "КамАЗы" превратились не по Эйнштейну, а по какому-нибудь Габдуллаеву-Валиуллину. И не в энергию, а в доллары.

Ренат хотел было обидеться, но потом всё-таки улыбнулся.

— Может быть.

— Вот тут мы плавно переходим к основному вопросу бытия, — продолжал Борисов. — "Кому это выгодно?" Зададим этот вопрос майору Николаеву. А ещё он обещал поделиться своими —точнее, их —соображениями насчет природы взрыва.

Беседа с Анатолием Сергеевичем, однако, вышла на этот раз довольно дипломатичной. То есть каждая из сторон, демонстрируя показную откровенность, старалась утаить свои умозаключения, одновременно пытаясь выведать информацию у партнера. Если данные майор Николаев предоставил грасовцам охотно, то выводами он делиться не спешил. А может быть, в выводах он продвинулся не дальше их. Поговорили о вакуумной бомбе. Отдельные характеристики похожи, но —нет, не то. Обсудили ядерную взрывчатку. Отсутствуют продукты деления. Опять не то. Тупик.

На вопрос, кому этот взрыв мог быть выгоден, Анатолий Сергеевич ответил следующее:

— Конечно, мы предполагали, что Вы об этом спросите. Но на этот вопрос лучше Вам пусть отвечают сотрудники МВД, им это ближе. Мы сейчас отправимся к подполковнику Рамазанову, который занимается этим делом, и он Вам все расскажет. Только я предварительно позвоню, узнаю. Вообще-то он должен был задержаться на работе и ждать вас.

Когда Николаев ушел, Борисов проворчал:

— Непрост, оказывается, этот Анатолий Сергеевич, ох как непрост.

— Чуваши —они хитрые, —откликнулся Ахмеров.

— Так он чуваш?

— А Вы не поняли?

"Сколько же людей разных национальностей служат матушке-России и каким же болваном надо быть, чтобы требовать какого-то особого уважения к русским" — подумал майор. Борисов имел сейчас в виду соратников подполковника Тимашова. Сам Вячеслав Никитич не отличался особой нетерпимостью к инородцам — лишь бы служили укреплению государства Российского... Но вот тайная организация, которая за ним стояла... От неё можно было ожидать всякого. Юрий Николаевич, в самом деле, согласился помочь Тимашову чисто по-товарищески. В конце концов, в одной конторе служим... Майор надеялся, что дело не выйдет за официальные рамки, с конспиративным тимашовским "Братством" он старался дел не иметь.

Вернулся Николаев и сообщил, что все в порядке, подполковник Рамазанов ждет их.

...Седины в густой шевелюре Рамазанова было ещё больше, чем у Борисова. Форма лица подполковника тяготела к квадратуре, выражало оно мужество, мудрость и терпение. На вопрос, кому был выгоден этот взрыв, он, вздохнув, ответил:

— Никому. По крайней мере, по нашим сведениям.

— Кому принадлежит автостоянка?

— Акционерному обществу "Батыр".

— Сотрудники милиции прибыли на место происшествия сразу же?

Рамазанов пошевелил большими пальцами сложенных на столе рук.

— Нет, на второй день.

— Почему? Вы. знали, что это опасно?

— Ничего не знали. Потребовалось какое-то время, чтобы договориться с охраной предприятия.

— Так. Милицию просто не хотели пускать. Что, такая авторитетная фирма?

— "Батыр" — очень солидное акционерное общество.

— Вероятно, с хорошей "крышей"?

Подполковник ответил не сразу, и Борисов уточнил:

— У Вас есть информация о связях этого предприятия с организованной преступностью?

— Есть. Но... —Рамазанов развел руками. —Документы у них в порядке. Не так всё просто... Должен быть состав преступления.

— Это понятно. Я интересуюсь в рабочем порядке. У "Батыра" есть конкуренты?

— Нельзя сказать — конкуренты. Не одна эта фирма, конечно, занимается продажей грузовиков. По нашим сведениям, у них там введены квоты, распределены сферы влияния, рынки... Конфликтов не намечалось. По крайней мере; мне о них ничего не известно.

— Куда поставляло машины акционерное общество?

— В основном, в ближнее зарубежье: Казахстан, Беларусь, Украина... несколько стран Западной Европы.

— Все грузовики официально куплены на КамАЗе? Или есть "левые"?

Рамазанов опять вздохнул.

— По документам всё оформлено как надо. А как на самом деле — сказать сложно. Можно установить на том же заводе двигателей любую охрану... Вы же понимаете. Есть масса авторемонтных мастерских... Для некоторых умельцев номер на двигателе перевить — не проблема.

—Но собрать сотню машин?

— Говорят, при строительстве КамАЗа в окрестных оврагах зарыли столько оборудования, что можно было построить ещё один завод. Сейчас оно, конечно, устарело, но в умелых руках... После известного пожара сотрудникам выдавали премии кабинами от "КамАЗов"... В каком-то смысле нам выгодно, чтобы этот рынок упорядочился, самоорганизовался. Одного крупного торговца легче контролировать, чем массу мелких.

"Да, и отстегивает монополист гораздо больше, — подумал майор, —Ладно, моё дело —со взрывом разобраться".

— Неплохо бы нам встретиться с кем-нибудь из руководителей этого "Батыра". В неформальной обстановке, — сказал он вслух. — Не исключено, что они смогут что-нибудь добавить к имеющейся у нас информации. В конце концов, им нанесен ущерб.

— Мы предполагали, что Вы захотите с ним встретиться, — он протянул руку к селектору. — Капитана Тимербулатова ко мне.