Онмёдзи - Баку Юмэмакура Страница 9

И зазвенела бива. Нота за нотой, звук оставался в воздухе, словно нити паутины, не исчезая. Он был еще прекраснее, чем раньше.

Стоявшая до сих пор неподвижно Мицумуси, мягко склонившись, поставила светильник на землю. Встала. Раз — и в ночной воздух вознеслись ее белые руки, раскрылись, обнимая небо. Она начала танцевать под звуки бива.

— О!.. — издал с придыханием восхищенный возглас Хиромаса.

Закончились танец и музыка, и сверху раздался голос:

— Прекрасный танец. А я почтительно прошу об окончании на сем сегодняшнего вечера, и позвольте мне на всякий случай показать вам мою силу.

— На всякий случай?

— Это, с вашего позволения, для того, чтобы вы завтра не изволили делать глупости… — голос еще не закончил говорить, как с Расёмон, со второго этажа на Мицумуси упала зеленая молния. В мгновение, когда ее охватило сияние, на лице Мицумуси отразилось страдание, красные губы открылись, и когда уже должны были показаться белые зубы, и сияние, и сама Мицумуси исчезли. Лишь что-то легко взвилось в круге света от поставленного вниз огня, и упало на землю. Сэймей подошел и поднял — это был цветок глицинии.

— Всячески прошу вас о любезности… — над головами пронесся голос, и все закончилось. В тихой ночной тьме шевелился лишь похожий на шелк туман.

Сэймей прижимал к алым губам сжатый в белых пальцах правой руки цветок глицинии. Он тихо улыбался.

7

Вечер следующего дня. Под воротами Расёмон стоят четыре человека. Тонкие иголки дождя мягко сыплются из темного неба.

Сэймей, Хиромаса, и еще один мужчина и одна девушка стоят под дождем. Мужчина — воин по имени Касима-но Такацугу. На боку у него длинный меч, в левой руке лук, а в правой он сжимает несколько стрел. Это храбрец, который года два назад из этого лука и этими стрелами застрелил появившуюся во дворце кошку-чудовище. Девушка — Тамагуса. Большеглазая и горбоносая, красивая девушка лет восемнадцати-девятнадцати.

Сэймей разве что без саке, а так в том же виде, что и прошлым вечером. И Хиромаса одет так же, как вчера, но только без лука и стрел.

Над головами этих четверых играет бива. Они молча слушают музыку. Наконец бива замолчала.

— Я ждал с нетерпением! — слетел сверху на головы голос. Голос был тот же, что вчера, но в нем звучали ноты нескрываемой радости.

— Как договаривались, — сказал Хиромаса.

— А мужчина один поменялся, да?

— Да. Сэмимару не пошел. А мы не знаем, будешь ли ты действовать по договору или нет, если мы не все сделаем как договаривались. Вот и попросили прийти другого человека.

— Понятно…

— Итак, мы передаем тебе девушку, так что давай сюда бива.

— Женщину вперед, — сказал голос. Сверху витками спустилась веревка. — Дайте ухватиться за нее женщине, я подниму ее наверх. И когда удостоверюсь, что нет ошибки, сразу же спущу вам бива.

— Ладно, — Хиромаса вышел вперед вместе с девушкой. Она ухватилась за веревку, и когда она ухватилась, веревка пошла вверх. Девушка поднялась наверх и исчезла из виду. И через миг:

— О! — раздался голос, — Сýриа! — голос дрожал от радости. — Точно, эта женщина. — И скоро прошуршало, и сверху спустилось нечто черное, обвязанное веревкой. Хиромаса отвязал веревку.

— Гэнсё! — Хиромаса с бива, обладавшей палисандровой верхней декой, вернулся туда, где стояли двое, и показал бива Гэнсё Сэймею.

В этот момент с вершины Расёмон раздался отвратительный голос — наполненный болью вой раненного зверя.

— Обман! — звериный вопль, шум возни. Вслед за этим раздался леденящий душу женский крик, и тут же прервался. Смешавшись, звуки достигли земли.

Прошумело, как будто из маленькой кадки льется вода и падает на землю.

Теплый сырой запах разнесся в ночном воздухе. Запах крови.

— Тамагуса! — Сэймей, Хиромаса, Такацугу закричали одновременно и кинулись под ворота. Там виднелось черное пятно. В свете поднесенного факела это оказалась красная кровь. Сверху доносились хруст и чавканье, от которых волосы по всему телу вставали дыбом.

С глухим звуком что-то шлепнулось вниз: окровавленная белая женская рука, на которой еще оставались пальцы.

— Все пропало! — закричал Такацугу.

— Что произошло? — Хиромаса схватил Такацугу за плечо.

— Тамагуса промахнулась.

— Что!?

— Должно быть, она пыталась перерезать шею чудовищу ножом, который осветил против духов монах с горы Эйсан, и, похоже, промахнулась… — говоря это, Такацугу наложил стрелу на лук. — Тамагуса — моя младшая сестра! Это мы сами с ней вместе решили так сделать. Чтоб мою сестру, да с моего согласия насиловало чудовище — это же позор до следующих перерождений!

— Как же… — начал говорить Хиромаса, но в это время с ворот Расёмон вихрем взвилась зеленая молния и повисла в темном небе. Такацугу натянул лук и отправил стрелу в самую середину сияния. Раздался звук, похожий на собачий лай, и молния упала вниз.

Встал абсолютно нагой мужчина чужеземного вида, цвета черного, с длинным носом. На тощей груди выпирают ребра. Два сверкающих злобой глаза вперились в троих людей. Разрывая края губ, выглядывают клыки. Во рту закушена женская рука. От крови женщины и от собственной крови все вокруг рта красно. Тело от пояса вниз покрыто звериной шерстью, и ноги — звериные. И из этой звериной шерсти в небо торчит мужской корень. Из головы, словно рог, растет глубоко воткнувшаяся стрела. Самый настоящий демон.

И этот демон льет кровавые слезы.

Сглотнув, демон проглотил руку, которую держал в зубах. Несчастные глаза, наполненные злобой и ненавистью, смотрят на людей.

Такацугу снова ударил стрелой. Стрела снова вошла в голову демона.

— Нет! — Сэймей закричал, и в этот миг демон прыгнул. Налетев на собиравшегося пустить следующую стрелу Такацугу, он клыками разорвал ему горло. Такацугу упал на спину, стрела улетела в темное небо. Демон печальными глазами посмотрел на оставшихся двоих.

Хиромаса вытащил из ножен меч.

— Замри, Хиромаса! — сказал демон.

— Замри, Масанари! — добавил еще, повернувшись к Сэймею.

Хиромаса как вытащил меч, в той же позе стал недвижим.

— Горе… — надтреснутым голосом прошептал демон. Со свистом из его губ вылетело страшное зеленое пламя. — О горе, горе… — на каждое слово изо рта демона вырывались вспышки зеленого пламени и растворялись во тьме.

Лицо Хиромасы покрылось испариной. В правой руке меч, в левой — сжимает Гэнсё и, как ни пытается, не может двинуться.

— Сожру ваше мясо и уйду с Гэнсё! — сказал демон, и тут…

— А мяса-то я тебе не дам, — сказал Сэймей. Он холодно улыбался.

Сэймей небрежно шагнул вперед и вынул меч из руки Хиромасы.

— Ты обманул меня, Масанари! — сказал демон, а Сэймей только смеется, не отвечая. Ведь если тебя позовут по имени, пусть и это