Евгений Дембский - Флэшбэк-2, или Ограбленный мир Страница 9

— До свидания! — не выдержал Сноуден. Он явно спешил, и потому слова его прозвучали недостаточно грозно.

— Ты что, нас за хор мальчиков принимаешь? — услышал я вопрос Уайнстинга, прежде чем за мной закрылась дверь.

Ближайшие несколько минут должны были быть для Сноудена не слишком приятными. Я вошел в открытую кабину лифта и поехал наверх. В штабной комнате Саркисян оторвал взгляд от экрана, на котором ссорились предводители подполья. Он улыбнулся и поднял большой палец.

— Дай лучше глотнуть! — просипел я и свалился в кресло. — Когда буду писать повесть… то эту сцену закончу на слове «палец».

— На чем?

— Во всяком случае, в ней не будет ни капли алкоголя.

— Ну, тогда твои повести невозможно будет читать, — сказал Дуг, подавая мне виски со льдом. — Мне больше всего нравятся описания процесса выпивки. Убедительные и смачные.

— Спасибо, друг…

— Выходят! — прервал он меня. — Ну, теперь сидим и ждем вестей…

Я посмотрел сквозь золотистое содержимое стакана на экран, затем пошевелил рукой, и по стенам заметался светящийся зайчик.

— Знаешь что? — сказал я, прищурив один глаз и не отрывая второго от внутренности стакана. — Когда-то виски было даже крепостью в сорок пять градусов. Не слабо?

— Слава богу, что это в прошлом. Представляешь себе самого себя через несколько страниц повести?

Я вздохнул, глотнул и поставил стакан.

— Мы должны иметь возможность в любой момент полететь на Луну, — сказал я.

Саркисян наклонился к микрофону, бросил несколько слов, затем выпрямился и посмотрел на меня:

— А что будет, если мы ничего не узнаем?

— Тогда не придется лететь к Хейруду. Не имея данных о том, откуда были грабители, у нас нет шансов найти их в будущем. Есть еще масса разных других «если», но это не имеет смысла…

— А нельзя ли прыгнуть вперед на сто лет, найти в библиотеке книгу под названием «История величайшей кражи двадцать первого века»? У нас была бы вся необходимая информация…

— Наверняка. — Я подавил в зародыше могучий зевок, собственно, даже зевнул, только не открывая рта, лишь сдвинул назад челюсть. — Боюсь, однако, что Хейруд вообще еще не создал «Экспресса во Времени». Буду рад, если существует хотя бы какой-нибудь грубый прототип. Не думаю, чтобы у нас была возможность вволю пользоваться совершенным и надежным оборудованием. Уу-ауух!.. — На этот раз мне не удалось скрыть сонливость.

— Если бы у меня был столь пессимистичный взгляд на мир, как у тебя, то я бы давно повесился, — поморщившись, сказал Саркисян.

В помещение вошел Ник и кивнул. Я потянулся, не вставая с кресла, максимально напряг ноги, вытянул вверх руки и несколько мгновений сражался с собственными связками.

— А я — наоборот, — заявил я.

Я встал, набросив пиджак, состоявший, по сути, из одних карманов, причем очень осторожно — в нескольких из них находились тяжелые предметы. Даже начинающий психоаналитик сделал бы на их основе стопроцентно точный анализ моей личности.

— Как это понимать? — спросил Ник, усиленно морща лоб.

— Именно так — наоборот.

— Перестаньте… — не слишком убедительно буркнул Дуг. — У меня нет больше сил. Лучше заканчивайте.

— Кстати… — Я подошел к двери и остановился, закуривая. — Я рассказывал вам, как сидел когда-то в карцере?

— В карцере? — переспросил Ник. — Я думал, ты провел в нем все время службы…

Я с сожалением кивнул, спрятал зажигалку и сигареты и затянулся.

— Как-то раз я получил четверо суток карцера, — сказал я Саркисяну. — Это был полевой карцер, полуразвалившаяся будка, собственно, два сортира без толчков. В одном сидел я, в другом парень из другого взвода. Мы должны были выйти вместе, только у него был срок три недели. Он страдал от скуки, втягивал меня в разговоры, пытался играть без фигур в шахматы и так далее. В конце концов он придумал игру как раз для нас. Он предложил играть в слова с как можно большим количеством одних и тех же гласных. Ну, я и выиграл…

Мы бросили трубки почти одновременно, он чуть раньше меня. Выйдя из дома, я помахал Пиме и на ходу, еще не дойдя до калитки, закурил. Я успел пройти несколько сот метров, когда сзади послышалось шуршание колес по пыльному асфальту. Я обернулся. Маленькое двухместное чудо со свалки. Смуглый водитель одной рукой скреб голову, не снимая шляпы, другой показывал мне на место рядом с собой. Он одновременно прибавлял газ и отпускал сцепление, так что автомобильчик танцевал на месте, словно не в силах дождаться, когда же ему позволят поехать по-настоящему. Я сел. Водитель тронулся с места, продолжая чесать голову, из-за чего его шляпа вдавилась в серую обивку потолка. Когда он наконец переключился на управление машиной, я увидел, что обивка в этом месте была то ли потертой, то ли просто грязной. Я стряхнул пепел в открытое окно, затем еще раз, проверяя, не дрожат ли у меня руки. Руки дрожали, и отнюдь не из-за плохого качества дорожного покрытия.

— Если у тебя есть оружие или что-то в этом роде, то лучше оставь здесь. Шеф любит такие жесты доброй воли…

— Я все оставил дома, включая добрую волю.

— Что?

— Говорю, из оружия у меня при себе только бумажник.

— Твой бумажник шефу даже в качестве мухобойки не сгодится. — Он радостно захихикал. Мы свернули, и меня швырнуло вперед, когда он вдавил тормоз. — Пересадка-а! — пропел он, показывая на огромный синий «меррид».

Я вышел и направился в ту сторону. Водитель сидел за пуленепробиваемым стеклом. Когда я сел в машину, он даже не пошевелился. Двигатель, видимо, работал, так как водителю стоило лишь нажать педаль и мы тронулись. Я протянул руку к мини-бару и, не спрашивая разрешения, налил себе коньяка. Допивая вторую порцию, я узнал окрестности и понял, к кому еду в гости. У ворот на этот раз не было гориллы, впустившей «скорую». Я подумал, что неплохо было бы, если бы он лежал в больнице, подобные типы бывают мстительны. Тут же мне пришло в голову, что Мельмола тоже может оказаться мстительным. Я допил коньяк. На въезде уже ждали четверо смуглых мужчин в темных костюмах. Когда машина остановилась, двое из них облегчили свои карманы и направили их содержимое на меня.

— Думаю, стоит ли вылезать, — сказал я водителю. — Это ведь пуленепробиваемая машина?

— Вали отсюда! — буркнул он в переднее стекло.

Он нажал какую-то кнопку, и дверца со стороны темных костюмов открылась. Я выбрался наружу и встал на линии выстрела. Двое невооруженных цыган обошли своих коллег, один за другим обследовали мою одежду и сосредоточились на запястьях, ухватив их натренированными руками. Сзади заскрежетал гравий под колесами «меррида» — это был единственный звук, который я услышал за последние две минуты. Мои «наручники» поволокли меня вперед, стволы раздвинулись. Вся наша пятерка направилась в сторону дворца.