Роман Буревой - Тень Нерона Страница 8

«Только не оборачивайся! Ради всех звезд галактики – не оборачивайся», – твердил он сам себе.

И не обернулся. Только увидел в большом зеркале, висящем у входа, как Минуций Руф сверлит взглядом ему спину.

Неужели узнал?

«Помни Марк, на Лации у тебя очень много врагов», – наставлял его сразу после возвращения с Колесницы Фаэтона военный трибун Флакк.

И оказался прав. Впрочем, в данном случае трудно ошибиться.

Служитель «Пирамиды» – эбеново-черный, в золотом платке и в золотой юбке, встречал посетителей у входа. Он был точным подобием Ка из гробницы Тутанхамона, извлеченного из мира смерти для псевдожизни в музейных залах. Здесь это подобие подобия служило псевдосмерти. Впрочем, на Островах Блаженных почти что все «псевдо». Только океан настоящий.

– «Пирамида» закрыта, – объявил охранник, заслоняя Марку широкой грудью проход.

– Мне сказали, что аттракцион работает круглые сутки.

– Обычно так и есть. – Охранник-Ка продолжал стоять скалой. – У нас не бывает выходных. Но сегодня – технический перерыв, к сожалению. Мы закрыты до самого вечера. Приходите после заката, уже будет открыто. Сегодня и каждый вечер – поезд Анубиса.

– На тот свет?

– Суд Осириса и взвешивание сердца, – пообещал охранник. – Хотите взвесить свое сердце?

– А если оно отягчено грехами? Его сожрут?

– Это – самые незабываемые мгновения, когда божественный палач Амамат, пожиратель теней с головой крокодила, лишает человеческую сущность элемента «ба», – отбарабанил заученную фразу охранник.

Марк поднял голову и оглядел белый айсберг «Пирамиды». Панели на стенах-гранях были по-прежнему белыми, но не источали света. Матовое белое стекло. Сотни, тысячи мутных бельм.

Корвин перевел взгляд ниже – на черные массивные закрытые двери.

– Открыто «Палаццо Венеция». Не хотите заглянуть туда? Внутри – Большой канал, можно покататься на настоящей гондоле.

Странно, работник «Пирамиды» расхваливает конкурентов. Что такое должно здесь случиться, чтобы служители «Пирамиды» стали советовать заглянуть в «Палаццо Венеция»?

– Ну что ж, значит, не судьба. Зайду к вам вечером, – пообещал патриций.

До назначенной встречи в аквапарке оставался еще час, и Корвин заглянул – именно заглянул – в «Палаццо Венеция».

Снаружи в этом «Палаццо» было мало венецианского. Огромное здание, на фасаде которого чередовался светло-коричневый пластик с синим, отражающим небо стеклом, напоминало громадный торговый центр или офис концерна. О том, что внутри посетителя ждет встреча с Венецией, говорила вертикальная надпись на фасаде.

Но стоило пройти стеклянные двери, и посетитель попадал в Венецию. У входа гостя встречал двуцветный гид: одна половина лица была светлой, другая – смуглой. Гид носил красный камзол с многочисленными прорезями и двуцветное трико: одна штанина зеленая в черную полоску, вторая – телесного цвета. Остроносые башмаки с загнутыми носами были ярко-зелеными.

– Третий уровень номеров для гостей с Лация – самый комфортный, – улыбнулся гид, видя, что гость в замешательстве. – Рекомендую.

Улыбка его была тоже двуцветной. Половина зубов – ослепительно белая, половина блистала небесной синевой.

За спиной двуцветного гида открывалась площадь Святого Марка – такая, какой Корвин помнил по голограммам. Дворец дожей, воссозданный в натуральную величину, – с витыми пестрыми колоннами и четырех-лепестковыми розетками. И над этим псевдосредневековым дворцом – ярко-синее небо. Не сразу догадаешься, что это всего лишь имитация неба. Иллюзия открытого пространства была почти полной.

Корвин с изумлением смотрел на чистенькую, яркую, нарядную, сверкающую свежими красками Венецию.

– Идемте за мной, я выведу вас к Большому каналу, – предложил гид. – Реконструкция полная. Все дома скопированы до мельчайших подробностей. Не идет ни в какое сравнение с подлинной Венецией на Старой Земле. Там облупившаяся штукатурка, грязь, духота. К тому же говорят, когда Венецию поднимали в конце двадцать первого века, многие дома просто развалились, и их построили заново. Но у нас лучше, чем там, красивее, реконструкция самая лучшая, самая подлинная. Знаменитое кафе «У Флориана». Рекомендую. Лучше, чем на Старой Земле, а уж с Неронией и не сравнить.

Сквозь бледную дымку искусственного тумана Марк видел, как по фальшивому водохранилищу Сан-Марко, вода в котором казалась сейчас бледно-сиреневой, плывет стайка черных гондол.

– Мост Вздохов выполнен в натуральную величину, – тараторил тем временем гид.

Сразу несколько гондол устремились к раннему посетителю, гондольеры наперебой стали зазывать прокатиться в своих лодочках.

– Как вас зовут? – спросил Корвин гида.

– Леонардо, всех наших гидов зовут Леонардо, – сообщил двуцветный юноша, водружая на черные кудри алый берет с огромной брошью и ворохом белых перьев. Леонардо приклеил голограмму в виде кистей и палитры на рубашку патриция. – В этой лавке самые лучшие этюдники, кисти и краски. Рекомендую. – Похоже, это было его любимое словечко. – На Островах Блаженных многие становятся художниками. Хотя бы на время.

– И что они рисуют? Или пишут? – спросил Корвин. – Какие картины?

– Пейзажи нашей Венеции! Что же еще?!

Верджи ждала своего клиента у выхода из раздевалки аквапарка. Ее загорелое стройное тело отливало бронзой в утренних лучах звезды Фидес. На Верджи был черный купальник, совершенно глухой спереди, а сзади оставлявший открытой лишь верхнюю часть спины – странный выбор для девушки, тогда как вокруг ее сверстницы старались оставить как можно меньше ткани на теле.

– Что-то больно долгие у вас вышли два часа, – заметила девушка, смеясь. – Не знаю ни одной планеты в кольце Звездного экспресса, где бы два часа тянулись столько стандартных минут.

– Насколько мне помнится, твои услуги оплачивает отель? Тогда какое имеет значение, сколько времени я проведу с тобой? – ответил Марк довольно резко.

– Но я должна была торчать здесь, у входа, а я обожаю плавать! – воскликнула Верджи с притворной обидой. – И мне страсть до чего хотелось искупаться.

– А мне – еще сильнее! – засмеялся Корвин.

Ссора была исчерпана. Юноша прыгнул в воду.

Пожалуй, вода в бассейне была слишком теплой. Но сейчас, утром, когда воздух еще не разогрелся, это было совсем неплохо. В такие минуты приятно сознавать, что сейчас на Северном полушарии планеты Лаций стоит зима, а здесь, на Островах Блаженных, – планете отдыха и беспечного веселья – царствует вечное лето.