Новые запутанные дела комиссара Жмяка - Иван Владимирович Попов Страница 8

— Но, что вас так пугает? — спросил Жмак.

— Пожалуйста, дайте мне высказаться, я давно жаждал кому-нибудь высказаться. Мне всегда хотелось быть среди людей, но страх, к сожалению, сильнее. Поэтому только они мои друзья, — он показал на игрушки. — Без них я бы разучился говорить. Послушайте мою историю, пожалуйста. Все началось с проклятого рисунка! Я нарисовал его, когда мне было пять лет, и вышел с ним гулять, чтобы показать другим детям. Но они только посмеялись надо мной. Они смеялись над моим рисунком. С тех пор во мне поселилась неуверенность в себе и с каждым годом она лишь прорастала и развивалась во мне. Я начал бояться людей и всё больше закрывался. Мне было тяжело даже просто выйти на улицу в магазин. Родители пытались мне помочь, но у них ничего не получилось, а когда их не стало, я спустился в этот проклятый туннель для того чтобы умереть здесь от голода. У меня это практически получилось, но когда я истощенный лежал на каменном полу почти мертвый, Появился она…

— Кто, «она»? — спросил комиссар.

— Волшебница. Я не знаю её имени и что она делала в туннеле, но, сжалившись надо мной, эта волшебница вернула меня к жизни. И, видно поняв, что я не выйду из этого подземелья она оставила для меня дары, перед тем как исчезнуть.

— Какие дары? — тут не выдержал и спросил Питюлькин, который с интересом слушал рассказ старика.

— Пожалуйста, не надо вдвоем, — опять взмолился незнакомец. — Я вам всё расскажу. Имейте терпение. Волшебница оставила мне коробку, в которой всегда есть свечи, сколько бы я их не жёг, и сумку, в которой всегда есть кусок хлеба и бутылка кваса. Тем я и живу уже много лет. Много лет одиночества. Хотя однажды в туннеле поселился человек. Он постоянно плакал и видно был тоже одинок, но я так и не решился с ним познакомиться, а только прятался и пытался не выдать себя. А когда незнакомец ушёл, Я вновь остался один. Тогда и решился выйти из своего укрытия. Я долго на это решался, а когда впервые выглянул наружу, чуть не ослеп от яркого света, ведь мои глаза привыкли к темноте. Но я понял, что здесь, прямо перед входом в подземелье, играют дети и иногда оставляют свои игрушки. Так я и собрал своих друзей. Мне с ними стало не так одиноко. За много лет я собрал целую семью.

— Но ведь у этих игрушек есть хозяева, — возразил Жмяк.

— Я понимаю, — виновато ответил старик, — но родители купят своим детишкам новые игрушки, а мне без них очень одиноко.

Жмяк стоял некоторое время, молча, смотря на похитителя игрушек с жалостью к нему, а затем спросил:

— А зачем вам украшения и картины, которые спрятаны в старой вагонетке?

— Они не мои, — ответил старик. — Я недавно случайно наткнулся на двух незнакомцев и чуть не умер тогда от страха. Но они тоже испугались меня и убежали, а потом я увидел все эти вещи в вагонетке. Наверное, это их тайник.

— Не удивлюсь, если это опять были кто-то похожие на Картюлькина и Червулькина, — задумчиво сказал комиссар Жмяк. — А вам бы я посоветовал, побороть страх и выйти из этого подземелья. Люди не такие уж и страшные, чтобы их бояться.

— О, нет, пожалуйста, не просите меня, — взмолился отшельник. — Я всё равно не выйду отсюда. Но спасибо, что выслушали меня. Мне это было очень нужно.

— Ну, хорошо, — ответил комиссар, — но позвольте хотя бы мне навещать вас, я хочу стать вашим другом.

— Моим другом? — удивился старик. — Вы знаете, очень странно, но вас я практически не боюсь, словно мы знакомы много лет. Я буду признателен, если вы будете приходить иногда ко мне.

— Вот и славно, — улыбнулся Жмяк. — Но я вынужден забрать у вас игрушечного клоуна. Хозяин очень скучает по нему.

— Да, я понимаю, простите меня, — отшельник протянул игрушку комиссару.

***

Когда сыщики вышли из туннеля, комиссар сказал сержанту:

— Жалко этого старика. Но я попытаюсь ему помощь. Буду навещать его. А сейчас нам надо отдать мальчику игрушку и ещё раз поговорить с бывшим подпольем. Я уверен, что это не они спрятали драгоценности в вагонетке, а проверить надо.

— Но кем могли быть эти двое? — спросил Питюлькин.

— Пока не знаю, — ответил Жмяк.

***

В клубе «ТРЯХНИ КОЛОДОЙ» Картюлькин и Червулькин пили сок и с упоением слушали песни новой звезды Алезулькиной. Жмяк и Питюлькин подсели к ним.

— Хорошо поет, — сказал комиссар.

— Ага, — ответил Картюлькин.

— А можно задать вам обидный вопрос? — спросил Жмяк. — Только вы не обижайтесь.

— Можно, — ответил Червулькин.

— Вы спускались когда-нибудь в туннель?

— Никогда! — громко сказал Картюлькин, что на него даже обратила внимание Алезулькина, он смутился и тихо добавил, — я привидений боюсь.

— Очень интересно, — задумался Жмяк. — Пойдем, Питюлькин, не будем отвлекать честных людей от искусства.

***

Когда сыщики вышли из клуба, Питюлькин спросил комиссара:

— А вдруг это всё же они? Ведь кто-то спрятал в туннеле драгоценности.

— Нет, сержант, я верю ребятам. Они уже давно изменились. Но, похоже, кто-то притворяется нашим подпольем. И мне кажется, что это очень опасные люди.

— Тогда нам нужно поймать этих негодяев! — возмутился Питюлькин.

— Обязательно поймаем, — улыбнулся Жмяк. — Но сейчас у нас в руках нет нити расследования, и мы не знаем, кого ловить. Они себя обязательно проявят, а пока нужно держать ухо востро! Пошли в участок, нам ещё драгоценности хозяевам раздать нужно.

ЧАСТЬ 4

ОЖЕРЕЛЬЕ

— Рой не очень глубокую яму, — сказал Туз Козырю. — Они не должны долго копать.

— Эта вещица, наверное, дорого стоит, — сказал Козырь. — Я бы её себе оставил.

— С волшебным порошком, мы сможем столько наворовать, что на всю жизнь хватит! Поэтому не жадничай! Мы должны были тихо жить в этом городе, но без воровства скучно, а этих жителей-простофиль, из странного города, грабить вообще одно удовольствие. Только комиссар оказался не лыком шит, и он нашел наш тайник в туннеле. Да и, похоже, догадался, что это не олухи, Картюлькин и Червулькин, грабят. Поэтому план изменился.

— Да, а ведь так удобно было бы подставить это местное преступное подполье, — добавил Козырь.

— Вот именно! А этот чёртов комиссар, всё испортил! — воскликнул Туз. — Ну, ничего, я и не таких комиссаров запугивал! Пусть только рыпнется!

***

Был вечер.