Виталий Бабенко - Чикчарни Страница 9

…Машина, предоставленная нам оргкомитетом совещания, довезла нас до Туристского центра. Здесь нашей маленькой группе предстояло прожить несколько дней. Честно говоря, я надеялся не только поработать, но и немного отдохнуть. Предыдущие несколько месяцев были весьма насыщенными, а здесь, в Нассау, я получал как бы случайную передышку: мой непрофессионализм в компьютерном деле служил определенного рода индульгенцией.

За несколько дней я весьма неплохо изучил Нассау. Обошел все магазины на главной торговой улице — Бей-стрит. Побывал в каждом из трех старых английских фортов. Несколько раз переходил по мосту на остров Рай — разглядывал это феерическое скопище отелей, курортов, казино, игорных домов. Скупил массу безделушек из листьев серебристой пальмы на соломенном рынке. Каждый вечер обязательно навещал порт нигде больше я не ел таких вкусных, сочных омаров, как в порту Нассау. Впрочем, скорее всего в этом моем впечатлении было больше от психологического тогдашнего состояния, чем от реальных багамских омаров, травимых хлорной известью. Да-да, багамские краболовы охотятся на этих десятиногих ракообразных с помощью хлорной извести. Ловля с применением динамита категорически запрещена, а с хлоркой пожалуйста. Рыбаки впрыскивают в коралловые рифы известь, и омары выбираются на открытые места — стремясь избежать отравы. Тут их и ловят. А рифы гибнут. Кораллы становятся снежно-белыми, хрупкими, мертвыми…

В порту и застало меня известие, которое резко оборвало нечаянные каникулы и надолго лишило «отпускного» настроения.

Истошно заверещал кимп. Я выхватил его из кармана и включил речевой канал. На крохотном дисплее появился Родерик Мургейм руководитель сектора безопасности конференции, а значит — мой непосредственный начальник в данной командировке.

— Слушаю, — сказал я, внутренне собираясь, словно перед прыжком.

— Сергей, — сказал компьютер по-русски голосом Мургейма, который, разумеется, русского не знает. Ситуация «ЧЕ». Только что с военного аэродрома двумя молодыми людьми угнан реактивный самолет «Страйкмастер».

— Да? — удивился я, не выказывая, впрочем, особого интереса. — А какая связь со мной?

— На пилонах у него — четыре контейнера «эм-тридцать четыре».

— Ну и что? Они же все разряженные.

— Вы тратите время, — в компьютерном голосе послышалось раздражение. — Эти — не разряженные.

— Что вы хотите сказать? — Я все никак не мог врубиться, никак не мог отстроиться от каникулярного настроения.

— Только то, что каждая из семидесяти шести бомб контейнера начинена килограммом бинарного зарина.

— Бросьте! «Эм-тридцать четыре» никогда на заполнялись бинарным зарином. Там нет смешивающих агрегатов. В подобных контейнерах содержался обычный зарин. И все они, повторяю, разряжены.

— Вам что, обычного зарина мало?! — рявкнул компьютер.

И тут я прозрел. Включился. Осознал: где-то в воздухе летит учебно-боевой самолет английского производства, который несет почти четыреста килограммов сильнейшего нервно-паралитического отравляющего вещества. Как специалист я понимал: это не очень много, настоящие химические атаки ведутся с куда большими количествами ОВ. Но с другой стороны, именно как специалист я понимал и обратное: четыреста килограммов зарина могут наделать больших бед, если их сбросить над густонаселенным районом, да еще при благоприятном ветре.

— Нет времени объяснять, откуда у нас эта информация, — продолжал Родерик. — Факт есть факт: самолет угнан. Он взял курс на восток. И это странно — там же открытый океан. Словом, полет нужно пресечь. Но сделать это необходимо грамотно. Без последствий. На авиабазе готовят для перехвата звено F-15 «Игл».

