Дарья Кузнецова - Дым и зеркала Страница 9

«Как ему только не жарко в чёрном?» — подумала я и рассеянно протянула руку, чтобы коснуться его плеча и убедиться, что штабс-капитан Зирц-ай-Реттер материален.

Впрочем, тот оказался быстрее. Кажется, он решил, что я собираюсь упасть в обморок, и поспешил придержать меня за плечи, заодно отодвигая от двери и открывая её. Мужчина удерживал кувшин за горлышко, и ему вполне хватало длины пальцев, чтобы повернуть ручку и потянуть дверь на себя.

В этот момент я, наконец, совершенно очнулась и выдохнула:

— Нет, всё в порядке, господин, я от неожиданности.

— Прошу, — отпустив мои плечи, он сделал приглашающий жест рукой в сторону дверного проёма.

Я вцепилась в кувшин обеими руками, прижала его к себе и, не оборачиваясь, двинулась вперёд, не сразу сообразив, что Пир поставил стены. Сквозь одну из которых я и проскочила.

— О, а вот и Лейла, — радостно провозгласил Фрей и кинулся ко мне обниматься.

— Привет, — машинально поздоровалась я, отвечая на объятья. — Пир, а я сейчас на входе…

— Здравствуй, Пир, — прерывал меня всё тот же тихий хриплый голос.

Наставник, обернувшись к вошедшему, так и замер с не донесённой до рта кружкой.

— Гор?! — недоверчиво воскликнул наставник. — Да неужели ты наконец-то решился?!

— Вечер вот свободный выдался, решил заглянуть, — нервно дёрнул головой Разрушитель. — Но, вижу, не вовремя, у тебя гости. Я потом зайду, — он чуть улыбнулся уголками губ.

— Нет, постой! — засуетился, подскакивая с места, наставник. — Я уж и надеяться перестал, что ты соберёшься, наконец, с силами! Что мне тебя, ещё пять лет ждать? Садись, не съедят тебя мои ученики, — и он, схватив гостя за предплечье, подтащил его к низкому столику, вокруг которого на подушках сидели мои друзья, в полном недоумении переглядывавшиеся между собой. — Ребята, знакомьтесь. Дагор, мой, пожалуй, первый в этой жизни кровник, — с шальной, какой-то диковатой улыбкой отрекомендовал Пир. — Гор, а это мои ученики и друзья; Данах, Фарха, Бьорн, Хаарам, — представил он сидящих на полу. — Девушку, с которой ты столкнулся в дверях, зовут Лейла, а рядом с ней — Фрей.

— Да… Очень приятно, — тихо ответил он, неловко усаживаясь на циновки рядом с хозяином дома.

Поначалу чувствовалась определённая натянутость. Все настороженно косились на незнакомца, я с недоумением поглядывала ещё и на Пира, очень желая задать ему пару вопросов наедине. Дагор угрюмо молчал, попивая броженицу из предложенного стакана, и глядел куда-то в пространство, а, скорее, в себя. Пир натужно пытался разрядить обстановку, но получалось плохо.

В итоге, всех спас, как и ожидалось, Фрей, наш незаменимый балагур. Он вовлёк в оживлённый спор Хаарама, традиционно принялся донимать Фарху. Естественно, Пир тотчас подключился; он всегда сердился на своего несерьёзного воспитанника за подобное поведение в отношении девушки. Все, кроме Фархи, догадывались или точно знали, что Фрей безнадёжно влюблён в черноокую целительницу лет с пятнадцати. Та же искренне полагала, что Иллюзионист играет в чувства, и на серьёзность не способен по определению.

Главным же недостатком Фрея Шор-ай-Трайна и препятствием на пути к сердцу нашей прекрасной Целительницы была несдержанность в вопросе общения с противоположным полом. Природа наградила его весьма обаятельной и симпатичной наружностью, а ещё — великолепно подвешенным языком, так что от недостатка женского внимания он не страдал никогда. Фрей любит поддеть окружающих, порой заигрывается и не может остановиться, не чувствуя границы между шуткой и издевательством. Впрочем, на шутки и симметричные ответы в свой адрес реагирует с восторгом, радуясь возможности поупражняться в остроумии. Если собеседнику удаётся поставить его на место так, что ему нечего ответить, преисполняется к нему громадного уважения, но такое мало кому удаётся. Впрочем, когда Фрей не заигрывается, он представляет собой почти идеального друга. Умеет выслушать, дать толковый и дельный совет, всегда поддержит и словом, и делом. При общей феноменальной болтливости никогда не разглашает чужих секретов и является, как ни странно, довольно скрытным человеком. Порой бывает злопамятен, в основном, к тем людям, которые обижают близких ему людей.

Он производит впечатление эдакого «золотого мальчика», беззаботного и пустого, но это лишь иллюзия. Самые большие шутники очень часто имеют непростую судьбу, и Фрей не исключение. В восемь лет он лишился отца, погибшего на войне, оставшись с больной матерью, двумя маленькими сёстрами и необходимостью учиться. Взвалил на себя всю ответственность за семью уже в этом возрасте, приняв как данность тот факт, что остался единственным мужчиной. Умудрился получить стипендию, при этом подрабатывая, где только возможно; разносил газеты, мыл тарелки в дешёвой забегаловке, одновременно служа поддержкой и опорой семье. Находил время заботиться о сёстрах и матери, ни гроша из заработанных денег не тратя на себя. К счастью, сейчас жизнь нашего балагура наладилась, и зарабатывает он весьма неплохо. Ещё бы с Фархой у них всё сладилось!

Отвлечься от весёлой болтовни было нетрудно. Уткнувшись в свою кружку, я пыталась анализировать ситуацию, прикрывшись медитативным спокойствием. То, что Пир знаком со штабс-капитаном Зирц-ай-Реттером, причём давно, стало для меня не открытием — полным шоком. Ни словом, ни полсловом он не обмолвился об этом ни тогда, ни потом. Умом я понимала, какими резонами он руководствовался; всеми силами пытался помочь мне забыть человека, которого не было в живых. Но при этом в глубине души занозой засела детская обида на наставника.

А ещё я понятия не имела, как реагировать на внезапное воскрешение своей детской влюбленности. Что там, реагировать; я до сих пор не могла разобраться в собственных эмоциях. Наверное, пока не пройдёт удивление, не стоит и пытаться. Да и потом, какие могут быть эмоции? Это было десять лет назад, от той давней влюблённости ничего не осталось. Просто шок и удивление.

Мы — Иллюзионисты. Лучше всего в этой жизни мы умеем убеждать себя в чём угодно.

Через некоторое время я сумела взять себя в руки, успокоиться и включиться в разговор, хотя поначалу меня и терзала мысль, что вечер безнадёжно испорчен. А все рассуждения о нежданно воскресшем штабс-капитане свелись к желанию поговорить наедине с Пиром. Причём даже не с целью предъявления претензий, а во имя удовлетворения собственного любопытства.

А потом мне вовсе удалось расслабиться и получить удовольствие от вечера.

Постепенно ребята начали расходиться. Первой засобиралась Данах; оно и понятно, наша миниатюрная рыжеволосая красавица спешила к маленькой дочке, оставленной с отцом. Да и проводить вечер в компании, когда все пьют броженицу, а тебе в «интересном положении» остаётся лишь фруктовый сок, наверное, не слишком интересно. За ней — Фарха, рабочий день которой начинался на рассвете; хорошо, что я не Целитель, не люблю так рано вставать. Разумеется, Фрей навязался ей в проводники, а Хаарам уговорил Бьорна продолжить развлечения в более располагающем к широкому разгулу месте.