Леонид Кудрявцев - Центурион. Стойкий оловянный солдатик Страница 9

— Не стоит тянуть время, — напомнила крыса. — Излишние колебания пожирают удачу.

Так и есть. Пора.

Я выскользнул из отверстия воздуховода, сделал несколько шагов по коридору и крикнул:

— Корабль, говорит Беск Маршевич, центурион инопланетного района, которого ты признал преступником. Сдаюсь добровольно и прошу меня не уничтожать, ибо я могу спасти многих твоих пассажиров от огромной опасности.

Теперь следовало подождать. Если программа киллера подавила волю корабля полностью, придется спасаться бегством.

Слева от меня в стене бесшумно открылась ниша, и из нее выполз напоминающий шейкер агрегат на тонких паучьих лапах. Он навел на меня пару расположенных в верхней части корпуса лазерных глаз.

Ну же…

— О какой опасности для меня и моих пассажиров ты говоришь?

А вот это уже голос корабля.

Приободрившись, я сообщил:

— В твоей комнате для гостей заложена бомба. Найти ее и разрядить могу лишь я лично.

Уловка была примитивной, но, если корабль мне ответил, значит, большая часть его разума свободна. Сейчас она должна встать на мою сторону.

— Почему я должен тебе верить? Вдруг ты намерен ее взорвать?

— Если я самоубийца, то не проще ли мне дать убить себя здесь? По крайней мере не нужно никуда идти. Раз, два и — готово.

— А если все-таки выяснится, что ты обманываешь?

— Меня нетрудно изолировать. Разве это не очевидно?

Корабль молчал. Он явно задумался.

Вот еще бы знать, хороший это признак или плохой, подумал я. И не угадаешь, в какую сторону его повернет. Ждать, надо ждать.

— Иди в комнату для гостей, — сказал корабль. — Но учти…

— Да-да, — пробормотал я, — если соврал, ты мне покажешь кузькину мать.

«Шейкер» уполз в свою нору. Очевидно, я теперь мог беспрепятственно передвигаться по коридору. Это обнадеживало, но радоваться еще было рановато.

Я двинулся в путь и минут через десять уже оказался в комнате, в которой три дня назад пил кофе.

Барахла было много, очень много.

Надарили на мою голову, подумал я. Правда, если убийца все-таки один из многомеров, то его эстетическое понимание мира не должно сильно отличаться от обычного, человеческого. Это уменьшает количество вариантов. С чего начать?

Я огляделся.

Вот для чего служит эта цвета рубина коробочка с неживым, пустым экранчиком? А та, круглая, смахивающая на арбуз фиговина? А эта продолговатая, ультрамариновая плоская штуковина на колесиках? И еще, и еще…

— Показывай, где лежит бомба, — приказал корабль.

Следовало начинать.

Знать бы, сколько у меня попыток для задуманного, пока терпение корабля не иссякнет. Я мысленно перебрал все придуманные отговорки. Получалось, попыток на десять их хватит. На первую надеяться было смехотворно, на вторую или третью — несерьезно. Вот где-нибудь десятая представлялась уже реальным вариантом. А если не повезет и с ней? Ну, еще десять я нагребу, комбинируя предыдущие. Потом… О том, как я буду выкручиваться дальше, думать не хотелось.

— Ну? — В голосе корабля явно слышались угрожающие нотки.

Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Поехали…

— Вот это. — Я показал пальцем на притулившегося в углу комнаты зверька, смахивающего на медведя.

Размерами с восьмилетнего ребенка, он был сделан из похожего на плюш материала. Правда, лап у него оказалось целых восемь.

— Что именно? — спросил корабль.

Я подошел поближе к восьмилапому медвежонку и указал на него пальцем:

— Зверек в углу, весь мохнатый.

— Нет там никакого зверька, — не очень уверенно сказал корабль.

Бинго! Удача!

Еще не веря в то, что мне удалось вытащить счастливый билет с первой попытки, я спросил:

— Точно?

— Ты надо мной издеваешься, центурион?

Сунув руку в карман, я нащупал в нем небольшой кубик, за который пришлось заплатить дополнительным походом в магазин. Крысы утверждали, что с его помощью можно отключить любой прибор. Достаточно положить на него эту штуку и сильно нажать на одну из граней. Кажется, сейчас настало время проверить, какие на самом деле мастера хвостатые попутчики.

10

— Рассказывай, — приказал корабль.

Я поставил пустую кофейную чашечку на стол и сообщил:

— На самом деле я рассуждал достаточно просто.

Преступник — профи. Он мыслит рационально. Каждый раз подключаться к твоему телу — лишний расход сил и времени, больше шансов засыпаться. Значит, подключение было одно. К твоему телу подсоединили некое устройство, передатчик, с помощью которого преступник дистанционно тобою управлял. Почему же ты его не заметил во время проверки? Устройство ввело в твой разум программу, благодаря которой ты его увидеть не мог в принципе. Даже находясь в этой комнате, оно оставалось для тебя невидимым, но только — для тебя. Понимаешь?

— Ты его видел.

— Конечно. Только преступник его поместил внутрь мягкой игрушки, и никаких подозрений эта штука не вызывала.

— Я понял. Думаю, скрываясь от меня, ты не сидел без дела?

— Даже устроил слежку за передвижениями многомеров. Ясное дело, от тебя эти сведения я получить не мог.

— Как сумел это организовать?

— Нашел себе платных помощников, — ответил я. — Они славно поработали.

— Это кто?

Я улыбнулся.

— Не имеет значения. Много будешь знать, плохо будешь спать.

— Вот как? — сказал корабль. — Впрочем, мне кажется, я догадываюсь. Иногда и дармоеды помогают?

— Верно, — подтвердил я. — Если найдешь к ним подход.

— А дальше что было? Ну, убедился ты с помощью неведомых помощников, что на свободных участках подключения нет. И что?

— Осталось только одно место, в котором оно могло быть.

— Комната гостей?

— Да. Причем в ней, как я помнил, навалено много подарков. Оставалось только вычислить, какой из них является шпионским модулем. Систему разработать было нетрудно. Отсиживаясь в… В общем, отсиживаясь, я придумал представление, целью которого было выяснить, какую из вещей в комнате ты не видишь. Дальнейшее тебе известно.

— Результат получился блестящим, — сообщил корабль. — Теперь я чувствую себя поистине свободным. Моя благодарность будет простираться очень далеко. Кто убийца? Его надо немедленно схватить.

Я пожал плечами:

— Совершенно не представляю. Вероятно, информация о том, кто принес эту игрушку, из твоей памяти исчезла.

— Да. Восстановить ее не удалось.

— Хорошо работает, — не без восхищения сказал я. — Профи, одним словом.

— Что будем делать? Мы обязаны защитить моего пассажира.