— Что я должен делать? Я никогда в жизни не летал на F-15.

— Это от тебя и не требуется. Полетишь в «спарке». Перегрузки должен выдержать. И вообще не думай о том, что летишь на боевом истребителе. Твоя забота — ОВ. Лучшего специалиста по химическому оружию у нас здесь нет.

Пока шла беседа с Родериком, я параллельно совершал какие-то действия, совершенно не отдавая себе отчета — какие именно. Серия движений, отработанных до автоматизма. И только когда Родерик дал отбой компьютерной связи, бросив: «До авиабазы тебе четверть часа езды. Постарайся быть там через десять минут. Жми», я смог увидеть себя как бы со стороны. Оказывается, ноги сами вывели меня к паркингу, я вскочил в арендованный мною «додж», рванул с места — и теперь мчусь к авиабазе со скоростью двести двадцать километров в час. На дорогу у меня ушло не десять, а семь минут. Еще через семь минут я уже сидел, привязанный ремнями, в задней кабине истребителя F-15 «Игл» и получал минимальный предполетный инструктаж от очень нервного и раздраженного майора ВВС. Инструктаж свелся к тому, что я несколько раз повторил вслух порядок покидания самолета в воздухе, дал обязательство нажать на «цыплячью кнопку» — кнопку катапультирования — только в случае крайней опасности и поклялся ничего не трогать, в радиообмен не встревать, никакие ручки не крутить, никакие рычажки не нажимать. Все, что мне нужно будет увидеть, я увижу на дисплее бортовой ЭВМ, заверил меня майор.

Он шлепнул меня по шлему, спрыгнул на землю, техники убрали лесенку. Взревел двигатель. Мы покатили по рулевой дорожке. На взлетно-посадочной полосе пилот включил форсажные камеры — я отметил, насколько быстро, всего за несколько секунд, мы перешли с режима малого газа на форсаж, — и самолет, коротко разбежавшись, прыгнул в небо. Следом за нами взлетели еще два истребителя.

Земля провалилась, потом встала вертикальной стеной справа, а еще через несколько секунд вокруг нас было только голубое небо. И тут я сообразил, что начисто забыл имя и фамилию пилота.

Все-таки удивительные вещи иногда делает судьба! Еще полчаса назад я был в порту, ни о каких ОВ не думал, о реактивных самолетах и вовсе не помышлял — ждал прихода рыбацких судов со свежим уловом. И вот — лечу. Причем не просто так, а на перехват. И не на учебный перехват, а на операцию против боевого самолета, несущего химическое оружие.

— Какое вооружение у «Страйкмастера»? — спросил я по переговорному устройству.

— Не дрейфь, эксперт, — раздался в наушниках веселый голос пилота, молодого, улыбчивого, насколько я мог заметить, парня. — Там всего два пулемета тридцатого калибра. А у нас и пушка, и управляемые ракеты… Задавим!

— Тебя как зовут?

— Забыл уже? Лесли.

— А меня — Сергей.

— Отлично. Послушай, Сергей… Ого… Стоп. Те ребята снова резко меняют курс. Смотри картинку.

На индикаторе боевой обстановки появилась цветная карта Багамских островов. Четкая красная линия обозначала курс «Страйкмастера». Поначалу угонщики повели самолет на восток, затем повернули на север, прошли около трехсот километров, а теперь сделали еще один поворот опять на девяносто градусов. Сейчас «Страйкмастер» летел строго на запад. Впереди у него по курсу был остров Большой Абако, затем Большая Багама, а далее —. полоса чистого океана вплоть до самой Флориды. Если их не остановить, угонщики выйдут прямехонько на Уэст-Палм-Бич. А южнее — Майами. Майами… Может быть, это и есть цель их полета? И одновременно мишень? Тогда дело пахнет серьезнейшей провокацией. Последствия химической атаки на крупный курортный американский город я не берусь предсказывать. Но за мир на планете не поручился бы…